Память льда

Паран почувствовал, как его втягивает внутрь изображенной сцены.

Он очутился в широкой комнате с низким потолком. Стены из простого, ничем не украшенного камня, влажного, покрытого плесенью, мхом и лишайником. Высоко справа и слева от него широкие окна — горизонтальные прорези — забитые буйной массой ползучих растений, проникших внутрь и заваливших пол ковром мертвых листьев.

Воздух пахнет морем, и где-то снаружи чайки кричат над шумящими волнами.

Сердце Парана сильно забилось в груди. Он не ожидал. Это не просто иное королевство. Оно мое.

В семи шагах на ступенчатом возвышении стоял трон, вырезанный из одного куска багряного дерева — боковины плохо обработаны, с кусками коры, частью отвалившейся. В этой коре плавали тени, забиваясь в глубокие трещины, иногда стрелами выскакивая наружу, чтобы затеряться в темноте стен зала.

Трон Теней. Не в скрытом, давно забытом королевстве. Он здесь, среди моего — или внутри моего — мира… Малый, побитый временем фрагмент Куральд Эмурлана…

И Тисте Эдур пришли за ним. Они ищут, пересекая моря, ищут это место. Как я узнал это?

Он ступил вперед. Тени бешено закружились вокруг трона. Еще шаг. Ты хочешь что-то мне сказать, Трон, ведь так? Он подошел к подножию, коснулся…

Тени окружили его.

Пес — и не Пес! Кровь и не кровь! Владыка и смертный!

— О, тише! Расскажите мне об этом месте.

Странствующий остров! Не странствует! Бежит! Да! Дети испорчены, души Тисте Эдур отравлены! Буря безумия! Мы спасаемся! Защити нас, Пес не Пес! Спаси нас — они идут!

— Странствующий остров. Это же Бродячий Авалю? К западу от Квон Тали. Я думал, что там живут Тисте Анди…

Поклявшиеся защищать! Отродье Аномандера Рейка — ушло! Оставляя кровавый след, уводя Тисте Эдур ценой собственных жизней — о, где же Аномандер Рейк? Они зовут его, они взывают и взывают! Они молят его о помощи!

— Боюсь, он занят.

Аномандер Рейк, Сын Тьмы! Тисте Эдур поклялись уничтожить Мать Тьму. Ты должен предупредить его! Отравленные души, ведомые тем, кто умирал сотни раз — о, страшись нового Императора Эдур, Тирана Боли, Приносящего Полуночные Приливы!

Паран с усилием разорвал мысленную связь, отступил на шаг, и еще на шаг. Он был покрыт потом, дрожал, словно пережив животный ужас.

С трудом понимая свои намерения, он развернулся — комната вокруг пошла пятнами, с грохочущим звуком исчезла во тьме. В чем-то, что было темнее самой тьмы.

О, Бездна…

Захламленная равнина под мертвым небом. Где-то справа скрип массивных деревянных колес, свист и щелканье бичей, шаги бесчисленных ног. В воздухе разлито страдание — оно грозило задушить Парана.

Стиснув зубы, он пошел к источнику звука, с силой расталкивая воздух.

Впереди возникли приближающиеся к нему неясные формы. Склоненные фигуры, натянутые цепи. В сотне шагов за ними виднелся ужасный фургон, окруженный извивающимися телами, лязгающий о скрытые в тумане камни.

Паран споткнулся. — Драконус! — крикнул он. — Где ты, во имя Худа? Драконус!

Лица поднялись, а потом снова опустились — кроме одного.

Капитан протиснулся между жертвами Драгнипура, ближе ко все еще разглядывающей его фигуре. Вокруг были безумцы, уроды, павшие — ни один не попытался помешать ему, кажется, даже не заметил его появления. Он двигался, словно призрак в толпе.

— Привет тебе, смертный, — сказал Драконус. — Идем со мной.

— Я хотел видеть Рейка.

— А вместо него нашел его меч. Я не огорчен.

