Перстень Агируса

Эти меры не были лишними, потому что защитные костюмы не могли гарантировать безопасность, хоть и снижали риск. Несколько раз мамбулам удалось прокусить перчатки и тогда бойцы не только теряли пальцы, но и были заражены. Некоторые мамбулы имели очень сильные челюсти и их укусы, нанесенные сквозь ткань костюма, вызывали сильное кровотечение, иногда это приводило к заражению. Вакцина помогала в большинстве случаев, но не всегда — пятерых укушенных бойцов спасти не удалось — они превратились, их пришлось убить.

Первой подошла толпа, бредущая с южной стороны. Натянутая проволока здорово помогала вначале — мамбулы спотыкались и падали — их было легко убивать. Но потом скопились тела и накрыли проволоку, а задние мамбулы шагали по ним. Пришлось подвинуть линию обороны и натянуть новую проволоку.

То же самое произошло и с постом медсестры. Одни мамбулы падали, другие шли или ползли по упавшим и вскоре Марку пришлось бежать на помощь медсестре. Он убил мамбулов и растащил в стороны тела, давая возможность девушке работать без опаски — а работы у нее было много. Она едва успевала вкалывать вакцину, останавливать кровь, обрабатывать раны.

Каждую минуту сражения Марк находился в самом опасном и жарком месте, бросаясь на помощь всякий раз, когда кто-то из его бойцов подвергался риску. Он дрался бесстрашно, не думал о себе, но старался защитить своих людей. Мой парень снова и снова закрывал собою ребят из отряда, принимая на себя атаки разъяренных мамбулов.

Наблюдая эти ужасные события и видя, как много тяжелой и опасной работы делает Марк, я поняла, что его холодность ко мне объяняется просто — он не может думать о себе, о своих чувствах, когда вокруг ежечасно происходят трагедии, когда привычный мир балансирует над пропастью. Мне стало стыдно за мои эгоистические переживания.

Эти мысли отвлекли меня от экрана компьютера, я смотрела в сторону, уставившись в одну точку, как вдруг Эми, сидящая рядом, коснулась моей руки и возбужденно закричала:

— Энни, посмотри!, — и слегка повернула в мою сторону свой планшетник на который получала видео с камеры Дика.

Я увидела, что к Марку со спины вплотную подобрались трое мамбулов и через секунду могли напасть. Дик выкрикнул:

— Марк, сзади! Осторожно!, — и побежал к нему. Парень выстрелил в двух мамбулов, а с третьим расправился сам Марк. Я облегченно вздохнула и стала внимательнее следить за видеоокном на своем компьютере.

Раздался зуммер — кто-то вызывал Марка по рации, он ответил, остановившись на минуту и внимательно следя за ситуацией на поле боя. Я не слышала голоса звонившего человека — у моего парня был наушник:

— Привет, что-то случилось?

Какое-то время Марк слушал, потом сказал:

— Я выезжаю.

Он передал руководство Дику и крикнул одному из парней:

— Эй, Джимми, где твой мотоцикл?

— Я оставил его за поворотом дороги, — отозвался Джимми, который в защитном костюме и шлеме ничем не отличался от других бойцов.

— Дай мне ключи!

— Бери, Марк, — Джимми бросил ему звякнувшую связку ключей, — оставишь мотоцикл потом возле штаба.

Молодой ученый побежал вдоль дороги, отстреливая на ходу одиночных мамбулов, бредущих на шум схватки. На бегу он обратился ко мне:

— Энни, я получил известие, что в районе первой трассы кто-то обстрелял санитарный отряд. Ребята ехали на трех больших машинах к месту, где сегодня им предстояло уничтожать мамбулов. Когда машины поравнялись с лесом, из зарослей по ним было выпущено несколько автоматных очередей. Сначала стрелявший повредил колеса, один автомобиль опрокинулся, другие остановились. А потом из леса полились очереди, нацеленные внутрь машин.

Несколько человек убиты, многие — ранены. Как только стрельба прекратилась, бойцы обследовали заросшие обочины, но там уже никого не было. Я уверен, что стрелял по отряду Курт Мюллер — это его стиль — нагадить из укрытия и сбежать.

На шум выстрелов в то место сразу же потянулись мамбулы. Ребята изо всех сил держат оборону и помогают раненым, но запах крови и свежих ран будоражит нежитей, он придает им силы и агрессию. Сейчас там сложилась очень опасная ситуация и я поеду на помощь.

Я придвинула микрофон и закричала в него:

— Марк, прошу тебя, будь осторожен! Если что-то случится, я не смогу жить без тебя, я не справлюсь...

Слезы душили меня, было трудно говорить. Я страшно испугалась, представив себе, что ждет Марка там, где отряд попал в засаду. Толпы мычащих, хрипящих мертвецов, тянущих руки за добычей; возникающих, словно ниоткуда — то не было никого, то вдруг мертвец уже стоит за спиной и готов укусить.

— Не волнуйся, любимая, я буду осторожным и внимательным. Попробуй связаться с Альфредом — не могу дозвониться ни ему, ни Слейтерам, ни Соне, из штаба тоже звонили дяде, но он так и не ответил. Как будто поместье отрезано от связи. Энни, пожалуйста, оставайся в Грейхолле и звони в Мейсен Мэнор, может быть тебе повезет и тогда передай Альфреду новости — расскажи все, что знаешь.

— Хорошо, любимый, я прямо сейчас начну звонить.

Марк вскочил на мотоцикл и погнал его с такой сумасшедшей скоростью, что продолжать разговор стало невозможно. Я раз за разом звонила на четыре номера — тем, кто находился в Мейсен Мэноре — профессору, Соне и супругам Слейтерам. А их сын Джереми сражался в составе одного из санитарных отрядов.

Ни один из номеров не отвечал. Марк, тем временем, приехал на место засады. Когда я увидела что там происходит, то оставила попытки дозвониться и сидела молча, глядя на экран компьютера, волосы на моей голове шевелились от ужаса. Мамбулов было очень много, явно больше пятидесяти. Клокочащие звуки, которые они издавали, слились в жуткий, заунывный хор.

На дороге шло сражение. Три человека спина-к-спине оборонялись от мертвецов, а их товарищ с сумкой оружия и боеприпасов пытался прорваться к ним. Видимо у ребят кончались заряды.

Одна из трех больших машин, похожих на школьные автобусы, лежала на боку и в ней находился парень в защитном костюме. Через разбитое лобовое стекло в машину пытались пробраться мамбулы. Боец стрелял в них, то и дело испуганно озираясь, он был близок к панике. Одна рука у него была ранена и болталась, как плеть, наверняка причиняя парню ужасную боль. Он изредка прижимал ее к телу здоровой рукой, но потом должен был снова и снова стрелять.

Другая машина стояла пустой с открытыми дверями. А в третьей было двое людей — они отстреливались через разбитые окна.

Несколько человек сидели и лежали на земле. Это были раненые. Вокруг них кольцом расположилась самая большая группа бойцов, которые отражали атаки мамбулов, не подпуская их к раненым товарищам.

Самое страшное зрелище представляли собой убитые бойцы. Я увидела пятерых человек, окроваленных и лежащих без движения. Мамбулы пытались их есть. Но им мешали защитные костюмы. Мертвецы наносили укусы, пытались разорвать крепкую ткань, но безуспешно, это их злило и распаляло аппетит.