Патрис Лумумба

И все же рабочие в Катанге в материальном отношении жили заметно лучше своих собратьев в других концах Конго. Не то что в Мбужи Майя — Козьем потоке, как называлась еще касайская Бакванга с ее алмазными россыпями. Группа Оппенгеймера из Южной Африки, получившая право на добычу промышленных алмазов в провинции Касаи и занимающая первое место в капиталистическом мире по их производству, не находила средств, чтобы приодеть африканских алмазо-искателей: они ходили босиком и голыми руками перебирали речную гальку и песок. Нет мест, богаче алмазами, чем Мбужи Майя, где сливаются, образуя Санкуру, реки Бушимайя и Луилу. Нет их глуше — и нет обильней. Рабочие устраивали забастовки, требуя выдачи… резиновых сапог и перчаток. Это на приисках миллиардера! В Катанге орудовала более опытная рука хищника. Эксплуатация прикрывалась демагогией либералов, существованием «рабочего» профсоюза. Для рабочих были открыты бесплатные вечерние курсы, им выдавали премиальные, некоторых из них направляли в Бельгию на практику.

В Катанге свили гнездо действительно способные бельгийские администраторы. Годфруа Мунонго мог предаваться воспоминаниям, рассказывая слушателям о своем дедушке, который сражался с первыми отрядами первых европейцев, об отце, заключенном бельгийцами в тюрьму. Все это отошло в прошлое. В настоящее время верховные вожди Катанги тесно сотрудничали с администрацией компании «Юнион миньер дю О’Катанга». Здешние вожди давно вышли из тесных хижин; теперь они проживали в роскошных особняках, разъезжали на современных американских машинах, носили европейскую одежду, летали в Брюссель, имели бельгийские ордена.

Семь китов поддерживали катангское небо над предприятиями компании: вождь племени балуба Касонго Ниембо с резиденцией в городе Камина (Северная Катанга), братья Киконджа и Кабонго, верховные вожди балуба и басонге, Мутомбо Мукулу — вождь коренных катангских балуба, Мвакисенге, вождь племени чокве в районах Дплоло и Сандоа, Мвато Ямво, вождь лунда, Мвенда Мунонго, вождь народности баеке, и жадовильский вождь Мпанде, повелитель всех басонге. Они Срослись с «Юнион миньер», так как ее промышленная активность приносила им и прямые и косвенные доходы: компания выплачивала им деньги за использование земель, а их подчиненные, занятые на производстве, обязаны были приносить часть заработанного вождям.

Катангская родоплеменная верхушка служила надежной опорой бельгийским предпринимателям, которые во всем действовали через верховных вождей. Представители компании решали с ними вопросы о найме рабочей силы, о переселении крестьян, о покупке новых участков земли, о заработной плате и о наказаниях увиливающим от работы. Трудовые конфликты разбирал вождь. Компания стояла в стороне, на чем приобретала моральные и политические дивиденды. В качестве почетных гостей вожди приглашались на открытие новых горных разработок, школ для детей рабочих, спортивных сооружений, больниц и домов отдыха, библиотек и читален. Велась продуманная игра, достигавшая своей цели. Когда в 1958 году отмечалось пятидесятилетие установления «Свободного государства Конго», в элизабетвильском «Гранд-отеле Леопольда II» собралась вся европейская знать Катанги. Прибыли гости из Брюсселя, Лондона, Иоганнесбурга и Солсбери. Между сэрами, графами и принцами торчали, как колья в колониальном частоколе, верховные вожди меднорудной провинции.

Медный пояс поднял Катангу на гребень мирового промышленного производства. А начиналось все с медных больших крестов, изготовляемых деревенскими кузнецами в специальных шалашиках и используемых в качестве денег. На кресты приобретали соль, ткани, табак, спиртные напитки, украшения, домашний скот. 28 октября 1906 года бельгийские и английские инженеры-предприниматели создали «Юнион миньер дю О’Катанга». Компания ежегодно отмечает эту дату своего рождения, вывешивая портреты основателей — Жана Жадо и Роберта Вильямса. Компания разрасталась, привлекая капиталы из Европы и Америки, вкладывая их в новые отрасли. Горные реки покрылись сетью электростанций. Заводы переводились на автоматическое управление. Невдалеке от Жадовиля сохранилась одна старая хижина. Приезжие могут посмотреть: медные кресты отливаются африканцами, одетыми в униформу компании; взять на память о старой Катанге теплый ярко-оранжевый подарок. Да прихватить куски малахита из пирамидки, сложенной около музейного шалашика.

Тайная сила катангского чудовища неизмерима. Она, в частности, проявилась во время урановой лихорадки. Бельгийцы одними из первых в мире начали эксплуатацию урановых залежей в местечке Шинколобве, находящемся в Катанге. Во время второй мировой войны Соединенные Штаты Америки вели лихорадочные исследовательские работы по созданию атомной бомбы. Нужно было сырье. На помощь США пришла Бельгия — не та европейская Бельгия, территория которой была оккупирована фашистскими войсками, а катангская Бельгия, «малая Европа в Черной Африке», как образно именовали эту провинцию Конго.

