Пароль: рододендрон

– - Жди, -- разрешил Алекс, -- а теперь тебе пора.

– - Гонишь?
– - встрепенулся Гриша.

На лице Алекса мелькнуло какое-то выражение, которому я не смогла дать точное определение. Горечь? Сожаление? Может, даже боль.

– - Гоню, -- ответил он.
– - Иди, видеть тебя не могу.

После этих слово, Григорий подскочил, как ошпаренный и переместился.

Алекс же громко выдохнул и опустил голову на руки. Вид у него был такой, будто он только что пробежал марафон.

– - Ты как?
– - спросила я, коснувшись его плеча.

– - Лучше всех, -- отозвался Алекс, не сдержался и все-таки выругался: -- Иудушка чертов.

Я воздержалась от своей оценки произошедшего. В голове был полный сумбур.

– - Ладно, -- Алекс резко поднялся.
– - Пойдем, полечим твою подругу и убираемся отсюда.

Он подошел к Ксюше, поднял ее на руки и отнес в комнату на диван. После чего встал на колени возле нее, положил одну руку на лоб привороженной, вторую в область сердца.

Стоя в дверях, я затаила дыхание, боясь пошевелиться.

– - Готово, -- объявил Алекс через пару минут.
– - Проснется, как новая.

– - Спасибо тебе большое, -- я крепко его обняла и прижалась к груди.

– - Пошли отсюда, -- устало попросил Алекс.
– - И Гришкины вещи надо забрать, чтобы подумала, что сам ушел...

Что он и сделал, а потом выбросил ботинки и куртку в ближайший мусорный контейнер.

12 глава

По дороге до отеля Алекс не сказал ни слова. Но, если после разговора со старшим братом он удрученно молчал и выглядел несчастным, то сейчас его молчание явно означало бурную мыслительную деятельность.

Я тоже думала, и было о чем. В последнее время случилось слишком многое, к чему я была совершенно не готова. Особенно в последние два дня.

То, что Григорий так легко и свободно приворожил живого человека, чтобы всего лишь добиться встречи с братом, стало для меня шоком. Я, конечно, не вчера родилась, а приворотами и отворотами пестрит интернет и современное телевидение, но увидеть результат магического воздействия на психику собственной подруги далеко не то же самое, что теоретически верить в такую возможность. А то, что Гриша сотворил это, не умея "снимать", вообще никак не желало укладываться у меня в голове.

В то же время я не понимала, почему в итоге Алекс чуть ли не прогнал брата. На мой взгляд, Григорий предлагал реальный шанс что-то изменить в нашем плачевном положении. Да, я была полностью согласна, надеть на кого-либо булавку и подчинить его волю -- чудовищно, но что делать, если Валентин перешел уже все границы? Неспроста же возникло это "сопротивление", значит, собралось слишком много недовольных его действиями. И, черт возьми, я могла смело приписать себя к их числу. Человек, легко и спокойно отдавший приказ свернуть мне шею, уж никак не мог вызывать у меня симпатию.

Так почему же Алекс смотрел на брата с таким презрением? Ведь, на мой взгляд, Григорий, хоть и не совсем правильным способом, но все равно боролся за справедливость, как сам Алекс?

Вопросов было много, но я не озвучила ни один из них, пока за нами не захлопнулась дверь гостиничного номера.

В итоге я так и не успела ничего спросить, потому что Алекс заговорил первым.

– - А Гришка молодец, научился говорить, -- задумчиво сказал он, -- почти внушать. Оратор, талант, -- однако в его голосе не было ни капли одобрения.

– - Что ты имеешь в виду?
– - удивилась я такому началу.

Алекс подарил мне невеселую улыбку.

– - Ты ведь тоже ему поверила.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но застыла, сообразив, что вопросительной интонации не прозвучало. Алекс прекрасно знал, что я прониклась речью Григория, несмотря на то, как он поступил с Ксюшей.

– - Хочешь сказать, он врал?
– - я нахмурилась.
– - И все еще на стороне Валентина?

– - Кир, -- простонал Алекс, плюхнувшись спиной на кровать, -- ну, и ты туда же. Какие стороны, сопротивление, баррикады...

Но я опять не до конца поняла, что он хотел этим сказать.

– - Ладно, -- согласилась я, попытавшись во всем разобраться, -- ты не хочешь войны с братом, а потому избегаешь использования таких терминов, но сути дела это не меняет, война уже началась. И, мне кажется, Гриша говорил правильные вещи, ты не можешь один бороться с Валентином. А это сопротивление может оказать помощь.

Алекс приподнялся, опершись на вытянутые назад руки, и посмотрел на меня. Я все еще стояла посреди комнаты.

– - Это не война с Валентином, это очередная борьба за власть, только и всего, -- серьезно сказал он.
– - Все остальное -- фантики от конфет. Красиво говорить я тоже могу.

– - То есть, все это вранье? То, что он говорил?

Алекс скривился.

– - Еще какое. И совсем не его. Гришка верит в то, что говорит, но слова это не его. Взять хотя бы фразу про влияние "моей балерины". Он это сказал даже не своей интонацией.

– - Значит, ты считаешь, им кто-то командует?
– - подвела я итог, усевшись рядом.

– - Пожалуй, слово "использует" здесь подойдет больше.

Я поджала губы.

– - И им нужна булавка?

Алекс кивнул.

– - Или я. Беспроигрышный вариант: или бесценный артефакт, или сильный одаренный, вроде меня.

– - Но твой брат...

– - Просто марионетка.

Я забралась на кровать с ногами и обхватила колени руками. Мне сделалось совсем жутко.

– - Ты говоришь страшные вещи.

– - Я говорю правду.

– - Но, быть может, ты преувеличиваешь, -- не сдавалась я.
– - В конце концов, неужели Гриша -- такой доверчивый дурачок?

– - Мы говорим о парне, оставшимся без родителей в девять лет, -- напомнил Алекс.
– - Гриша всегда был очень подвержен чужому влиянию. Пусть это звучит грубо, но он всегда чувствовал свою ненужность и верил тем, кто пригреет. С годами ничего не изменилось. Он сейчас предал Валентина, веря, что творит великое благо, по сути же, он просто служит новому хозяину.

– - Ты не можешь знать наверняка, -- напомнила я.

– - Не могу, -- охотно согласился он.
– - Но я вижу то, что вижу. Когда Гриша переметнулся? В прошлом году, он сам сказал. Как раз тогда, когда дед начал заниматься разработкой артефакта. Переметнулся, потому что Валентин творил злодейства, так он сказал?
– - я кивнула, точных слов я тоже не помнила, но суть мы оба поняли.
– - Так вот, это бред сивой кобылы. Ничего такого Валька не делал. Да, у него с юных лет мания преследования, он вечно окружал себя надежными людьми и готовился к отражению нападения, и, признаю, с врагами расправлялся безжалостно. Но, поверь мне, "синдром Бога" -- недуг совсем недавний.