Перстень Агируса

Пробираться вдоль улицы становилось все труднее и труднее. И тут случилось кое-что пострашней. На противоположной стороне я увидела овчарку. Она была похожа на старое, облезлое чучело, а не на живую собаку. Наполовину откушенный, серый язык безвольно свисал из пасти. Без эмоций и без звуков мертвый пес побежал ко мне. И хотя у собаки заплетались лапы, двигалась она быстрее, чем люди-мамбулы.

Я заметалась в поисках спасения. И слева, и справа путь для бегства был закрыт — там шатались целые толпы ходячих мертвецов. Передо мной оказалась дверь библиотеки, больше бежать было некуда. Я дернула за ручку, но безуспешно — заперто!

— Что мне делать?!, — закричала я и ударила кулаком в дверь, не надеясь, что это поможет. Потом повернулась лицом к улице, лихорадочно придумывая способы обороны от мертвой собаки, которая была уже в паре ярдов от меня.

— «Надо изловчиться, быстро схватить овчарку за шею — так она не дотянется зубами до моих рук — поднять ее и отбросить подальше, насколько хватит сил», — ничего более разумного в голову не приходило. Но как спастись от целых толп людей-мамбулов? Я не знала ответа и не думала об этом сейчас, а готовилась дать бой мертвой четвероногой твари.

Собака-мамбул настигла меня и уже обдала вонючим дыханием из пасти, как вдруг дверь за моей спиной сама раскрылась, чья-то рука втащила меня в библиотеку и захлопнула дверь прямо перед носом у жуткого существа.

Моей спасительницей оказалась мисс Тэтчер.

В этот момент, во сне или в дремоте, как ни странно, я поняла, что сплю и вижу сон.

Мисс Тэтчер предстала передо мной не в мертвецком обличье, как в прежних сновидениях, а такой, какой она была при жизни — высокая, худощавая женщина с коротко остриженными седеющими волосами, одетая в юбку и жакет серого цвета. Она села на один из стульев и начала говорить, а я слушала ее, стоя посреди комнаты.

— Ребекка — сестра моя — так плакала, так жалела меня, когда я умерла. Она считала, что вся моя жизнь — одно сплошное невезение, а смерть нелепа и жестока. Я и сама, бывало, подумывала так же. Да вот ведь как вышло...

В той толпе на улице, бродит моя Ребекка, и соседи, и подруги мои. Они уж теперь не живые, а мертвые, хоть могут есть и ходить. Вчера утром моя сестра убила человека. А позавчера она съела собственную кошку. Участь, постигшая ее, хуже, чем то, что случилось со мной.

Эпидемия, которая сейчас в самом разгаре — это то, о чем я много раз пыталась предупредить. Это если и помогло, то не слишком заметно. А сейчас мне нужно сообщить тебе кое-что важное. Слушай!

Мэри Тэтчер встала со стула, подошла ко мне, приблизившись почти вплотную. Она наклонилась к моему уху, будто собиралась сказать мне что-то по-секрету:

— Дастин Бакли хочет получить доступ к результатам исследований Альфреда и Марка. Это восполнит пробел в его знаниях и он обретет огромную тайную власть. Негодяй понимает, что Марк ни при каких обстоятельствах не станет сотрудничать с ним и поэтому является помехой. А вот Альфреда, по мнению Бакли, можно сломить и заставить подчиняться... Я уверена, что злодей ошибается и сильно недооценивает профессора Мейсена.

Мисс Тэтчер печально усмехнулась.

— Скажи Альфреду, что его племяннику грозит смертельная опасность. Марк безрассудно смел, он думает, что все предусмотрел и поэтому неуязвим, но враг нашел его ахиллесову пяту ⁶⁰. Ты должна сделать одну вещь, Анна, иначе твой парень умрет.

Запомни все, что я скажу. У Марка есть только одна ахиллесова пята — это ты, Анна! Поэтому необходимо...

В дверь моей комнаты постучали и я проснулась, так и не услышав что именно нужно сделать для спасения Марка. В ушах звучали странные слова мертвой библиотекарши:

— «У Марка есть только одна ахиллесова пята — это ты, Анна!»

Стук в дверь повторился.

— Просыпайся, соня, — услышала я голос Эми, — мы с Диком ждем тебя в кухне, даю тебе на сборы пятнадцать минут, поторопись!

И она умчалась. А я быстро почистила зубы, приняла душ, натянула на влажное тело джинсы и футболку и явилась на завтрак вовремя. Дик уже покормил птиц в оранжерее, а также собаку и котов и теперь допивал свой кофе. Эми завтракала корнфлексом и молоком, а меня ожидала тарелка с омлетом.

Сегодня пошел четвертый день, как санитарные отряды прочесывают закрытую зону и уничтожают мамбулов — людей (бывших) и животных. Все эти дни Марк и Дик уходили и сражались вместе со своим отрядом.

После того ужина вдвоем, в среду, когда мы немного поссорились, молодой ученый пожелал ночевать у нас в усадьбе, на диване в библиотеке. И с того дня все три ночи мой парень проводил в Грейхолле, поэтому сегодня я рассчитывала увидеть его за завтраком.

— Доброе утро!, — поздоровалась я с друзьями, — а где Марк?

— Он осматривает забор по периметру усадьбы. Через десять минут мы с ним выезжаем — наш отряд сегодня будет прочесывать лес в районе замка, но сначала мы отвезем Эми и тебя в Мейсен Мэнор, — пояснил Дикки и добавил:

— Кстати, не забудьте надеть ваши пояса с пистолетами. Ситуация нешуточная и вы, девушки, должны быть вооружены.

За время короткой поездки в поместье нам попались четыре мамбула. Марк убил их из обычного пистолета.

В Мейсен Мэноре Эми получила задание сделать базу данных по результатам анализов Евы Фостер и запустить новую компьютерную программу, написанную Диком, для обработки этих данных.

А мне надо было срочно поговорить с профессором Мейсеном. Нашла я его в палате Евы. С порога поздоровавшись, я хотела пересказать ему свой тревожный сон, но замерла на полуслове, увидев лежащую без сознания Еву. Такого зрелища никто не мог ожидать. Я была готова к тому, что миссис Фостер, примет еще более жуткий вид. Как-никак пошел уже седьмой день с даты ее превращения в зомби...

— Что все это значит, профессор?, — моему удивлению не было предела!

— Это значит, мисс Грей, что эксперимент продолжается и дает результаты, только и всего, — ответил Альфред Мейсен, ни капельки не прояснив ситуацию.

— Когда это случилось, сэр?

— Вчера.

Я снова посмотрела на Еву и стала подходить к ней ближе, чтобы убедиться, что я в своем уме и глаза не обманывают меня.

— Осторожно!, — закричал профессор и, схватив мою руку, резко оттащил меня назад.

Ева открыла глаза. Я заметила, что теперь она прикована к кровати не наручниками, как это было раньше, а какими-то массивными металлическими приспособлениями.

— Здравствуй, Анна, я так рада тебя видеть, — раздался невыразимо приятный, мелодичный голос, — ко мне обращалась миссис Фостер!