Память льда

— С какой целью? Ну, разве что озарить сие собрание несравненным светом мудрости Круппа. А ты тоже намереваешься туда пойти?

Серебряная Лиса усмехнулась:

— Ты же сам говорил: мое путешествие еще не окончилось.

— О да, разумеется. Ну что ж, Крупп желает тебе с пользой провести там время. Он искренне надеется на новую и скорую встречу с тобой, девочка.

— Вполне осуществимые надежды, — ответила Серебряная Лиса, вновь глядя в сторону повозки.

Она залпом допила отвар и встала.

От Круппа не укрылось, что женщина замешкалась.

— Что с тобой, милая? Тебя что-то тревожит?

— Сама не знаю, — ответила колдунья. Вид у нее, однако, был обеспокоенный. — Одна часть меня не прочь отправиться с тобой на совет. Что-то настойчиво влечет меня туда.

— Говоришь, одна часть тебя? — переспросил толстяк и сощурил свои глазки.

— Да. Ты, конечно, поинтересуешься: какая часть? Чья душа во мне терзается недобрыми предчувствиями? Кто из них ощущает, что наш союз с Каладаном Брудом может в считаные секунды рухнуть? Самое скверное… я как будто знаю причину… и в то же время ничего не знаю.

— Проще говоря, Рваная Снасть не знает. Вероятно, Ночная Стужа и Беллурдан осведомлены гораздо лучше, но предпочитают помалкивать.

— Ладно, Крупп, не обращай внимания.

— Я же вижу, что тебя буквально разрывает изнутри. Ты следуешь предначертаниям своей судьбы. Но разве нельзя позволить себе небольшую передышку и отправиться со мной в штабной шатер Воеводы?

— А ты умеешь настаивать на своем, Крупп.

— Только в минуты крайней необходимости. Если два союзнических лагеря вдруг окажутся разделенными непреодолимой пропастью, ты послужишь спасительным мостом.

— Крупп, я не доверяю Ночной Стуже.

— Многие смертные часто не верят самим себе. Но только не Крупп, разумеется, чья натура необычайно гармонична. Противоречивость чувств вообще свойственна человеческой природе… опять-таки за исключением достойного Круппа…

— Ну хорошо, уговорил. Идем.

Темная дыра портала, на время уничтожившая стену штабного шатра, принесла с собой слабое дыхание Куральда Галейна, отчего все лампы потускнели. После того как Аномандер Рейк вышел наружу, портал беззвучно закрылся и фитили светильников вспыхнули вновь.

Широкое плоское лицо Бруда перекосилось.

— Ты опоздал, — буркнул он Рейку. — Малазанцы уже направляются сюда.

Владыка Семени Луны повел плечами, сбрасывая черный плащ. И невозмутимо спросил:

— И что с того? Или мне опять брать на себя обязанности судьи?

— Владыка, стали известны кое-какие подробности, — вступила в разговор стоявшая у стены Корлат. — Наш дальнейший союз с малазанцами… под вопросом.

— Под вопросом? — язвительно хмыкнул присутствующий в шатре Каллор. — Да о каком союзе вообще может идти речь? Нам с самого начала нагло врали. Сейчас нужно не обсуждениями заниматься, а нанести молниеносный удар по армии Дуджека Однорукого, пока они не очухались после сегодняшнего сражения.

Корлат следила за Рейком. Тот молча разглядывал своих союзников. Неожиданно тисте анди улыбнулся:

— Дорогой Каладан, если ты называешь ложью то, что малазанцы умолчали о тайной руке императрицы… если Дуджек Однорукий и Скворец не рассказали тебе, что постоянно ощущают кинжал, острие которого упирается им в спину, тогда я скажу тебе следующее. Возможно, нам и впрямь следует кое-что предпринять… хотя, на мой взгляд, прямо сейчас вмешиваться не стоит. Надо бы поддержать Скворца и Дуджека. Если, конечно, — глаза Рейка уперлись в Бруда, — ты вдруг не усомнился в их полководческих способностях. — Владыка Семени Луны медленно снял кольчужные перчатки. — Когда Карга рассказывала мне о сегодняшней битве, то ее доклад изобиловал завистливыми комплиментами. Малазанцы сражались умело, с этакой небрежной легкостью, однако там, где надо, были тверды и неумолимы. Словом, в очередной раз продемонстрировали знакомые нам качества.

