Пасхальные стихи русских поэтов

Хвала Воскресшему

Хвалите Господа с небес И пойте непрестанно: Исполнен мир Его чудес И славой несказанной. Хвалите сонм бесплотных сил И ангельские лики: Из мрака скорбного могил Свет воссиял великий. Хвалите Господа с небес, Холмы, утесы, горы! Осанна! Смерти страх исчез, Светлеют наши взоры. Хвалите Бога, моря даль И океан безбрежный! Да смолкнут вякая печаль И ропот безнадежный! Хвалите Господа с небес И славьте, человеки! Воскрес Христос! Христос воскрес! И смерть попрал навеки!

***

Тебе, Воскресшему, благодаренье! Минула ночь, и новая заря Да знаменует миру обновленье, В сердцах людей любовию горя.

Алексей Кольцов (1809–1842)

Перед образом Спасителя

Перед Тобою, мой Бог, Я свечу погасил, Премудрую книгу Пред Тобою закрыл. Твой небесный огонь Негасимо горит; Бесконечный Твой мир Пред очами раскрыт; Я с любовью к Тебе Погружаюся в нем; Со слезами стою Перед светлым Лицом. И напрасно весь мир На Тебя восставал, И напрасно на смерть Он Тебя осуждал: На Кресте, под венцом, И покоен, и тих, До конца Ты молил За злодеев Своих.

Аполлон Коринфский (1868–1937)

Святая весть

Светозарною весною — Днем и в поздний час ночной — Много песен раздается Над родимой стороной. Много слышно чудных звуков, Много вещих голосов — Над полями, над лугами, В полутьме глухих лесов. Много звуков, много песен, — Но слышней всего с небес Раздается весть святая, Песня-весть – «Христос воскрес!..» Покидая свой приют, Над воскресшею землею Хоры ангелов поют; Пенью ангельскому вторят Вольных пташек голоса, Вторят горы, вторят долы, Вторят темные леса, — Вторят реки, разрывая Цепи льдистые свои, Разливая на просторе Белопенные струи… Есть старинное преданье, Что весеннею порой — В час, когда мерцают звезды Полуночною игрой, — Даже самые могилы На святой привет небес Откликаются словами: «Он воистину воскрес!..»

Александр Круглов (1853–1915)

***

Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются.

Тит.1:16

Лукаво выданный Своим учеником, Он был жестокому подвергнут поруганью: Увенчан тернием, и предан бичеванью, И осужден на смерть неправедным судом. И был Он на Кресте позорно пригвожден, Обагрена земля Божественною кровью; Но с высоты Креста изрек прощенье Он, Учивший воздавать за зло любовью. С тех пор столетия над миром протекли… Во храме гимны мы Распятому возносим, — И гоним истину, ее сынов поносим, И распинаем тех, кто свет и соль земли!

1912

Михаил Кузмин (1875–1936)

Пасха

У Спаса у Евфимия Звонят в колокола. Причастен светлой схиме я, Когда весна пришла. Сквозь зелени веселые Луга видны давно, Смотрю на лес и села я Чрез узкое окно. Минуло время страдное И в путь пора, пора! Звучит мне весть отрадная От ночи до утра. Престали быть мы сирыми, Опять Христос меж нас, — Победными стихирами Гремит воскресный глас. О братья возлюбленная, Ведите вы меня Туда, где обновленная Чернеется земля. Ах, небо, небо синее! Ах, прежняя любовь! Не доживу до инея, Лишь там сойдемся вновь! Сойду не с погребальными Я песнями во гроб: С канонами пасхальными Украсит венчик лоб. Скрещу я руки радостно, Взгляну на вешний лес, И благостно, и сладостно Скажу: «Христос воскрес!»

Март 1910

Пасха

На полях черно и плоско, Вновь я Божий и ничей! Завтра Пасха, запах воска, Запах теплых куличей. Прежде жизнь моя текла так Светлой сменой точных дней, А теперь один остаток Как-то радостно больней. Ведь зима, весна и лето, Пасха, пост и Рождество, Если сможешь вникнуть в это, В капле малой – Божество. Пусть и мелко, пусть и глупо, Пусть мы волею горды, Но в глотке грибного супа — Радость той же череды. Что запомнил сердцем милым, То забвеньем не позорь. Слаще нам постом унылым Сладкий яд весенних зорь. Будут трепетны и зорки Бегать пары по росе И на Красной, Красной горке Обвенчаются, как все. Пироги на именины, Дети, солнце… мирно жить, Чтобы в доски домовины Тело милое сложить. В этой жизни Божья ласка Словно вышивка видна, А теперь ты, Пасха, Пасха, Нам осталася одна. Уж ее не позабудешь, Как умом ты ни мудри. Сердце теплое остудишь — Разогреют звонари. И поют, светлы, не строги: Дили-бом, дили-бом, бом! Ты запутался в дороге, Так вернись в родимый дом.

