Падение Валькирии

— Сначала этот Гуань в Китае. Теперь Крысолов. А мы должны делать вид, что ничего не происходит. Что люди, обрётшие сверхспособности, не захватывают и не делят мир между собой. Это что? Новая Холодная Война? Метавойна? — он обернулся. — Как это называется?

— Столкновения металюдей чаще всего проходят без свидетелей, — ответил Хёрт. — Эта психологическая особенность присуща практически всем известным нам носителям сил. Почти никто из них не стремиться получить славу, известность, популярность. А даже те единицы, что желают быть узнанным и получить любовь публики, не ставят это в самоцель. Большинство металюдей скрытны, осторожны, не склонны к поспешным действиям. Поэтому сейчас о стычках между носителями способностей широкой публике ничего не известно. По той же причине Крысолов и Гуань действуют осторожно, никаких взрывов, терактов, нападений со стрельбой. Всё происходит без шума, возможно, даже без жертв. Тому же Крысолову достаточно подойти поближе к зданию правительства, и всё готово.

Президент покачал головой.

— Лучше бы носили дурацкие костюмы и играли в борьбу героев и злодеев. Оплачивать нанесённый ущерб намного проще. Да ещё ловили бы бандитов.

Остальные промолчали в знак солидарности. Блэк вернулся в своё кресло.

— Объясни мне, Джек. Как в свете происходящего ты допускаешь существование у нас здесь, в Америке, группы отступников, не подчиняющихся правительству?

Хёрт легко выдержал требовательный взгляд президента.

— Они прошли регистрацию, не скрывают от нас своего местоположения, уведомляют обо всех действиях. И именно общая ситуация подталкивает меня быть аккуратным. Они должны присоединиться к программе «Патриот» добровольно. Сейчас мы ведём мягкую вербовку, дающую результаты.

— Что конкретно мешает этим отступникам присоединиться к программе прямо сейчас? — спросил вице-президент.

— К сожалению, сама философия программы, — ответил Хёрт.

— Поясни. — удивился Блэк.

— Программа «Патриот» позиционируются как отряд бойцов, защищающих граждан Америки. Но это слишком общее значение, лишённое конкретики. Сейчас патриоты действуют скорее, как отряд SWAT. Силовая группа. Операции, проведённые Валькирией, вам известны. Обезвреживание террористов, освобождение заложников, поимка преступников.

— Это плохо? — спросил Хьюз.

— Это то, что на поверхности. Те металюди, что временят присоединяться к патриотам, как раз не хотят становиться солдатами, — пояснил Хёрт.

— Их способности, так или иначе, требуют определённой подготовки, ты сам настаивал на этом, — напомнил Блэк. — Что боевые тренировки лучше всего учат контролировать атакующие и разрушительные силы.

Директор кивнул.

— Всё так, и опыт операций, проведённых патриотами, это подтверждает. Однако в контексте ситуации имеет негативное влияние. Но не беспокойтесь, вербовка — вопрос времени. Взаимопонимание с лидером отступников уже найдено, нас не воспринимают как врагов, и необходимость присоединения признают. Дайте время, и вопрос отступников будет разрешён.

Кевин опёрся локтями на стол и надвинулся на Хёрта.

— Джек. Восемь лет назад ты вручил мне этого педика Аутфаутера в готовом виде, перевязанного подарочной ленточкой. Я этого не забывал. Когда мы встретились здесь с тобой сразу после инаугурации, ты захотел независимости. И ты её получил, насколько это возможно. Мы не лезли в Службу Контроля Металюдей, не совали к тебе агентов, предоставляли ресурсы, позволяли забирать лучшие кадры. Ты сказал, что несколько лет у тебя уйдёт на подготовку металюдей, и тебя не торопили. Программа «Патриот» заработала не после моего переизбрания, как настаивал конгресс, а два года назад. Джек, пришло время отрабатывать вложенные ресурсы.

Блэк откинулся на спинку кресла.

