Первая в списке

Скандалы были частыми. По любому поводу, то есть – без всякого повода. Иногда к нам приходил школьный педагог. Просто приходил, по плану, чтобы проверить, всё ли в порядке. Тетка потом полночи приставала ко мне, чтобы я сказала, что такого говорю в школе, что они приходят проверить, какие у меня жилищные условия. Это было нелегко. После окончания школы я решила продолжить учебу. Юрек учился уже два года, в Гданьске. Тетка Анька подумала, что я должна пойти работать, а учиться можно и заочно. Уже даже подыскала мне работу у какой-то своей подруги в магазине. Она была возмущена тем, что я осмелилась ослушаться и не принять ее предложение. К счастью, я поступила в колледж.

– Ты же знаешь, что если ты сейчас уйдешь, то можешь не возвращаться? – процедила она сквозь зубы. – У тебя больше не будет дома.

Не говоря ни слова, я собрала чемодан и пошла на поезд до Гданьска. Я не знала, что делать. У меня не было ни общежития, ни съемного угла, а о комнате Юрека в его общежитии не могло быть и речи.

Сойдя с поезда, я сразу направилась к Юреку. Я чувствовала, что мы что-нибудь придумаем вместе. Стоял исключительно холодный октябрь. Листва уже совсем опала с деревьев, я шла, шурша опавшею листвою, как когда-то, в далеком детстве. Нашла каштан, подняла его с земли. Может, это папа послал мне его? Я улыбнулась. На дереве висела бумажка, приколотая булавкой с цветной шляпкой.

Сдам комнату приличной студентке в обмен на помощь по дому и небольшую плату.

Ниже адрес, телефон и имя – Марианна. Я улыбнулась. Может быть, это знак? Квартира была недалеко, в старом многоквартирном доме. Я сразу пошла туда. Дверь открыла аккуратно одетая старушка, опиравшаяся на палку.

– Здравствуйте. Я по объявлению.

– Здравствуйте. Заходите. – Она пригласила меня войти, внимательно наблюдая за мной.

Я не стала рассказывать ей всю свою историю. Я просто сказала, что мне некуда идти, что у меня всего один чемодан, и что я хотела бы поселиться сразу.

Она не поверила мне, но позволила остаться. Конечно, я заплатила, а она внимательно рассмотрела мое удостоверение личности и списала с него данные, а потом отправила меня за покупками на соседний рынок. У пани Марианны я жила год. Это было прекрасное время, я была рядом с Юреком, могла учиться тому, чему и хотела, правда, иногда бывало тяжело. У пани Марианны не было ванной, и мне приходилось носить воду и мыться в тазу. Но я справлялась. После всего этого у меня сложилось впечатление, что я неуязвима. Я столько пережила, что уже ничто не могло сломать меня. Нет такой ситуации, из которой я не выпуталась бы, думала я. Иногда интересно, что было бы, если бы я не нашла тот листок, висевший на дереве. У меня не было аварийного плана, но все сработало. Мне повезло. И я пришла к выводу, что когда я попадаю в безвыходную ситуацию, то встречаю на своем пути людей, которые протягивают руку помощи. И я верю, что так будет всегда.

Потом мы с Юреком сняли квартиру в Оливе. Площадь тридцать один метр. Комната, кухня, ванная. Это казалось нам мечтой, как будто мы живем в королевском люксе. Конечно, в те времена снять квартиру было равносильно чуду. У нас не было свадьбы, а мы хотели жить вместе. И все получилось. Мы жили там несколько лет, жили в основном на его стипендию и на мою пенсию. В сумме совсем неплохо.

Мне даже не пришлось после колледжа искать работу, она сама нашла меня. Я отправила свое резюме в финансовую корпорацию. Судьбе было угодно, чтобы там работал человек, которому я когда-то перепечатывала кандидатскую диссертацию. Меня приняли сразу. Ведь я была пунктуальной и серьезной, короче – перфекционисткой. Защита диплома у меня была в среду, а с понедельника следующей недели я уже работала. Со временем мы переехали, у нас родились чудесные дети, но я чувствовала, что должна делать что-то еще, что-то важное. Листая газету, я заметила объявление о работе в медицинском учреждении. Это был импульс. Я отправила документы, прошла первый этап, второй. Только на третье собеседование меня пригласили в хоспис. У меня сразу что-то не заладилось. Был сильный мороз, сначала я не могла сесть на автобус, потом этот автобус еле тащился из-за аварии на дороге и пробок, а потом я долго искала нужное здание.

