Перегной

Ну что ж, тогда пожалуй придется самому до кого-нибудь докопаться.

Так думал я, а справа от меня из машины слышалось умц-умц-умц. Придется с кем нибудь вступить в конфликт, думал я осматриваясь, а слева магнитофон надрывно повествовал об особенностях побега от конвоя по маршруту поезда «Воркута-Ленинград». Оставалось только выбрать.

Пиво в нагретой жестяной банке заканчивалось и нужно было принимать решение. Душа требовала сатисфакции.

Солнце начало двоится и качнулось вправо, грозя обрушиться за горизонт на западе. Вместе с солнцем качнулись вправо и весы выбора.

Я встал, постоял дожидаясь, пока взбунтовавшийся алкоголь растечется по крови и пошатываясь пошел к машине. Трое мажорчиков - молодых, может чуть помладше меня парней, не обращали на меня никакого внимания.

Определенно это была местная «золотая» молодежь. Что-то я не замечал раньше, чтобы в бедном Штырине много молодежи ездило на машинах. В Штырине на машинах вообще мало кто ездил. Мне вспомнился лозунг-растяжка, на который я обратил внимание еще в первые дни. Узкое белое полотнище плескалось, запутанное между двумя белыми столбами на перекрестке и гордо гласило: «25 лет первому объекту светофорному». Именно так, в соответствии с законами английской грамматики.

Как впоследствии оказалось, «первый объект светофорный» оказался в Штырине и единственным за все время проникновения сего чуда прогресса в город. Впрочем и он был здесь явно лишним. В Штырине преобладал легкомоторный транспорт – угрожающего вида обшарпанные мотоциклы с коляской, на коих восседали коренастые Штыринцы в очках-консервах. В колясках у них неизменно гнездились подруги жизни, с рассадой на коленях. Были у Штыринцев и автомобили, и служили они такой же цели – поездке на дачу, посему и имели завсегда прицеп, в нем инвентарь, все ту же рассаду, и, иногда, мотоблок.

Впрочем, подозреваю, что эти автомобили принадлежали уж совсем зажиточным хозяевам, рачительным и деловитым, пользовавшимся всеобщим уважением, окруженным почетом, довлеющим над другими бытовым авторитетом. Чаще же мотоблоки, запряженные в самодельную телегу, с грузом все с той же рассады скорбно пылили куда-то по обочине.

Нет, конечно попадались мне здесь и навороченных марок блестящие автомобили. Принадлежали они местному бомонду – начальникам, бандитам, коммерсантам, но бомонда, его никогда не бывает много, и он скорее исключение, нежели правило. Бомонд бы не оказался с автомобилем на городском пляже – у него есть свои, прикормленные, места для отдыха. Вдали от посторонних ушей и глаз.

И усредненный дядя Петя на своем москвиче с тележкой под рассаду тоже не будет рассекать по пляжу. А если и будет, значит это только-то, что дядя Петя решил приспособить пляж под огород. Хотя следуя краткой характеристике Штырина и окрестностей, прозвучавшей из уст ВиктОра одним емким словом: просторы, - меньше всего дяде Пете нужен под огород клочок насквозь проблеваной земли в центре города.

Значит это у нас не дачники. И не бомонд. Бомондом этим соплякам еще по сроку службы не положено числиться. Значит надо разъяснить, кто же это такие. Хотя, что-то мне подсказывало, что кем бы они не были, кровь все равно прольется.

Так и есть – мажорчики. Джинсики в обтяжечку, неизменно аккуратно подвернутые под коленку, дабы были видны загорелые ноги. Тапочки-вьетнамки со шнурком меж пальцев, еще один непременный летний атрибут современного мажорящегося мужчины, разом нивелирующий всю мужскую сущность как бойца, защитника, охотника и добытчика. Ибо как же ты будешь настигать добычу в тапочках? Да эти и не будут – пяточки розовые можно поцарапать. Они даже запинать никого не смогут – пальчики на ножках поломают. А пальчики на ножках для них по-видимому серьезный элемент имиджа. А мне и хорошо – значит, если что, не запинают.

– Слышь, пацаны, - начал я вечную заунывную песнь акына-гопника, - вы извините конечно, что я к вам обращаюсь, но можно я просто поинтересуюсь.

Мальчики-пальчики смотрели на меня настороженно и с интересом. Потом один, с чередующимися прядями соломенных и русых волос и с неизменными четками на шее, видимо дерзкий, спросил - чего надо? Может тебе проспаться лучше пойти.

– Да говно-вопрос братуха, - разухабисто улыбнулся, злорадно отметив про себя, как сморщился на мою фамильярность собеседник, - щяс пойду просплюсь, конечно, только можно вопрос задам. Ты уж извини пожалуйста!

– Ну валяй – милостиво разрешил собеседник.

– Да вопрос – то так, чисто из интереса. А че за музыка у вас такая играет?

– В смысле, - недоуменно переглянувшись с товарищами спросил «Братуха».

– В смысле, че за музыка у вас играет в машине, братан?

– А тебе какое дело?

– Не ну братан, как какое дело? Я подошел, спросил разрешения на вопрос, извинился если чо не так, ты мне позволил обратиться, так ведь? Как – какое дело? У тебя чё братан, поинтересоваться нельзя? – Я воспользовался старым как мир способом докопаться, цепляясь за отвлеченные фразы.

В принципе, если бы на мой вопрос о музыке этот крашенный придурок ответил четко, дальнейший разговор бы просто не состоялся. А теперь он плотно попал в тиски.

Мальчики-пальчики тоскливо переглянулись между собой, тоже потихоньку понимая, что быстро отстать от меня не получиться и начинается канитель.

– Ну R’n’B, а что?! – уже с вызовом спросил мелированый.

– Да не, ничо, аренби, так аренби, я же просто спросил. Я просто сижу себе под деревом, отдыхаю в теньке, пивка вон взял хорошего, полторашечку, чисто расслабиться, смотрю у пацанов в машине – умц-умц-умц играет. Ну думаю – подойду, спрошу че за музыка звучит...

– Ну тебе же сказали. Можешь не париться.

– Могу не париться? Типа все нормально?

– Да, все нормально. Всё фигня. Еще вопросы есть?

– Есть.

– Ну давай, валяй быстрей!

– Слышь, друг, а можешь другую музычку какую-нибудь включить, не аренби эту.

Ребятки начинали закипать. Крашеный переглянулся с приятелем. Тот сложил руки на груди и начал:

– Можеть тебе еще коктейль принести? Мохито? Ты видимо попутал чёто, дядя? Давай, чеши отсюда.

Я не обратил на него никакого внимания и продолжил с Крашеным:

– Слышь, братан, а чё это за тебя твой кореш так дерзко разговаривает? Я вроде как с тобой беседую, чё он встревает?

– Короче, дядя, - ответствовал мне крашеный, - мой друг имеет здесь такой же голос как и я, чего тебе надо? Тебе не ясно сказали?

– Я чёто не пойму вас ребята – я подошел, спросил разрешения поинтересоваться, вы ответили, я извинился, попросил другую музыку поставить, а вы мне чо? Вы меня посылаете? Вы чё ребята!

– Вы типа сказали, что музыка у вас – фигня, и чтобы я не парился – так? А потом меня послали. Это че, типа получается, вы доебаться до меня решили. Посмеялись, как над лошком сельским? Вы чё, хотите сказать, что я лох и меня послать можно?