Панцирь

Еще из неприятного — это мог оказаться средний вариант четырехрукого тех-голема или старший шестирукого. При таком раскладе скорей всего все бы и полегли: такие механизмы щедро обвешивали вооружением. Нам повезло дважды или трижды, а жалобы о том, что вначале нашу удачу чуть растратил Карс, оставим за скобками.

Поднявшись наверх, бойцы падали от усталости возле бочек с водой и жадно из них хлебали. Последние два часа пути мы шли в быстром темпе, по возможности срываясь на бег. Признаться, бегали больше чем хотелось бы — даже я это прочувствовал. Как говорили хаты-фрактории: “вымотался до крови из костей”.

Гибель ментальной гусеницы встряхнула округу: то и дело из всяких углов, возвышенностей и дыр за нами следили одиночки гибсов. Дважды нападали боевые тройки, но наши были так сконцентрированы, что просто заливали фигуры свинцом. Не разглядывали толком во что стреляли и не задумывались о том сколько денег в виде сгоревших боеприпасов тратили.

Один раз позади цвет-плесень обрисовала большую группу — восемь особей, закованных в бардовую кость: они вооруженные, высокие, отличающиеся. Больше я ничего разглядеть не успел.

— Asna jefi! — крикнул Йоргос и ускорился раза в два.

Слова отлично передали настрой. Сначала заработали моды, срезав передавшийся от командира испуг, а потом и уставшие ноги.

Я только раз обернулся. Так уж постыдно, без оглядки убегать, позволить себе не мог.

Ничего кроме силуэтов не увидел. Выстрелил — пулю аккуратно принял ромб щитового конструкта. Он зловеще загорелся красным во тьме, и я посчитал, что стоило ускориться.

Чего вообще хотел этим добиться?

Не знаю.

Может так успокаивал себя. Может оставлял предупреждение.

Понятно, что в этом движении маловато логики, но нутро требовало — я делал.

В десятках убитых нами гибсах была леность, замедленность движений. Я бы даже сказал напускная тупость — как после приёма химических препаратов.

Эти двигались резко, угрожающе. Те, рыжие и мохнатые, спали, а эти, наряженные в доспех из бардовой кости, очнулись. Так я это видел. Так это и было.

В целом мы от них без проблем сбежали. Хотя если уж совсем честно говорить, нас и не особо то преследовали. Попугали пару минут, а потом своими делами занялись.

Про возвращение хотелось отметить вот что: когда двигались назад, часу на четвертом, столкнулись в штреке с десяткой хорошо-вооруженных промысловиков.

Неприятная встреча.

Один из них — смуглый и носатый мужчина, с модулями “щелкунов” на переносице, вступил в ссору с Йоргом. Должно быть их старший.

Деталей понять не мог, но судя по тому как тот указывал на тех-корону и по общему тону командиров, высокий уродец претендовал на добычу. Йорг же настойчиво объяснял ему, судя по жестам, что это совсем несправедливо и мы коллективно сношали его рот.

— Унгурские, — злобно прошептал тогда Востр.

Из тех, что напали в штреках и разбили Востру голову.

Действительно, сношали.

В какой-то момент беседы, Йорг достал из сумки небольшой снаряд, размахнулся, перепугав всех разом, да так и замер.

Диалог зашел в тупик.

Прошло секунд двадцать и нас догнали сборщики. Группе Унгура пришлось уступить.

Потом я спрашивал у Йорга почему он до этого просто не взорвал тех-голема, если была возможность.

— Танцор, за какого дурака ты меня держишь asna? — задал встречный вопрос он, раздраженно подергивая ус. — Этот сувенир — пустышка с Банарского завода. Внутри ничего нет. Просто муляж.

***

2 объятье,

двенадцатого месяца 1366 года.

Мирняк останавливался поглазеть на нас и нашу добычу и ни у кого не было сил, чтоб погнать их прочь.

Подбежали дети, они галдели и махали руками:

— Atag Uorg, atag Uorg. Tir pohibel?

— Asna, — прошипел Йорг в ответ.

Учитывая, что “asna” я слышал по пять раз за минуту, уже и мне стало очевидным то, что это какое-то универсальное ругательство.

— Kos, — сказал Батар и подманил одного из ребятни. — jeb?

Остальные разбежались. Самый низкий приблизился. На широкой маске у него смешные кружки румянца.

Интересно кто посчитал, что подрисовать их остроумно?

Задумался.

А может он и прав.

Сложно сказать сколько пацану: где-то от двенадцати до четырнадцати.

— Abs.

— Fubo, — таков был ответ промысловика.

Мелкий выставил вперед сложенные вместе ладони и подвигал ими. Батар хмыкнул, порылся в карманах жилетки, а затем положил что-то в руки пацану.

Пригляделся — там пирамидка лазурита.

Пацан пропищал пару слов. Судя по всему, поблагодарил — после убежал. Батар посмеялся, а потом проворчал что-то довольно.

Востр принялся объяснять:

— Ребятня тут все промысловые команды знает. За всеми следят.

— Надеются пойти по стопам?

— Еще как… Следят, друг Танцор. Какую-то свою иерархию строят. Они либо в легионеров играются, либо в промысловиков. Но легионеры если увидят всыпят, а мы — дураки такие, вроде как поощряем. Им и играть поэтому интереснее. Ну они обзывают себя как мы. Следят за потерями, за добычей, и сами разыскивают по кругу всякое.

— Дерутся?

— Еще как.

Это хорошо. Молодняк должен быть крепким. Возможно мы с Желчью недооценили местную детвору.

Востр продолжал:

— Что уж говорить, если мы с Унгуром пару часов назад чуть не пострелялись. Мелкие чувствуют, что все не так и радужно. Отражают.

— А собирают то что?

— Да дерьмо всякое, — Востр пожал плечами. — Камушки там интересные, необычный мусор, если вещь полезную найдут, так вообще праздник.

— Какой-то смысл в этом есть?