В хосписе каждый новичок должен пройти волонтерскую практику, чтобы обе стороны убедились, что это то, что устроит всех. Потом было собрание коллектива. Я ловила удивленные взгляды: такая молодая, неизвестно, справится ли. И тут я увидела одну из медсестер. Она смотрела на меня, и в глазах у нее было то же самое, что у священника, который поддерживал моего отца в последние дни: добро, надежда, мужество и радость жизни.

Это была пани Агнешка, та, с которой ты уже знакома. Она вместе с другими медсестрами сопровождала наших пациентов в этой их последней поездке. Она здесь с незапамятных времен. Позже я узнала, что она вроде как племянница священника, который первым, более тридцати лет назад, подумал о создании хосписа… Того самого священника, который приходил к моему отцу. Тогда у меня все сложилось в единое целое. Мое присутствие здесь было абсолютной случайностью, но я чувствовала всем своим существом, что я на своем месте.

Гражина

Я была под большим впечатлением от этой женщины. И все яснее и яснее осознавала, что все люди разные, что есть вроде меня, как песчинка в огромном мире, а есть такие, как она. Она ворочает горы, сама ищет свою дорогу, а я все пребываю в странных размышлениях, подарить кому-то жизнь или нет. Моему мужу я больше не могу помочь, но…

– Удивительная история. Роза, ты так и не ответила на мой вопрос… Как ты сумела приручить смерть?

– Не думаю, что я приручила ее… Сама не знаю, как у меня это получается. Наверное, я просто рада, что теперь моя жизнь выглядит так, как она выглядит.

– А ты боишься смерти?

– Нет. Смерти я не боюсь. Я боюсь только за своих детей, как они справятся без меня, будут ли достаточно обеспечены. Я не хочу, чтобы моя дочь пережила то же, что и я. Сын справится. А вот дочь… Я даже высчитала, когда ей исполнится столько лет и столько дней, сколько было мне, когда у меня умер папа. Каждый следующий день – это своего рода победа. А у нее пока еще есть и мама и папа.

– Спасибо тебе. Роза, – сказала я.

– За что? – удивилась она.

– За все. За твою историю. Такую удивительную, что даже не верится…

Роза покачала головой.

– Можно я еще раз сюда приду? Просто так… без повода?

– Конечно. Многие приходят сюда.

– Если я могу чем-то помочь, в чем-то тебе пригодиться, дай знать, пожалуйста.

– Дам. – Она улыбнулась. – Я надеюсь, что терзания, в которых ты сейчас пребываешь, скоро прекратятся.

– Роза. – Я отошла от двери. – Если бы ты могла быть донором костного мозга, ты пошла бы на это?

Она взглянула на меня вопросительно, но в ее глазах я заметила понимание и надежду.

– Я? С большой радостью. Но если речь идет о тебе, то решение должна принимать только ты, не оглядываясь ни на кого.

*

Я приняла решение в тот же день.

– Мама, я все-таки сдам костный мозг, – сказала я, когда дети уже спали.

– Ты эгоистка! – крикнула свекровь. – Твои дети потеряли отца, а теперь ты хочешь, чтобы они еще и мать потеряли? Я на это не согласна!

– Мама, это не так. Я подготовлю для тебя все материалы, ты прочтешь и все поймешь.

– Не буду я ничего читать! Чем костным мозгом разбрасываться, лучше просто как следует мозгами пораскинь! Бедные сироты… я уже старая, не смогу, просто не успею вывести их в люди!

Она вышла из комнаты и заперлась в своей спальне.

Я пошла в детскую. Дети спали. Спокойно, как всегда. Марта накрылась почти полностью, только ноги торчали из-под одеяла. Спала точно так же, как и я. Стасику, как и мужу, всегда было жарко. Спал, откинув одеяло в сторону. Я погладила их щечки. Я любила их больше жизни. Глядя на них, я впервые подумала, что было бы, если бы больной была я, а где-то там, далеко, другая мать решала, подарить мне жизнь или нет. Я бы сделала все, чтобы она мне ее подарила.