1916

Страстной пяток

Плачует Дева, Распента зря… Крвава заря Чует: Земнотряси гробы зияют зимны. Лепечут лепетно гимны В сияньи могильных лысин. Возвысил Глас, рая отвыкший, адов Адам: – Адонаи! Адонаи! — Гуляют, Трясясь могильно, старцы, Отцы и деды; Вселяют Ужас и радость ходильцы прохожим. Зрите, пророки: Оки Девы без бури — Синее кобольта и берлинской лазури! Сине сползло на щеки, Синеет пречистый рот!.. Народ Любимый, Разве вразбега зигзаг Не чтется могиле могила? Хлестко Рванулась завесь святая… Молила, Распента зря, жестко Жестоковыйных железных… Адонаи! В безднах Остановился вир синий. Павлиний Луч рассекают кометы, С петель сорвные! Деве сердце вонзло пронзило Копье, и меч, и трость. Моли, да подаст Тебе силы Тленитенной Гость. О, как бьется Голубь сердный, Страж усердный Божьей Мати! Вот склонилась, Вот скорбнилась, К бледну палу Вот упала. А над Девьей млстивной главой, Как плаканный у мытаря золотой, Звезда восстала!

1917

***

Склоненный ангел на соборе Свой пламенник бросает в твердь, Исчезла с яростью во взоре Растоптанная смертью смерть. Дрожит восторженная ода В гудении колоколов. Все улицы полны народа, Как будто чудный свой улов «Ловец людей» сюда на сушу Весь выкинул. Вдали пальба. — Ожесточеннейшую душу Растопит радостью мольба. Иду с тобой. Весь мир – безлюден, Толпы как нет, лишь ты да я. Для нас одних так праздник чуден. Идем, дыханье затая. И в сердце огненной горою Не купина, – горящий лес Поет: «Тобой, одним Тобою Сегодня навсегда воскрес!»

Февраль – август 1913

Вильгельм Кюхельбекер (1797–1846)

Воскресение Христово

Повсюду мрак, повсюду тишина, Земля молчит, предчувствия полна; Молчат и воины, стоящие у гроба, Где Тот почил, Кто весь любовь, Тот, Чью Божественную Кровь Безумная пролила злоба! Повсюду мрак, повсюду тишина… Но что? на мрак не первая ль волна Живительных лучей златого моря света Нахлынула? Редеет тень, Бороться начал с ночью день, И се уж твердь в багрец одета. И вдруг взбежало солнце на обзор — И вдруг содроглись дол и сердце гор, И глас послышался, как глас трубы победной. И ангел с радостных небес Слетел и отвалил утес, И страж объемлет ужас бледный. Погнал от Гроба их крылатый страх; Они без чувства падают во прах. А Он, поруганный, растерзанный, закланный, Приявший срам и смерть за нас, Он Бог наш, наш Господь и Спас, Воздвигся, славой осиянный! Наполни грудь мою, святой восторг! Христос воскрес! Христос, мой Вождь, расторг Вериги вечной тьмы, подъемлясь из могилы. Христос сразил и смерть, и ад, Нам имя дал Господних чад, Сорвал с нас узы темной силы. И за меня (увы мне!), за мой грех, Он был врагам неистовым в посмех, И за меня приял бесчестие и муки. За бремя и моей вины Железом были пронзены Христовы ребра, ноги, руки! И для меня (о, радость!) возбудил И в жизнь Его извел Владыка сил. О, радость! Кровию и я омыт Христовой. Я, узник тлена и грехов, Изыду я из их оков, И я воскресну к жизни новой! Склонитеся, колена! слез ручей Теки, пролейся из моих очей! Ты, сердце, полно будь немого умиленья! Душа, трепеща, воззови К Непостижимому в любви, К Нему воздвигни глас хваленья! Вся жизнь моя да будет песнь Ему! Клянусь, Вождю, Владыке моему Отныне посвящу я каждое дыханье! Его я и в врагах моих Люблю отныне: и за них Господь же мой вкусил страданье.

12 апреля 1832

Из цикла «Сонеты»

Пасхальный первый

Меня беды и скорби посещали От дней младенчества до седины; Я, наконец, и горе и печали Так встречу, как утес напор волны. Но что – хулы меня ли взволновали? Все чувства чем во мне возмущены? Слуга Христов, бесславлен миром, я ли Лишился вдруг сердечной тишины? Кто я? ничтожный грешник! а чудесный, Божественный Господь, Владыка сил, Явился ли, одетый в блеск небесный? Нет! в прахе Он, светлейший всех светил, Он в низости окончил путь свой тесный И дух на древе срама испустил!

Пасхальный второй

«Почто я не перунами владею И грянуть не могу велеть громам? Нет! не стерплю: коварному злодею, Ковавшему погибель мне, воздам!» — Так, пьян от мести, рьян и шумен ею, Свирепым, адским жертвуя духам, О Боже мой! пред благостью Твоею Возносит грешник вопли к небесам. Но Тот, Который с самого созданья Единый был безвинен пред тобой, Приял неизреченные страданья, И весь, исполненный любви святой: «Отец мой, отпусти им грех незнанья!» — Молился за объятых слепотой.