— Да, я говорил с Ночной Стужей, Драконус, но не вынуждай меня обсуждать это. Когда я найду решение, ты первый узнаешь об этом. Мне нужно поговорить с Рейком.

— Да, — пророкотал древний воитель, — ты должен. Объясни же ему истину, смертный. Он слишком мягок, слишком милосерден, чтобы владеть Драгнипуром. Ситуация становится безвыходной.

— О чем ты говоришь?

— Драгнипуру нужно питаться. Оглядись, смертный. Многие здесь давно не в силах тянуть этот груз. Их тащат в фургон и заталкивают внутрь — думаешь, это более легкая участь? Неспособные двигаться, они вскоре исчезают под грудой новых тел. Похоронены, пойманы в вечную ловушку. И чем больше их в фургоне, чем больше его вес, тем труднее тянуть тем из нас, кто еще в силах натянуть цепи. Скажи Рейку — он должен поднять меч. Должен забрать души. Лучше всего — могущественные души. И как можно скорее…

— Что случится, когда фургон встанет?

Сковавший свою собственную тюрьму надолго замолк. — Погляди же на его след, смертный. Узри, что нас преследует.

Преследует? Он закрыл глаза, но сцена не исчезла — фургон тяжко двигался в его разуме, бесчисленная толпа тащилась мимо, словно скопище духов. Затем громадина скрылась, его скрип затих позади него. Он стоял между колей, каждая шириной в имперскую дорогу.

Земля пропитана кровью, желчью и потом — мерзкая грязь, в которую по голенища погрузились его сапоги.

Его взор проследил эти колеи до горизонта.

Там ярился хаос. Небо заполнила буря, какой он никогда еще не видывал. В ней ощущалась голодная злоба. Бешеная ненависть.

Потерянные воспоминания.

Сила, рожденная из разорванных душ.

Злость и желание, почти что осознающие сами себя, сотни, тысячи глаз, устремленных на фургон позади Парана.

Так… так хочется сожрать…

Он отпрянул. С хриплым вздохом снова очутился подле Драконуса. Осадок увиденного все еще жил в нем, заставляя бешено стучать сердце. Лишь через тридцать ударов сердца он смог поднять голову. — Драконус, — прохрипел он, — ты сотворил на редкость отвратительный меч.

— Тьма вечно сражалась против Хаоса, смертный. И всегда отступала. И каждый раз, когда Мать Тьма смягчалась — Пришествие Света, Рождение Тени — ее сила уменьшалась, равновесие все более нарушалось. Таково было положение в царствах моей юности. Растущий дисбаланс. Потом Хаос подошел к самим Вратам Куральд Галайна. Нужно было создать защиту. Нужны были… души.

— Погоди, постой. Я должен обдумать.

— Хаос жаждет силу тех душ, которые пленил Драгнипур. Утоление этой жажды сделает его десятикратно — стократно — сильнее. Достаточно, чтобы сломать Врата. Погляди на царства смертных, Ганоэс Паран. Опустошение, гибель цивилизаций, войны, погромы, раненые и убитые боги — ты и твой род шагаете по опасному пути, выкованному Хаосом. Ослепленные злобой, жаждущие мщения, этим темнейшим из желаний…

— Погоди…

— История ничего не значит. Ее уроки забыты. Воспоминания о гуманности, о том, что такое человечность — забыты. Баланс потерян, Ганоэс Паран…

— Но ты же желаешь, чтобы я разрушил Драгнипур!

— Ах, я понял причины твоего сопротивления моим словам, Ганоэс Паран. Смертный, мне надо подумать. Осознать совершенную мной тяжкую ошибку. В то время я верил, Ганоэс Паран, что сила порядка выражена только во Тьме. Я старался помочь Матери Тьме — потому что, казалось, она не может защитить себя сама. Она не отвечает, она даже не узнает своих детей. Она отступила глубоко в свое царство, скрылась от всех нас, и мы не смогли ее найти.