Патриций

–  Легионы? Что вы!
– замахал руками приехавший к вечеру сосед - Лициний Вер.
– Какие легионы? Уж наши-то, «Примигения» и «Августа», разве могли поднять руку на цезаря? Бунт подняли те юнцы, которых привел с собой Максимин Фракиец из Рима, кстати, по прямому приказу принцепса. Цезарь доверял и Фракийцу, и этим детям… как оказалось - зря.

–  Эй, эй, полегче!
– Кальвизия испуганно посмотрела во двор, где у летней кухни расположились на отдых воины Марка Эмилия.
– Как бы тебе, сосед, не попасть под закон об оскорблении величия. Раз уж у нас теперь новый принцепс - так надо его уважать, несмотря на то, каким образом он захватил власть. Кстати, примерно так и сам погибший Александр стал властелином Рима - ведь его предшественника, Гелиогабала, тоже убили.

–  Ой, не упоминай об этом развратнике, Кальвизия!
– Лициний Вер - коренастый, склонный к полноте брюнет с небольшой аккуратной бородкой - замахал руками и, понизив голос, сообщил, что по приказу Гелиогабала по всей империи отыскивали людей с огромными фаллосами - для того чтобы цезарь (а ему и было тогда всего лет пятнадцать) мог удовлетворить свою похоть.

Лициний, как и явившийся к вечеру Гретиарий, приехал на похороны Кальвизия, назначенные на завтра. Были посланы приглашения и Октавию, и его соседу Манлию - тот все-таки спасся во время нашествия варваров, хотя его усадьбу полностью разграбили и сожгли. Встречаться ни с тем ни с другим Юнию не очень-то хотелось, да и вообще, пора было отправляться за Рейн на розыски Виниция… и Тварра! Но перед этим все же нужно было спасти от страшной смерти незнакомую певунью, ибо Юний старался по мере возможности не забывать один из основных принципов своей жизни - omnes, quantum potes, juva - всем, сколько можешь, помогай!

Впрочем, наверное, девчонке уже ничего не угрожало, ведь Верула обещался помочь в этом деле. Поможет - ведь это ему ничего не стоит, даже не обязательно ехать самому, достаточно послать центурию.

Во дворе послышался шум, и хозяйка, позвав рабов, выбежала из дома. Приехал горшечник - невысокого росточка мужик с темно-рыжей бородой и такого же цвета кудрями, перевязанными тонким кожаным ремешком, одетый в широкие варварские штаны с башмаками лосиной кожи и короткую тунику. Сброшенный плащ - дождь давно уже перестал - небрежно валялся на полной глиняных горшков и кувшинов телеге.

Юний вышел во двор, намереваясь навестить Илмара Два Меча - обсудить поподробнее намеченные поиски. По словам Феликса, варвар обретался сейчас на заднем дворе - подстелив под себя старой соломы, валялся, словно свинья, за амбаром, а попросту говоря, спал.

Горшечник, осторожно сгрузив привезенный товар на подстеленную рабами рогожу, азартно торговался с хозяйкой, немало потешая расположившихся у летней кухни воинов.

–  Ты только посмотри, госпожа, какая глина, - взяв с рогожки кувшин, он стукнул по нему ногтем.
– А? Как звучит?

–  Так мне не барабаны из них делать, - вполне резонно заметила Кальвизия.
– Какая разница, как твои горшки звучат?

–  О, как раз очень большая разница, госпожа!

Приводя многочисленные примеры, горшечник принялся доказывать вдове связь между гулкостью звука и крепостью посуды; Юний не вслушивался в его слова, просто прошел мимо… И вдруг застыл на месте, задумчиво почесав голову. Горшечник не торопился - видно, ему вся эта процедура жутко нравилась, да и хозяйка, как видно, была рада хоть немного отвлечься от грустных похоронных дел.