— Мы сейчас говорим не об их выучке и умении сражаться, — прохрипел Каллор. — Эта война должна была стать освободительной.

— Не валяй дурака, — бросил ему Рейк. — Что тут в кувшине? Вино или эль? Кто-нибудь еще хочет выпить?

— Налей и мне, — попросил Каладан Бруд. — Но позволь заметить: пусть в прошлом Каллор и порол чепуху, сейчас он высказал вполне здравое суждение. Нам предстоит война за освобождение Паннионского Домина.

— Это просто могущественная империя, — протянул владыка Семени Луны. — И, будучи таковой, она представляет угрозу, которую мы собираемся уничтожить. Освобождение народа может явиться следствием наших действий, но никак не целью. Отпусти гадюку, и она при первом удобном случае не преминет тебя ужалить.

— Тогда ради чего мы вознамерились сокрушить Паннионского Провидца? Чтобы его место занял какой-нибудь малазанский правитель?

Рейк подал Бруду бокал с вином. На Воеводу смотрели равнодушные, почти сонные глаза тисте анди.

— Паннионский Провидец — жестокий тиран, угнетающий своих же собственных подданных, — сказал Аномандер Рейк. — Этого никто из нас не отрицает. Вот вам и причина, вполне достаточная, чтобы вторгнуться в пределы Домина.

— По-моему, об этом мы твердим с самого начала.

— Каллор, мне было достаточно выслушать тебя один раз. Твое пристрастие к повторениям утомляет. Я привел лишь один довод, назвал только одну… причину. Но похоже, вы все считаете ее первостепенной, хотя, на мой взгляд, упомянутый фактор играет в общей картине весьма незначительную роль. — Он неспешно отхлебнул вина. — Но к твоей вящей радости, Каллор, я предлагаю пока остановиться именно на этой причине. Итак, страх и угнетение — основные реалии Паннионского Домина. А теперь сравните жизнь в пределах Домина с жизнью в тех местах Генабакиса, что остаются под властью малазанцев. Ощущается ли там страх? Не в большей мере, чем в том же Даруджистане, оставшемся вольным городом. Имеет ли место угнетение? Любое правление немыслимо без строгого соблюдения законов. Я повидал немало империй и могу сказать: из всех известных мне законов малазанские — наиболее разумные и наименее обременительные для народа. Словом, ни о какой тирании даже и речи нет.

Рассуждаем дальше. Допустим, мы уничтожили Паннионского Провидца, заменили его наместником, который стал править Домином на малазанский манер. Хотите знать, каков будет результат? Мир, возрождение, закон и порядок.

Рейк оглядел собравшихся и слегка приподнял одну бровь:

— Пятнадцать лет назад Генабарис представлял собой вонючую дыру на северо-западном побережье, а Натилог был и того хуже. И как выглядят эти города сейчас, под малазанским правлением? Они вполне могут соперничать с Даруджистаном. Если вы действительно желаете добра простому народу Паннионского Домина, то почему бы не отдать эти земли под власть императрицы?

Ласин понимала, что мы никогда не поддержим ее притязания. Дело осложнялось еще и тем, что малазанская армия в Генабакисе не могла одновременно воевать и с нами, и с Паннионским Провидцем. И тогда Дуджека и Скворца втянули в хитроумный трюк, имевший целью превратить нас в союзников. Они оба солдаты, если вы вдруг забыли, и вынуждены подчиняться приказам. Если какой-либо приказ солдатам не по душе, то им же хуже. Коли велено соврать, что армия якобы объявлена вне закона, не открывая секрет рядовым бойцам, дабы сохранить все в тайне, значит хороший солдат — и не важно, командиром сколь высокого ранга он является, — должен смириться с этим, стиснув зубы.