Парфюмер для герцога
Шрифт:
— Что именно ты не делала? — спросила Вивьен. Поставив плетёную корзинку с саше на прилавок, она неторопливо пошла к Мэделин, ещё не решив, стоит ли отчитать девушку или пожалеть.
— Я никого к тебе не подсылала!
— А…
Вивьен сразу поняла, в чём дело, и всё же, приобняв Мэделин за плечи, увела в кабинет, где усадила не прекращавшую рыдать девушку на диван и налила в хрустальный стакан воды, помедлив немного, Вивьен всё же добавила несколько капель успокоительного. Пузырёк с успокоительным, как и баночка нюхательной соли, всегда лежали в шкатулке, в уголке, на случай непредвиденных ситуаций.
Заставив
— А теперь объясни, кто обвинил тебя в причастности к ночному происшествию?
Понадобилось некоторое время, чтобы девушка смогла прийти в себя и рассказать о том, что обвинили ее сразу два человека: дочь мясника из лавки в конце улицы и работница галантерейного магазина, занимавшего дом на противоположной стороне улицы.
Перед ночным нападением в «Флаконе» случилось сразу два скандальных явления: агрессивного мужчины и разгневанной Мэделин.
Но мужчина был арестован за нападение, и о нем быстро забыли. Зато взрывной характер Мэделин и ее непримиримая вражда с Вивьен были хорошо всем известны.
— Я бы так не поступила. Правда. Это низко…
— Чаю? — предложила Вивьен в надежде предотвратить новый приступ рыданий. Получив утвердительный кивок, она отошла к чайному уголку, откуда и продолжила:
— Я знаю, что это не ты наняла тех громил. Ты уже давно меня ненавидишь, но ничего подобного себе не позволяла, хотя разгромить мой магазин, когда я только его открыла и была особенно уязвима, хватило бы для того, чтобы от меня избавиться. Но ты этого не сделала.
В те времена у Вивьен почти не осталось денег после покупки здания и закупки всего необходимого. Если бы все оказалось уничтожено, она не смогла бы покрыть убытки. Это был бы конец.
— Это недостойное поведение для уважающей себя аристократки. — фыркнула Мэделин. Для нее парфюмерный магазин был всего лишь хобби — любимым и нежно лелеемым, но от его процветания не зависела ее жизнь. Поэтому она всегда говорила то, что думала, и верила в каждое сказанное слово. — Значит, ты им скажешь, что это была не я?
— После твоего… яркого появления в торговом зале, думаешь, моим словам поверят? И не решат, будто я покрываю тебя из жалости? Или от страха? — Вивьен аккуратно расставляла на подносе чашки, в центр поставила фарфоровый чайничек и два блюдца с печеньем, добавив то, которое, по словам герцога, очень любила его несносная племянница. — Кто знает, что мы сейчас обсуждаем за закрытыми дверьми? Вдруг ты мне угрожаешь?
Мэделин побагровела.
— Просто подожди, слухи забудутся сами собой.
— Я не могу… Это так ужасно. Я ведь не сделала ничего плохого, почему обвиняют меня?
— Для несдержанной особы ты довольно сильно зависишь от постороннего мнения. — заметила Вивьен.
— И ничего я… — Она шмыгнула носом и тихо поблагодарила, когда перед ней поставили чашку с чаем. — Мне лишь тяжело терпеть несправедливость.
— Хорошо, думаю, у меня есть идея, как мы можем прекратить эти сплетни.
Герцог предупредил Вивьен, что поможет ей с делами по опеке над сестрой безвозмездно, что она не обязана идти на поводу у его племянницы и создавать с ней духи. Это было очень мило, и Вивьен была ему искренне благодарна. Но она уже подобрала аромат, который можно было бы доработать вместе с Мэделин и представить как их совместное изобретение.
Это будут простые духи, нежные и в то же время освежающие, без долгого шлейфа и ярких оттенков в звучании. Легкие и милые. За которые Вивьен не будет стыдно.Мэделин заинтересованно подалась вперед. Она уже забыла о том, что злилась на Вивьен и не одобряла ее методы. Как забыла и о том, что успела наговорить в прошлом.
— Как?
— Мы создадим с тобой аромат. Как ты и хотела. Скажем, что твое недавнее возмутительное поведение было связано с рабочими процессами по подготовке духов. Если мы станем партнерами, слухи сами собой исчезнут. Какой смысл тебе громить мой магазин, если мы сотрудничаем?
— И мы правда сделаем духи? — тихо спросила Мэделин.
Вивьен очень этого не хотелось, но она кивнула. Это могло бы улучшить их отношения и избавить «Флакон» от периодических набегов скандальной особы. Так жизнь стала бы чуточку проще.
— У меня есть одна разработка… — Издалека начала Вивьен.
Время за мелкими, безопасными хлопотами прошло быстро, и сложный, богатый на потрясения чуть меньше предыдущего, но все еще насыщенный день завершился. Мэделин ушла, прижимая к груди исписанные листы бумаги. Вивьен планировала раскрывать ей компоненты уже придуманного аромата постепенно, но слишком увлеклась и вывалила на девушку больше, чем рассчитывала. Распрощались они мирно — впервые за все время знакомства.
А вечером, когда последние покупательницы покинули торговый зал, Вивьен лично перевернула табличку на двери, чтобы все знали, что у них уже закрыто, но еще не провернула задвижку замка, не замкнула защитное плетение и не активировала наложенную на магазин магию. По улице, щедро освещенной уличными фонарями и праздничными фонариками, еще прогуливались люди. Кто-то спешил домой, кто-то никуда не торопился.
Вивьен задернула последнюю белоснежную шторку, полностью скрыв торговый зал от любопытных глаз, и повернулась лицом к Аните и Лари.
— А теперь мы все украсим.
Пока Лари распутывала растяжки с флажками, а Анита пыталась придумать, как закрепить еловые гирлянды по краю прилавка и на подоконниках, Вивьен вытащила старую шаткую стремянку из лаборатории. До этого момента она подпирала стену и изредка служила вешалкой для шали или рабочего фартука. Но настал день, когда стремянка смогла послужить по прямому своему назначению.
Вивьен, горевшая желанием повторить мамину любимую привычку подвешивать к потолку в гостиной елочные игрушки на тонких нитях, принялась за дело. Анита, знавшая о такой причудливой традиции семьи Райт, с беспокойством предложила сделать всё самой, всё же до гибели госпожи украшением дома под ее чутким руководством занимались слуги. Вивьен отказалась, она хотела сделать всё сама.
И у нее неплохо получалось. Лихо орудуя молотком, она метко вбивала тонкие медные гвоздики в потолочные балки и подвешивала игрушки. Из десяти шариков Вивьен разбила всего один и очень собой гордилась.
Она как раз примерялась, чтобы вбить очередной гвоздь, опасно балансируя на шаткой стремянке, когда дверь магазина резко распахнулась.
— Вивьен Аннабель Райт!
Стремянка пошатнулась сильнее, когда Вивьен вздрогнула, услышав свое полное имя. За всю жизнь так ее звала только мама и всего несколько раз, когда была настолько зла, что могла взяться за розги…