–  Эй, парень, - Рысь ухватил за локоть пробегавшего мимо мальчишку-раба.
– С чего это хозяйка покупает посуду у чужих? Что, на вилле нельзя наделать горшков?

–  Наделать-то можно, мой господин, - ухмыльнулся раб.

– Да только Барарий - лучший горшечник во всей округе. Хозяйка знает, что делает.

–  Гм… Вот как? А что, других горшечников в деревне нет?

–  Говорю же, этот - самый лучший. Чего только не делает: и кувшины, и амфоры, и горшки. Даже детские игрушки - всадников, легионеров, свистульки.

–  Свистульки?! Это\' хорошо, хорошо…

–  Так я побегу, господин?

–  Беги, - разрешил Юний и, решив, что Илмар может обождать, стал неторопливо прохаживаться около ворот, искоса посматривая на торгующихся.

Наконец торг закончился, и Кальвизия, отсчитав несколько серебряных монет, велела рабам уносить горшки в дом. Барарий, взяв лошадь под уздцы, развернул телегу. Юний ждал его у ворот:

–  Эй, уважаемый… Есть разговор.

–  Что еще за разговор?
– Горшечник недовольно посмотрел на вдруг возникшего перед ним вальяжного молодого господина в двух туниках, узких штанах и щегольском плаще с шелковым зеленым подбоем.

–  Хочу заказать кое-что для своей виллы. Подожди немного, я принесу образец.

–  Заказать?
– Барарий довольно осклабился.
– Это другое дело, мой господин. Неси свой образец, я буду ждать тебя на углу, у ограды.

Быстро пройдя в дом, Юний поднялся наверх, в отведенные для гостей покои, и, сняв с крючка заплечную суму, спустился обратно. Выйдя во двор, приветливо кивнул Флаксу. Старый слуга сунулся было к своему патрону с каким-то делом, но Рысь нетерпеливо отмахнулся - после, мол, после.

Горшечник, как и обещал, дожидался на углу, у ограды, поставив телегу на узенькой, но уже хорошо подсохшей дороге, ведущей в деревню напрямик, лугом. Желтый краешек солнца сиял над дальним лесом, ни облаков, ни туч видно не было - одно светло-голубое темнеющее небо с серебряным прозрачным шаром луны.

–  Видать, боги пошлют завтра хороший денек!
– кивнув на закат, усмехнулся Барарий и, подвинувшись, кивнул на телегу.
– Присаживайся, мой господин, показывай свой образец. Не сомневайся, сварганю такой же, а то и получше.

–  Да я и не сомневаюсь, - усаживаясь, Юний пристроил на коленях котомку и, развязав, вытащил из нее продолговатый глиняный предмет… Тот, что на ветру издавал жуткий вой, прикрывая подходы к мертвому лесу.

–  Видать, у тебя тоже имеется вилла, мой господин.
– Горшечник не выказал особого удивления, лишь удовлетворенно кивнул, подбросив на руке увесистую «свистульку».
– Хорошая штука - отпугивает и ворон, и сусликов.

–  Ты сам до такой додумался?

–  Не сам. Подсказали. Впрочем, ты все равно не из наших мест.

–  Поэтому и спрашиваю. Может, закажу с десяток. Если у нас их не делают.

–  Да точно не делают!
– с жаром заверил Барарий.
– Ведь обычных горшечников много… а вот тех, кто может сотворить что-нибудь этакое, маловато будет!

–  Ты, я вижу, как раз из таких.

–  Да, - довольно кивнул горшечник.
– Уж чем-чем, а сметкой не обидели боги.

«А этот парень падок на лесть!» - не менее довольно подумал Юний, громко расхваливая произведенный предмет.

–  Я к чему спрашиваю, - оглядевшись по сторонам, пояснил он.
– Ведь если секрет изготовления этой вещицы, кроме тебя, знает еще и кто-то другой, то, может быть, мне и не стоит заказывать их у тебя, ведь дорога неблизкая.