Патриций
Шрифт:
Святилище херусков - то, которое они называли «старым», - располагалось на высоком холме, обрывом спускавшемся к Рейну. Добираться пришлось долго, по бездорожью, где не только люди, но и лошади едва не тонули в грязи. Хорошо хоть пока не было дождя - но туча все наползала, и уже многие поглядывали на нее с неодобрением и страхом.
На самой вершине холма рос старый дуб, кряжистый и толстый, на ветвях которого виднелись разноцветные ленточки, старое оружие и выбеленные ветром кости птиц и мелких животных. Похоже, это и было священное дерево херусков… Юний недоуменно осмотрелся - тогда какого лешего здесь делают римляне? Германцы не те люди, чтобы допускать чужаков в свои священные
Да, к явному удивлению Рыси и его людей, вокруг священного дуба расположились лишь центурии римлян, а вот самих херусков, кроме трактирщика с доверенными людьми и еще нескольких слуг, похоже, больше и не было! Вот так дела… Ах да, об этом ведь мог заранее позаботиться Верула - чтоб не было лишних осложнений. Если так, то, надо признать, он достиг своей цели - Эрлоина и его приспешников можно легко схватить в любой момент, да и вообще им некуда деться: весь холм окружают легионеры. Но как уверенно держится трактирщик! Что же он, совсем идиот, не понимает, что фактически попал в засаду? Да, а где же девушка? Юний повертел головой - у самого дуба, за кустами, что-то темнело - деревянная клетка! Поня-а-атно…
– Прошу вас всех подняться к дубу, - подойдя ближе, приказал центурион.
Что ж, наконец-то…
С улыбкой на устах Юний подошел к священному дереву и остановился перед небольшим помостом, на котором сидели какие-то люди, одетые по римскому обычаю - в плащи и туники, а какой-то седовласый старик - даже в тогу! Белую, с красной каймой. А не слишком ли парадно вырядился этот старый пень?
Желчное лицо старика с кривым носом и маленьким бегающими глазками очень не понравилось Рыси.
– Ишь, вылупился, словно сыч, - кивнув на лупоглазого соседа старика, шепнул Эрнульф.
– Гляди, как бы зенки не выскочили.
Вокруг перекатывался глухой шум - переговаривались легионеры, позвякивали амуниция и оружие. Выйдя на небольшую полянку перед дубом, на краю которой стоял со своими людьми Рысь, центурион поднял руку - и враз наступила тишина, лишь слышно было, как рядом, в лесу, гулко куковала кукушка.
– Римские граждане!
– выкрикнул сотник.
– Вы присутствуете сейчас на суде принцепса, делегировавшего свои полномочия уважаемым судьям - Титу Нумерию Гавлу… - поднявшись, кривоносый старик кивнул седовласой башкой… - и Децию Публию Мусу, - на этот раз поднялся пучеглазый.
– Благородным, известным своей честностью людям из славного города Вангионы.
«Ах, вот оно что!
– подумал Юний.
– Так эти двое из Вангион. То-то я их не знаю».
– Ну, однако, и рожи, - на ухо шепнул Эрнульф.
– Я б таким не то что судить, я б им коров пасти не доверил.
– Ну, для суда над Эрлоином и его шайкой как раз такие и требуются, - обернувшись, тихо рассмеялся Рысь.
Эрнульф в ответ хмыкнул:
– Ну, разве что…
– Пусть судьей будет Деций Публий Мус.
– Принеся присягу новому императору, пучеглазый хриплым, но громким, голосом принялся зачитывать «формулу».
– Девица именем Вента Лукреция, вольноотпущенница ветерана Лукреция Сегинда - ныне давно умершего - совершила предательство, приведя на территорию имперского лимеса врагов - диких разбойников алеманов, о чем свидетельствуют уважаемые и славные жители деревни Гретарк - Эрлоин, трактирщик, свободнорожденный Фредегар, охотник, вольноотпущенник означенного Эрлоина Эвдальд, а также слуги: Алагис, Видульф, Сармаген и прочие, всего числом шестнадцать… Прошу привести обвиняемую.
