Пастух для крокодилов

"Лодочник" новых попыток не предпринимал. Сидел, глядя на всех исподлобья.

– А ты не рычи, не рычи, - посоветовал Богуславский почти добродушно.
– Раньше надо было рычать. Дмитрий Константиныч, давайте-ка мы орелику лапы свяжем, а то он на кинжалы так и зыркает. Нездоровый какой-то интерес к холодному оружию!

– Вам отсюда все равно не выбраться. Отсюда один путь - через трясину. Там и останетесь.

– Я, кажется, понял, что он хочет сказать, - улыбнулся Суханов.
– Он нас проведет через топи, а мы, взамен, сохраним ему жизнь.

– Не-ет, - губы пленного растягивались все шире, с явной уже издевкой.

– Жизнь моя - в руках Небесного Существа, и я счастлив буду уйти в его владения. А вы будете прокляты, иноземцы! Ваши тела сгниют здесь, и души ваши вечно будут скитаться по этим болотам!

– Ладно, - вздохнул Богдан.
– Похоже, методы словесного убеждения тут не действуют. Придется исполнить просьбу человека и отправить его, для начала, к "земным братьям".

– Ты что, хочешь прямо ТУДА?
– покосился Суханов на крокодилий пруд.
– Живьем?

– А что поделаешь? Вы же слышали - если он умрет от рук чужеземцев, то душа его будет вечно ошиваться на болотах. Мы с вами гуманисты, Дмитрий Константиныч, и никак не можем этого допустить. А начнем, пожалуй, с тех, кто уже покинул сей грешный мир. Помогите, не сочтите за наглость.

Вдвоем с Сухановым подняли ближайший труп и сбросили в канаву. Внизу началась азартная возня.

– Упокой Небесное Существо душу его грешную. Давайте, что ли, следующего вдогонку, дабы не отстал на пути в ихний рай...

С восьмым по счету телом случилась накладка - живым оказался. Выяснилось слишком поздно, когда сразу несколько рептилий принялись рвать человека на части, а он, очнувшись, все не желал отцепиться от статуи. Жуткая картинка получилась. Впечатляющая.

"Спокойно, - сказал себе Богуславский, когда последние звуки стихли в мутной воде.
– Главное, не показать, каково тебе самому от всего этого!". Обернулся к пленному с хищной улыбкой:

– Ну что, господин... не знаю как вас там. Настало ваше время причаститься благодати. Сами пойдете или силком волочь?

Вот теперь "лодочника" действительно проняло, даже в лице переменился. Губы сжались, глаза прикрыл, поразмыслил пару секунд:

– Вы ведь меня все равно убьете, да?

– Зачем?- удивился Богдан искренне.
– Вреда от тебя особого нет, гнаться за нами не станешь, я думаю. Перейдем топи и расстанемся как лучшие друзья. Договорились?

– Небесное Существо есть повелитель всего сущего, и ничто не решится без ведома Его, - пробормотал сайбанец.

Очевидно, это означало согласие.

* * *

Трясина, в ее классическом воплощении - просто жидкий торф. Было, опять же, когда-то озеро, потом заросло травой и заболотилось. Еще позже трава начала отмирать и гнить, превращаясь в однородную густую жижу. Когда-нибудь, лет через много, вода отсюда совсем испарится, торф высохнет, порастет деревьями, и будет нормальная полоса нормальных джунглей.

Это будет потом. На данный момент единственным спасением забредшему сюда человеку служила гать - нечто вроде плавучего моста. Сплетена из бамбука и хвороста, в два-три слоя, уложена поверх трясины и притоплена. Самую малость, чтобы со стороны не разглядеть. Идти по ней приходится вслепую, ощупывая путь, как прежде, шестом-лагой, выдирая ноги из грязи шаг за шагом.

– Скажи по секрету, дружище, как долго нам еще в этом дерьме возиться?
– спросил Богдан после первого часа ходьбы.

– Надоедать начинает!

– В руках Небесного Существа все пути наши, и воля его сокрыта от наших глаз.

– Ты зубы-то не заговаривай! Тем более, я слышал, у вашего Существа Небесного вообще рук нету. Или это только у братьев земных? Вот, блин, еще маленько и сам ваши премудрости освою...

В глазах обернувшегося вдруг "брата" не нашлось места злости. Спокойны они сейчас были. И улыбка на губах играла умиротворенная, когда шагнул сайбанец навстречу и потянул Богдана за собой. Грязь приняла тела неохотно - плашмя упали - разомкнулась под ними с ленивым чмоком, а лодочник уже действовал вовсю. Обхватил руками-ногами и тянул, топил наглухо. Богдан, не теряя времени на борьбу, погрузил руку в грязь, нащупал нож на собственном поясе. Вытянул, как сквозь вязкую глину, а в тело врага клинок вошел мучительно медленно, по сантиметру. Глаза "брата" глядели на Богуславского в упор, с сумасшедшей веселостью и азартом - кажется сто лет прошло, пока начали стекленеть. Провернув для верности нож на полоборота, Богдан выпустил рукоятку, а сам лицом к мосткам развернулся.

На гати, оказывается, вовсю кипела жизнь. Кира с Сухановым, суетились напропалую, шумели, шесты свои протягивали. Полный сервис, короче. Осталось ухватиться обеими руками и подтянуться. Выбрался весь буро-зеленый, что твой крокодил, да и пахнущий сейчас соответственно. Встал осторожно, нащупывая ногой невидимую опору, встретился взглядом с неживыми уже глазами "брата". Тот, прекратив барахтаться, погружался теперь очень медленно, лицо еще полностью на поверхности. Губы, до сих пор растянутые в улыбке, исчезли первыми, потом бурая масса ожила, вдруг, и разом утянула жертву вглубь. Пара пузырей всплыла и лопнула.

– Зачем он это сделал?
– прошептала Кира, не в силах понять чуждую логику.
– Может выплыть собирался?

– Ага, выплывет, - хмыкнул Богдан.
– Лет через триста, в куске торфа. Недавно в Англии римского воина нашли - как в древние времена потонул, так и лежал, при полной амуниции. Прекрасно сохранился, между прочим. Торф, он вообще консервирует.

Сделав осторожный шаг, телохранитель ткнул шестом пару раз и ощутил нарастающую тоску. Нет гати! Обрывается, просто-напросто, в полуметре от места схватки.

– Ох, мать твою, камикадзе!
– сказал скорее с восхищением, чем со злостью.
– Иван Сусанин долбаный! Я уж не думал, что в наше время бывают такие порывы души человеческой!

– Так мы, получается, дальше не пойдем?
– задал Суханов глупый вопрос, на который пришлось ответить из уважения к клиенту.

– Это фальшивая гать, Дмитрий Константиныч. Лабиринт. Тупик. Они тут понаделали массу хитростей, чтобы гробить незваных гостей!

– Стало быть, где-то есть и настоящий путь?

– Логично. Осталось его отыскать, - расстегнув пропитанный грязью рукав комбеза, телохранитель глянул на свои "Командирские", той же степени чистоты.
– Сейчас начало восьмого. Стемнеет где-то через... четырнадцать часов. Уйма времени! Идем, назад, щупаем болото по обе стороны, ищем возможные ответвления. Если не найдем - добираемся до острова и по нему, родимому, бродим с той же целью. Не так уж сложно, в принципе. Даже если проткнуть каждый метр вдоль береговой линии - за пару суток управимся.