Падение Валькирии

Хёрт лукавил, он уже не раз бывал в этой квартире. Отсыпался после авралов или устраивал себе короткий выходной день. Иногда. Тем не менее следов обжитости жилище не носило, никаких личных вещей, только новенькие комплекты одежды по его размеру в шкафу.

— Чёрт, Джек! — вырвалось у Эммы, когда они вошли в огромный холл. — У меня просто слов нет.

— Если что, оплачено всё это не деньгами налогоплательщиков, — предупредил Хёрт.

— Слава богу, иначе я бы в тебе разочаровалась, — по интонации было понятно, что Эмма шутит. — Так где бассейн?

— Тебя только он интересует? Здесь много интересного есть, — улыбнулся директор.

Эмма покачала головой, с улыбкой ответив:

— Сейчас меня интересует только бассейн. Не представляешь, как давно я хотела поплавать.

Хёрт кивнул.

— Как скажешь. Идём.

Часть квартиры скрывалась за герметичными дверьми, не позволяющими влаге просачиваться и портить дорогую мебель. Помимо бассейна, в квартире имелось джакузи и большая ванна. Эмму, однако, интересовал только бассейн.

— То, что мне нужно! — оценила женщина.

— Купальников у меня, правда, нет…

Эмма улыбнулась.

— Зачем мне купальник?

И начала раздеваться. Джек улыбнулся, и не стал от неё отставать, но и не отказывая себе в удовольствии полюбоваться своей партнёршей. Оказавшись нагой, женщина нырнула в воду, проплыв под поверхностью почти до центра небольшого бассейна. Вынырнув, Эмма обернулась на Джека.

— Насмотрелся? Прыгай уже сюда.

Хёрт без промедлений направился за ней.

Вскоре они сидели на большом диване, в пушистых халатах, ели свежие фрукты и смотрели фильм на огромном телевизоре. За панорамными стёклами сверкал в вечерних сумерках город, не спешивший засыпать.

— Такие телевизоры вообще делают? — спросила Эмма.

Происходящее на экране уже второй десяток минут казалось обоим тягомотиной.

— Ну, — Хёрт не понял вопроса, — вот он висит. Значит — делают.

— Нет, это не по специальному заказу в единичном числе? Или, наверное, небольшой партией изготавливают.

Джек окинул прибор взглядом и, не найдя никакого упоминания о производителе, кивнул:

— Пожалуй.

Думал Хёрт совсем не о телевизорах. Эмма повернулась и заглянула в его глаза. И, прежде чем Джек успел задать вопрос, вскочила, скидывая халат.

— Поздно уже. Я в душ и одеваюсь. Вызовешь мне такси?

— Я могу тебя подвезти, — предложил Джек.

Эмма вздохнула.

— Нет, Джек, не надо. Достаточно такси, — ответила она не оборачиваясь.

— Эмма, — слова Хёрта остановили её на полпути. — Почему ты не хочешь, чтобы мы сблизились?

Женщина вздохнула, обернувшись.

— Джек, давай не будем. У нас же всё хорошо, мы отлично проводим время. Я клянусь, никого другого, кроме тебя, у меня нет. Но давай не будет лезть в личную жизнь. Это закончится плохо и грустно.

— Мы знакомы восемь лет, а я знаю только твоё имя и номер телефона. Ты никогда не говорила о своём доме, о своих близких, о своей жизни, о своей работе. Восемь лет, Эмм, а я не знаю о тебе ничего. Почему?

— Разве это мешает нам прекрасно проводить время? Я ведь тебе ничего не запрещаю, ничего от тебя не требую. Знаешь, если у тебя там есть жена, любовница, дети, мне всё это не важно. Просто… Давай оставим всё так, как есть.

Джек прикрыл глаза.

— У меня нет ни жены, ни любовницы. Сына я не видел много лет, он давно вырос.

Эмма вопросительно развела руками:

— Зачем мне это знать? Зачем тебе знать обо мне?

— А мы, что? Чужие друг другу люди? Так и останемся незнакомцами, встречающими только ради секса?

Эмма осеклась.

— Я не… Не это хотела сказать. Я… Чёрт!

Она всё же развернулась и ушла. Пока Эмма была в ванной, Хёрт оделся и проверил телефон. Ничего срочного в его отсутствие не произошло.

— Джек, — вернувшаяся Эмма натянуто улыбнулась. — Давай забудем об этом разговоре. Я не хочу портить наши отношения. У нас же всё хорошо, ну?

Директор Хёрт промолчал, поправляя галстук и рукава костюма. Эмма вздохнула.

— Поняла. Не забудем.

— Ты не хочешь мне доверять, — констатировал Джек.

— Да нет же, Хёрт! Пойми ты! Всё прекрасно! Ты отличный парень, с тобой очень приятно проводить время и вообще… А когда ты молодеть начал, стало ещё лучше. Но личное должно оставаться личным, понимаешь?

— Нет. Не понимаю, — отрицательно покачал головой Джек. — Я не понимаю, что ты так упорно хочешь от меня скрыть. Если у тебя какие-то проблемы, я же могу помочь.

Эмма резко подняла руки:

— Нет! Вот этого не надо! Не надо обещать мне помощь! — со злостью ответила женщина.

Джек удивился такому резкому ответу.

— Эмма, — успокаивающе обратился он.

— Что Эмма? Ты не понимаешь! Всё рухнет, просто рухнет! Я и так стараюсь, чтобы всё шло хорошо, зачем всё портить, Джек?

— Чтобы там у тебя ни происходило, Эмма, я не буду тебя из-за этого бросать.

— Я это уже слышала, — мотнула головой женщина. — Не хочу снова разочаровываться.

Хёрт шагнул к ней, но Эмма жестом его остановила.

— Всё! Не надо! Просто не надо!

Она достала телефон и вызвала через приложение такси.

— Если захочешь снова встретить, без вот этих разговоров по душам и попыток влезть в личную жизнь — звони. Если нет — лучше просто оставь меня в покое.

Эмма прошла к выходной двери.

— Надеюсь, меня выпустят из этого очень дорогого и элитного дома?

— Выпустят, — кивнул Хёрт.

— Не надо меня провожать! — напоследок бросила она и вышла.

Эмма ушла, попытавшись хлопнуть дверью. Безуспешно. Механизм затормозил движение, и дверь закрылась с тихим щелчком. Директор Хёрт вздохнул, помассировал переносицу. Беззвучно выругался, а затем достал телефон. Произвёл быстрый набор и, дождавшись ответа, приказал:

— Вертолёт на объект G22.

Получив подтверждение, Джек вернулся в спальню и, открыв потайной шкаф, облачился в бронежилет и повесил кобуру с пистолетом. Находясь с Эммой, Джек старался не носить снаряжения. Все три раза, когда женщина видела оружие и защиту, она начинала нервничать.