— До начала предвыборной кампании ты должен решить вопрос отступников. И предоставить хоть что-то по Крысолову. Если не план нападения, то хотя бы надёжную защиту. И заметь, это не я тебе ставлю условия. Нет, я-то просто уйду с поста. Вопрос в том, кто придёт мне на смену? Республиканец Гербер спит и видит металюдей в армейской форме. Страхи твоих отступников станут суровой реальностью в два счёта. И Гербер, поверь, прикажет доставить голову Крысолова, отделённую от тела, прямо на этот стол.

— Демократ Донован ещё хуже, Хёрт, — вставил Хьюз. — Если его популистские лозунги останутся только лозунгами, то тебе просто достанется куда более умная, чуть более адекватная, значительно более мстительная и чертовски злопамятная версия Аутфайтера. А если он свои лозунги попытается воплотить в жизнь, я не берусь оценить последствия.

— За Донованом стоят оружейные лоббисты, — пояснил Блэк. — А значит — Вашингтон. Я пытался понять, чего добиваются Ястребы, но они молчат. Молчат и ждут. Очевидно, что действовать они начнут после выборов. Поэтому, Джек, ты первый, кто должен быть заинтересован в подбивании всех хвостов.

— Я понял, — ответил директор MSC, — Учту.

Когда Хёрт поднялся, Блэк спросил:

— Джек, у тебя нет среди твоих подопечных целителя?

Хёрт отрицательно качнул головой.

— Нет. Я предоставил личные дела всех зарегистрированных металюдей.

Когда директор со своей помощницей ушли, Хьюз скривился.

— Ублюдок. Надо было напрямую спросить, как ему удаётся с убитым организмом в пятидесятилетнем возрасте выглядеть здоровым тридцатилетним мужчиной.

— Спросим. Сейчас мы на виду, и, если резко поменяемся, возникнут преждевременные вопросы. А вот потом, когда до таких мелочей никому не будет дела, можно и поправить здоровье, — ответил Кевин.

— Жаль, нам нечем будет его прижать, — напомнил Джеральд. — Компромата на эту скользкую тварь ещё меньше, чем на ублюдка Лонрока. А директор ЦРУ подчищать за собой умеет, как никто.

Блэк улыбнулся.

— Потерпи, врачи гарантировали тебе три года, время ещё есть.

Глава 4

5 марта 2016 года

База «Diamond Heart», Небраска

Наручные смарт-часы завибрировали, отображая напоминание. Сэм отложил игровой джойстик на чайный столик перед диваном и взял телефон. Посмотрев на экран, чернокожий парень поджал губы и, глянув на настенные часы, показавшие без десяти минут час дня, отложил телефон, вновь взявшись за джойстик. Тайфун сидел в общей комнате и играл в бейсбол на огромном экране. Заняв большой диван, прихватив пакет чипсов и запивая содовой, Тайфун продолжил игру, бубня себе под нос комментарии по поводу происходящего на экране.

Открылась входная дверь, и в комнату вошёл ещё один парень, темноволосый мексиканец с абсолютно зелёными глазами. Вошедший сосредоточил взгляд на телевизоре, и уже через секунду рядом с кнопкой выключения появилась зелёная дымка. Собравшись в узел, дымка вдавила кнопку, и экран погас.

— Эй! — возмутился Сэм оборачиваясь. — Андреас, чтоб тебя!

— У тебя встреча с психом, — напомнил зеленоглазый. — И скажи спасибо, что за твоей ленивой задницей не пришла Валькирия. Мне просто лень вытирать тебе сопли, а она…

— Заткнись! — Сэм отбросил джойстик поднимаясь. — Иду! Видишь? Иду!

— И не забудь убрать за собой, свинтус, — сказал Андреас и вышел.

Сэм беззвучно выругался, подхватывая чипсы и содовую.

Створки лифта открылись, и Сэм зашёл в кабинку, где два инженера что-то обсуждали, глядя в планшет.

— Привет, парни, — Сэм протянул им кулак.

Старший из инженеров растерялся, не понимая, что значит этот жест, а младший ударил кулаком в кулак.

— Привет, бро.

Старший инженер несколько заторможено повторил действия младшего. Когда лифт остановился, и Сэм вышел, старший инженер спросил у своего коллеги: