Падая, словно звёзды
Шрифт:
Я ухмыляюсь, немного расслабляясь. Это легко в ее присутствии.
– Итак, Роуэн.
Она скрещивает руки на груди и одаривает меня ухмылкой, о которой я скучал больше, чем думал.
– Итак, Закари.
– Раз уж ты проделал весь этот путь только для того, чтобы вернуть мою куртку…
– И для работы, – вставляет она и выгибает бровь. – Оплачивать счета и все такое.
– Верно. Ты остановилась в отеле Гленналлена?
– Разумеется.
– Тогда ты знаешь, что примерно в квартале отсюда есть довольно приличный ресторан. «Косатка».
– Видела.
Ее голос звучит непринужденно, но губы приоткрыты, и я
– Итак, я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером на ужин в «Косатку». В качестве благодарности за то, что вернула мою любимую куртку.
Во взгляде Роуэн пробегает тень, как от плохого воспоминания, которое я вижу, но не могу разобрать. Секунду она борется с собой, но затем берет себя в руки.
– Я бы поела.
– Леди и джентльмены, она бы поела! – поддразниваю я и смеюсь, когда она хлопает меня по руке. – Отлично. И да. Это свидание.
Роуэн снова бросает на меня косой взгляд, но снова не возражает.
Это свидание.
Глава 11
– ТЫ УВЕРЕНА? – спрашивает Джей-Джей. Мы в моей студии в Западном Голливуде, она лежит на животе на кровати рядом с открытым чемоданом.
– Это работа, – говорю я, бросая в сумку все черные свитера, которые у меня есть (четыре).
– Чушь собачья. – Джей-Джей садится. – У тебя есть из каких съемок выбирать. Ты летишь на Аляску ради него.
Я выпускаю из рук последний свитер.
– Нет. Не совсем так. Но… Возможно.
– Возможно? – Джей-Джей выгибает бровь. – У нас прогресс до «возможно». Большой шаг.
– Разве это плохо? Разве не ты вечно уговариваешь меня перестать водиться с неудачниками?
– Да, а Зак Батлер – полная противоположность неудачнику.
– Так в чем проблема на этот раз?
– Не знаю, – негромко говорит Джей-Джей. – Мне кажется, что слишком много всего происходит. И внезапно. Я не думаю, что ты справилась со своим горем по поводу Джоша. Такое чувство, что ты… кому-то что-то доказываешь.
Я едва не вздрагиваю от того, насколько Джей-Джей близка к истине. Но что, черт возьми, я могу поделать? Боль от того, что я позволила Джошу погибнуть, никогда не утихнет, и я никогда не избавлюсь от чувства вины. Это все жалкие попытки. Мнимый билет на свободу. Невозможно. Но…
– Я пытаюсь, Джей-Джей. Пытаюсь что-то изменить. Может быть, из этого ничего и не выйдет. Вероятно, из этого ничего не выйдет, но на лучшее я сейчас не способна.
Подруга на мгновение замолкает, а затем встает с кровати и обнимает меня.
– И за это я тобой горжусь. – Она отстраняется и смотрит на меня на расстоянии вытянутых рук. – Я просто беспокоюсь, что у тебя внутри по-прежнему хаос. И, если ты не разберешься с ним, милая, он разберется с тобой.
Когда Закари Батлер приглашает меня на ужин, у меня в голове всплывает тот разговор с Джей-Джей недельной давности. Я тупо смотрю на Зака. Застарелый страх, вина и сожаление говорят мне, что я не заслуживаю даже этого. Ужина с хорошим парнем. Но хоть раз в жизни я даю отпор подобным мыслям.
– Я бы поела.
Это самый неромантичный ответ за всю историю свиданий, но позже тем же вечером, когда я вернулась в свой обшарпанный отель, приняла душ и переоделась, в мою дверь стучит Зак.
– Привет, – здороваюсь я.
Единственное слово, которое могу из себя выдавить при виде высокой, по-настоящему красивой фигуры, загораживающей дверной проем. Для роли он отрастил небольшую бородку, волосы тоже стали длиннее. На нем ботинки, куртка и джинсы – практичные, но очень стильные. Он как самый элегантный лесоруб в мире.
Он прекрасен.
На мне же единственный не черный наряд, который я взяла с собой: джинсы, ботинки и толстый свитер под дутой курткой. Ничего кричаще сексуального, но карие глаза Зака, кажется, упиваются мной.
– Ты выглядишь…
– Огромной? – заканчиваю я за него и прокашливаюсь. – Надеюсь, в том заведении нет дресс-кода.
Он ухмыляется.
– Думаю, нам ничего не грозит. Эй, ты всего через два номера от меня, – замечает он, когда я выхожу за ним в коридор. Пол устлан ковролином, а под потолком мерцают люминесцентные лампы. По пути на улицу Зак кивает на дверь с номером три. – Это мой. Мы соседи.
– Ты забронировал президентский люкс? – спрашиваю я, когда мы направляемся из тесного вестибюля в ночь. Сейчас только восемь часов, а солнце зашло еще два часа назад.
– У меня самый близкий к лифтам номер, – отвечает Зак.
– Преимущества для боссов.
– Не знаю, есть ли в этом какие-то преимущества. В номере между нами живет горец, по-видимому, на постоянной основе. И, судя по всему, днем он спит, а ночью тренируется бросать всякую тяжелую хрень.
– Я его слышала, – говорю я. – Профессионал в боулинге?
– Ставлю на тяжелоатлета-любителя.
Мы выходим на холод и переходим улицу, направляясь к единственному в Гленналлене ресторану. Если не считать длинной полированной барной стойки в одном конце, «Косатка» – это старый семейный ресторан с тусклым освещением и сильно пропахший рыбой. Мы с Заком садимся друг напротив друга в обитой тканью кабинке. Из окна видна расчищенная от сугробов автостоянка и ночь, которая кажется еще чернее и непроглядней, чем дома. Здесь всего несколько посетителей, и никто из них не обращает на Зака никакого внимания. Либо они привыкли к присутствию съемочной команды, либо знаменитости их не впечатляют. Или и то, и другое.
Мы озвучиваем заказ официантке, которая забирает наши меню и лишает меня возможности прятаться. Зак пристально смотрит на меня своими карими глазами, и я начинаю задаваться вопросом, не была ли это плохая идея.
– Итак, этот фильм, боже мой, – начинаю я. – По сравнению с ним «Вожделение» выглядит как романтическая комедия. Почему ты решился на подобное испытание?
Зак пожимает плечами:
– Мне нравится искусство. Это вызов. Брать чужие слова и прогонять их через собственный опыт. Кроме того, полезно выплескивать тяжелые эмоции. Моя версия терапии.