Двое воинов выволокли из клетки девчонку и, грубо подтащив к дубу, швырнули на землю. Правда, по знаку судьи тут же подняли подсудимую на ноги,
и та дерзко окинула судей презрительным взглядом синих глаз. Уже отросшие пепельно-серые волосы девушки намокли и приобрели цвет потемневшего от времени серебра, дырявая мешковатая туника из грубой ткани была явно велика и сползала с плеча. Тем не менее Вента держалась словно принцесса - так гордо и независимо, что можно было только удивляться самообладанию этой девушки. А может, она просто хорошо знала, чем все закончится? Может, люди Верулы шепнули ей? Может быть… Ну, что ж, посмотрим комедию дальше.– Сдайте оружие, - подойдя сзади, требовательно прошептал Марк Эмилий.
– Совсем забыл…
– Отдайте, - тихо приказал своим людям Юний, с легкостью отдавая собственный меч. Еще бы, спрятанный в рукаве туники кинжал ничуть не уступал гладиусу ни длиной, ни заточкой.
– Вызывается свидетель Эрлоин, трактирщик, - оторвавшись от свитка, произнес судья.
Эрлоин тут же подбежал к дубу, словно только того и ждал, и подобострастно поклонился.
– Я сам видел, как означенная девица, обманом втеревшись в доверие к старосте Хизульфу, по ночам жгла костры, указывая путь алеманам.
– Ты прекрасно знаешь, кто разжигал сигнальные костры!
– с вызовом выкрикнула Вента.
– Помолчи, девица, тебя сейчас не спрашивают, - сурово осадил пучеглазый.
– Продолжай, уважаемый Эрлоин.
– Так вот, я и говорю, - трактирщик почмокал губами.
– Она, эта сучка, позвала разбойников из-за реки…
– А ты можешь без оскорблений, а?
– насмешливо перебила Вента.
– Ты, старый проститут из вшивого лупанария!
– Что?!
– Трактирщика аж перекосило от ненависти, и он беззвучно открывал рот, словно вытащенная на берег рыба.
– Ах, ты… Ах, ты…
– Молодец, девчонка!
– одобрительно шепнул Эрнульф.
– Так его!
– Если ты еще раз помешаешь процессу, я велю завязать тебе рот!
– громко предупредил Венту судья и перевел взгляд на возмущенного свидетеля.
– Уважаемый Эрлоин, это оскорбление ты можешь изложить частным деликтом - суд обязательно его рассмотрит, законами Рима за это предусмотрен весьма солидный штраф.
– Ух, гадина…
– В таком случае я тоже подам частный иск, - не моргнув глазом, сообщила девушка.
– Он ведь тоже меня оскорбил, причем первый.
– Что ж, - согласно кивнул лупоглазый.
– Указом цезаря Каракаллы, все вы - римские граждане и имеете право на скорый и справедливый суд. Итак, что ты еще можешь показать по этому делу, уважаемый Эрлоин?
– Еще вот что… Она, эта подлая девка…
– Сам ты подлый!
– Завяжите ей рот! Вот так… Продолжай.
– Так вот, эта подлая девка, окромя всего прочего, подло убила моего слугу Видаильва, который случайно увидел, как она встречала алеманов на берегу. А также эта змея застрелила из лука другого моего слугу, несчастного Гардроарда, - он тоже мог бы про нее много чего рассказать. Ничего, то, что она предательница, знают и могут подтвердить многие, всех не убьешь!
– Хорошо, - пучеглазый кивнул.
– Выслушаем и других свидетелей.
Юнию давно уже стало неинтересно слушать всю эту чушь, которую здесь несли. Честно говоря, если б он выступал сейчас в роли защитника Венты - каждое слово лжесвидетелей можно было бы легко оспорить, да еще и привлечь к ответственности их самих. Рысь прекрасно понимал, для чего вся эта комедия - девчонку хитро забирали под юрисдикцию римского суда, наверняка ее увезут с собой, а уж там… Нет, несмотря ни на что, Верула все ж таки показывал себя молодцом! Это ж надо - как ловко придумал. Суд! И этим дурачкам - трактирщику с его присными - вовек ни к чему не придраться. Все строго по закону! Приговор, конечно, будет суровым - для зрителей, а потом потихоньку девчонку, как Домиций и обещал, отпустят, а приговор аннулируют. Всего-то и дел!