Бельгийские предприниматели доставили научным лабораториям за океаном ценный груз. Пароходы с ураном охранялись и конвоировались военными судами. «Юнион миньер» зарабатывала баснословные деньги. Первый атомный взрыв возвестил начало новой эры в науке и промышленном производстве. Тогда мало кто знал, кроме небольшой группы посвященных, что материальная база атомного века имеет непосредственное отношение к Катанге. Отсюда потоком шли кобальт, германий, цинк, кадмий, радий, серебро. Катанга вывозила промышленной продукции и сырья в несколько раз больше, чем все остальное Конго. К 1960 году одна провинция давала дохода на сумму в 60 миллионов долларов, в то время как вся колония выручала около 140 миллионов. Медь потоком устремлялась в Бельгию и Францию, ее охотно закупали Италия, Западная Германия, Швеция. Кобальт в основном направлялся в Соединенные Штаты и Японию. Крупным импортером была и Англия. Катанга с африканским населением в полтора миллиона человек и двадцатью пятью тысячами европейских поселенцев занимала третье место в капиталистическом мире по производству меди и первое по добыче кобальта. В 1960 году, году конголезской независимости, Катанга дала 300 675 тонн меди и 8222 тонн кобальта: до этого ни один год не приносил компании «Юнион миньер» таких высоких доходов. Общее количество руды, добытой со времени первой плавки, опытной и примитивной, превысило семь миллионов тонн!

Это было промышленное явление необычайной жизненной силы. Доходам «Юнион миньер» могли позавидовать многие государства. Свои банки. Система железных дорог. Вертолеты. Своя радиостанция, самая мощная в Конго. Телетайпная связь с важнейшими для компании центрами в Европе, Америке, Азии и Африке. Свое издательское дело. Свои школы и больницы. Своя полиция. И свои порядки, своя катангская атмосфера, 25 тысяч рабочих африканцев изумленно следили не только за тем, как плавится медь, как добывается кобальт: они поражались умению европейца зарабатывать деньги. Инженеры, администраторы, техники и даже служащие учреждения, проработав несколько лет в Катанге, возвращались в Бельгию с капиталом. Служба в Катанге считалась почетной. Катангское лобби в бельгийской столице занимало центральное место по влиянию на внешнеполитический курс бельгийского правительства. Недаром сами бельгийцы в шутку называли «госпожу Катангу» подлинной королевой.

В Бельгии издавна сложилась и отшлифовалась профессия квалифицированного инженера или администратора для работы вне пределов страны. Отец, допустим, жил в Китае или царской России, сын, продолжая семейные традиции, оказывался в Конго. Бельгийские монополистические группы Ламбера, Сольвей, Лонуа, Ампена, Софина и другие имеют своих агентов в снегах и тропиках, на суше и морях. Группа Ламбера является держателем акций «Юнион миньер», в руках которой сосредоточено три четверти всей продукции, выпускаемой горнорудной промышленностью Бельгийского Конго. В районе Маноно (Северная Катанга) обосновалась «Жеомин», специализирующаяся на добыче олова. Строительством дорог, распределением электроэнергии, всеми видами транспорта ведает «Коминьер». Еще в 1906 году Леопольд II предоставил исключительное право на геологическую разведку вдоль среднего и нижнего течения Конго американской промышленной группе Томаса Райяна и Даниэля Гугенхейма. Тогда были заложены основы горнорудной компании «Сосьете энтернасиональ форэстьер э миньер» — будущей алмазной «Форминьер», управляющей обществом «Миньер дю Бесека», которому принадлежит первое место в мире по добыче промышленных алмазов.

Таким образом, бельгийский капитал, вложенный в катангскую промышленность, слился с потоком американского и мирового. Дом Рокфеллеров через «Танганьика консешнз» связан с «Юнион миньер». Дэвид, Лоуренс и Нельсон Рокфеллеры владеют акциями нескольких монополистических компаний в Конго. Рокфеллеровский нефтяной трест «ЭССО» прорвался в Конго. В 1959 году Дэвид Рокфеллер приезжал в Леопольдвиль, совершил ознакомительную поездку по стране. Он выдвинул идею о строительстве сверхмощной электростанции на водопадах Инга (район порта Матади, Нижнее Конго), о разработке конголезских бокситов. Джон Гансхоф Ван дер Мерш, сын бельгийского министра по африканским делам, переехав в Соединенные Штаты и став одним из руководителей банка «Диллон, Рйд энд К°», также наведывался в Конго, изучая возможности новых американских вложений в конголезскую экономику.

В Конго внедрялась мировая банкирская знать именами, ставшими символами баснословного богатства. Группа Оппенгеймера и Ротшильда, имеющая колоссальные вложения на юге континента и в Северной Родезии, постепенно просачивалась в Катангу и другие провинции Конго.

За лондонскими Ротшильдами последовали парижские — последние стали сотрудничать с Ламбером и «Сосьете женераль». В Конго заявили о себе банкирские дома Мирабо, Малле, Верна, Лазара, Хоттингера и многих других. Крупп из Западной Германии, ФИАТ из Италии, швейцарская фирма «Цемент Обург», голландские «Филиппе», «Хейнекен», шведские, канадские, израильские, японские фирмы… Это было нашествием, денежными гонками в обнищавшей колониальной вотчине. Лабиринт, в котором терялись богатства страны вместе с ее обитателями.