Пасхальные стихи русских поэтов

Магдалина у Гроба Господня

Мария, в тяжкой горести слепая, Назвала Вертоградарем Того, Кто, Гроб покинув, ей вещал: «Кого Здесь в Гробе ищешь, плача и рыдая?» И отвечала: «Тела не нашла я… Ах! Господа отдай мне Моего!» Но вдруг Он рек: «Мария!» – и его В восторге узнает жена святая… Не так ли, больший, чем она, слепец, Взывал я, с промыслом всевышним споря: «Почто меня оставил мой Творец?» А Ты – Ты был со мной и среди горя! Я утопал, но за руку, Отец, Ты удержал меня над бездной моря.

1832

Михаил Лермонтов (1814–1841)

Ветка Палестины

Скажи мне, ветка Палестины, Где ты росла, где ты цвела, Каких холмов, какой долины Ты украшением была? У вод ли чистых Иордана Востока луч тебя ласкал, Ночной ли ветр в горах Ливана Тебя сердито колыхал? Молитву ль тихую читали Иль пели песни старины, Когда листы твои сплетали Салима бедные сыны? И пальма та жива ль поныне? Все так же манит в летний зной Она прохожего в пустыне Широколиственной главой? Или в разлуке безотрадной Она увяла, как и ты, И дольний прах ложится жадно На пожелтевшие листы?.. Поведай: набожной рукою Кто в этот край тебя занес? Грустил он часто над тобою? Хранишь ли след горючих слез? Иль, Божьей рати лучший воин, Он был с безоблачным челом, Как ты, всегда небес достоин Перед людьми и Божеством? Заботой тайною хранима, Перед иконой золотой Стоишь ты, ветвь Ерусалима, Святыни верный часовой. Прозрачный сумрак, луч лампады, Кивот и крест – символ святой, Все полно мира и отрады Вокруг тебя и над тобой.

1837

Молитва

В минуту жизни трудную, Теснится ль в сердце грусть, Одну молитву чудную Твержу я наизусть. Есть сила благодатная В созвучьи слов живых, И дышит непонятная, Святая прелесть в них. С души как бремя скатится, Сомненье далеко — И верится, и плачется, И так легко, легко…

1839

Владимир Лихачев (1849 – 1910)

«Распни Его! Распни! Варавве дай свободу!» — Вопила яростно толпа, и ей в угоду Позорно пролита была святая кровь Того, Кто возвестил прощенье и любовь. С тех пор прошли века. Свершилось искупленье — И озарило мир великое ученье: Приявшему от нас и муки и хулы Возносим мы теперь молитвы и хвалы. Но втайне, внутренне, мы те же фарисеи! Во мгле житейских дрязг заря живой идеи Порою чуть блеснет – уж в трепетных сердцах Испытываем мы смятение и страх. А если прозвучит нежданно и сурово Отважного ума бичующее слово — О, в те мгновения, ретивы и дружны, Безумно-яростной враждой ослеплены, — Мы полчищу Варавв предать себя готовы, Чтоб наложить на мысль безмолвия оковы: Вараввы нас тогда не устрашают – нет, Мы перед истиной дрожим: нам страшен свет.

Константин Льдов (1862–1937)

Голгофа

Я до утра читал божественную повесть О муках Господа и таинствах любви, И негодующая совесть Терзала помыслы мои… Чего мы ждем еще, какого откровенья? Не подан ли с Креста спасительный пример? Зачем же прячешь ты под маскою сомненья Клеймо порока, лицемер? «Вождя! – взываешь ты, – учителя, пророка! Я жажду истины, о, скоро ли рассвет?..» Но, ежели звезда затеплится с востока, Пойдешь ли ты за мной вослед? Пойдешь ли ты вослед со смирною и златом, Затеплишь ли Царю кадильные огни? И, если станет он на суд перед Пилатом, Не закричишь ли ты: «Распни Его, распни!» О, жалкий фарисей! в источник утешенья, В родник целительной Божественной любви, Ты мечешь яростно каменья И стрелы жгучие свои! И в каждый миг Христа ты предаешь, как прежде, Бичуешь под покровом тьмы И в окровавленной одежде Поешь кощунственно псалмы… Разбей же, Господи, негодные сосуды, Как пыль с одежд, стряхни предательскую сеть, И на лобзание Иуды Лобзаньем пламенным ответь!

Аполлон Майков (1821–1897)

Христос воскрес!

Повсюду благовест гудит, Из всех церквей народ валит. Заря глядит уже с небес… Христос воскрес! Христос воскрес! С полей уж снят покров снегов, И реки рвутся из оков, И зеленеет ближний лес… Христос воскрес! Христос воскрес! Вот просыпается земля, И одеваются поля, Весна идет, полна чудес! Христос воскрес! Христос воскрес!

1883

Осип Мандельштам (1893–1938)

***

Неумолимые слова… Окаменела Иудея, И, с каждым мигом тяжелея, Его поникла голова. Стояли воины кругом На страже стынущего тела; Как венчик, голова висела На стебле тонком и чужом. И царствовал, и никнул Он, Как лилия в родимый омут, И глубина, где стебли тонут, Торжествовала свой закон.

1910

***

Вот дароносица, как солнце золотое, Повисла в воздухе – великолепный миг. Здесь должен прозвучать лишь греческий язык: Взят в руки целый мир, как яблоко простое. Богослужения торжественный зенит, Свет в круглой храмине под куполом в июле, Чтоб полной грудью мы вне времени вздохнули О луговине той, где время не бежит. И Евхаристия, как вечный полдень, длится — Все причащаются, играют и поют, И на виду у всех Божественный сосуд Неисчерпаемым веселием струится.

1915

***

Люблю под сводами седыя тишины Молебнов, панихид блужданье И трогательный чин, ему же все должны — У Исаака отпеванье. Люблю священника неторопливый шаг, Широкий вынос Плащаницы И в ветхом неводе Генисаретский мрак Великопостныя седмицы. Ветхозаветный дым на теплых алтарях И иерея возглас сирый, Смиренник царственный: снег чистый на плечах И одичалые порфиры. Соборы вечные Софии и Петра, Амбары воздуха и света, Зернохранилища вселенского добра И риги Нового Завета. Не к вам влечется дух в годины тяжких бед, Сюда влачится по ступеням Широкопасмурным несчастья волчий след, Ему ж вовеки не изменим: Зане свободен раб, преодолевший страх, И сохранилось свыше меры В прохладных житницах, в глубоких закромах Зерно глубокой, полной веры.

***

Образ Твой, мучительный и зыбкий, Я не мог в тумане осязать. «Господи!» – сказал я по ошибке, Сам того не думая сказать. Божье имя, как большая птица, Вылетало из моей груди. Впереди густой туман клубится, И пустая клетка позади.

Апрель 1912

Дмитрий Мережковский (1866–1941)

Христос воскрес

«Христос воскрес» – поют во храме; Но грустно мне… Душа молчит: Мир полон кровью и слезами, И этот гимн пред алтарями Так оскорбительно звучит. Когда б он был меж вас и видел, Чего достиг ваш славный век: Как брата брат возненавидел, Как опозорен человек, И если б здесь в блестящем храме «Христос воскрес» он услыхал, Какими б горькими слезами Перед толпой он зарыдал! Пусть на земле не будет, братья, Ни властелинов, ни рабов, Умолкнут стоны и проклятья И стук мечей, и звон оков, — О лишь тогда, как гимн свободы, Пусть загремит: «Христос воскрес!» И нам ответят все народы: «Христос воистину воскрес!»