Первый Инженер Император. Новые рубежи – ІІІ

— Все это звучит очень внушительно, Ваше Величество, — сказал я, обращаясь к Романовичу. — И с точки зрения классической фортификации — безупречно. Но позвольте мне предложить несколько… инженерных улучшений.

Романович удивленно посмотрел на меня, его густые брови сошлись на переносице.

— Улучшений? Каких еще улучшений? Частокол, ров, вышки — что еще нужно для счастья простого воина?

— Ну, например, — я подошел к краю обрыва, указывая вниз, — здесь, у самой воды, можно установить скрытые ловушки. Не просто «волчьи ямы», а что-то более хитроумное. Механизмы, срабатывающие от натяжения веревки или давления на плиту. Сети, которые могут сбросить нападающих в реку. Или даже… — я сделал многозначительную паузу, — самострелы, которые будут бить прицельно по тем, кто попытается взобраться по склону.

Я видел, как в глазах Романовича округлились от услышанного. Ловушки, самострелы — это уже было что-то новое, выходящее за рамки привычной ему тактики.

— А по периметру палисада, — продолжал я, увлекаясь, — можно установить не просто дозорные вышки, а систему сигнальных огней или зеркал. Чтобы весть об опасности мгновенно передавалась на другие посты или даже в ближайшие поселения. Представьте, Ваше Величество, — я посмотрел на обоих царей, — единая система оповещения, покрывающая все наши северные рубежи. Любое движение врага — и мы тут же об этом знаем. То, как я и говорил ранее. Правда… у нас есть производство зеркальных поверхностей? На такой объем тремя висящими в вашем, Алексей Петрович, имении, зеркалами не обойтись.

Долгоруков потер щетинистый подбородок.

— Нет. Производства нет. Технология изготовления зеркал утрачена.

Дела. Я не помнил досконально принцип производства. Можно попробовать сделать что-то более простое, что позволит хотя бы минимально давать отблески, но тогда возникает сложность с дистанцией.

Надо будет подумать. Может у Скворцова найдется что-то в библиотеке? Надо будет спросить.

— Кроме того, — я снова склонился над картой, которую мы предусмотрительно захватили с собой, — если мы найдем поблизости глину, а я уверен, что она здесь есть, то сможем наладить производство кирпича прямо на месте. А это значит — не только более прочные стены для цитадели, но и возможность построить казармы, склады, мастерские… Настоящий форпост цивилизации в Диких Землях. И, конечно, — я посмотрел на Долгорукова, — я все еще не оставляю идею с электрификацией. Пусть не сразу, но со временем мы сможем установить здесь генератор и обеспечить аванпост светом и энергией. А это — новые возможности для обороны, для производства, для связи. Река под боком, можно будет тоже что-то придумать.

Я говорил, увлекаясь все больше и больше, рисуя перед ними картину будущего, где инженерная мысль и военная стратегия работают в тандеме, создавая не просто крепость, а высокотехнологичный, самодостаточный опорный пункт.

Романович слушал меня, нахмурив брови, его лицо выражало смесь удивления и большего интереса. Долгоруков же просто улыбался, явно довольный тем, какое впечатление производят мои идеи на его нового союзника.

Мы снова склонились над картой, теперь уже втроем. Я показывал, где можно установить ловушки, где проложить сигнальные линии. Иван Кречет, подключившись к обсуждению, вносил свои коррективы, исходя из знания местности и повадок местных тварей. Его опыт был бесценен.

— Насколько далеко отсюда до ближайшего злачного места? — спросил я у Ивана, когда мы немного разобрались с планом самого аванпоста. — До тех руин, где можно поживиться компонентами?

Иван снова ткнул пальцем в карту, в точку, расположенную к северо-востоку от предполагаемой заставы.

— Вот здесь, — сказал он. — Старый заводской комплекс. Еще имперских времен, но, говорят, там много чего уцелело. Металл, механизмы, может, даже какие-то склады с оборудованием. Но… — он поднял на меня серьезный взгляд, — место это дурное. Тварей там — кишмя кишит. Верхом отсюда, если не гнать лошадей, еще не менее получаса пути будет. Но соваться туда таким отрядом, — он выразительно посмотрел на царей, затем на меня, — я бы крайне не рекомендовал.

— Это почему же? — нахмурился Романович. — Мы что, зря сюда тащились? Я думал, заодно и посмотрим, чем там можно поживиться.

— Потому что туда должны идти подготовленные бойцы, Ваше Величество, — твердо ответил Иван, не побоявшись встретиться взглядом с царем. — Не туристы на прогулке. И уж точно не вы, Государи. Не сочтите за дерзость или грубость, но мне, да и всем нам, — он обвел взглядом меня и свиту царей, — хотелось бы видеть, что наши светлые головы целы и невредимы, и занимаются делами государства, а не лезут на рожон в логово к каким-нибудь мутировавшим паукам размером с корову. А грязную работу по зачистке и добыче предоставьте нам и тем солдатам, которых мы осведомим и проведем короткий курс подготовки.

Романович на мгновение опешил от такой прямоты, но затем его суровое лицо расплылось в широкой, громкой улыбке. Он откинул голову назад и расхохотался так, что эхо прокатилось по холмам. Долгоруков тоже улыбнулся, но более сдержанно, уголками губ.

— Ай да Кречет! Ай да сукин сын! — Романович хлопнул Ивана по плечу так, что тот едва устоял на ногах. — Сказал, как отрезал! Люблю таких! Прямых, честных, без лести и угодничества! И ты прав, хламник, абсолютно прав! Я, конечно, люблю добрую битву, когда кровь играет и меч поет в руке, но я ж не самоубийца, в конце концов! Если бы я лез на рожон каждый раз, как мне вздумается, то точно не стал бы тем, кем стал, и не стоял бы сейчас здесь, перед вами!

Он снова рассмеялся, и его смех был на удивление заразительным. Даже суровые воины из его свиты позволили себе улыбнуться.

— Тогда, — вмешался я, видя, что напряжение спало, и Романович настроен более чем конструктивно, — Алексей Петрович, Олег Святославович, если по самому месту для аванпоста у нас разногласий нет, то когда мы сможем приступать к строительству? Время не ждет. Чем быстрее мы здесь закрепимся, тем быстрее сможем начать освоение Севера.

Цари переглянулись.

— Поехали домой, — неожиданно сказал Романович, его глаза снова стали серьезными. — Здесь мы все решили. Обсудим детали за ужином. Алексей Петрович, — он повернулся к Долгорукову, — не будешь против, если я сегодня у тебя в имении задержусь на ночь? Не хочется снова тащиться через все эти леса потемну.

— Оставайся сколько угодно, Олег Святославович, — тут же ответил Долгоруков с показным радушием. — Буду только рад. Нам и без того обсуждать предстоит очень и очень многое. Союз, Север, дикари эти проклятые… Дел невпроворот.

Я видел, как между ними пробежала искра понимания. Да, они были разными. Но цель у них теперь была одна. И это было главным.

Мы спустились с холма, снова оседлали лошадей и двинулись в обратный путь. Солнце уже начало клониться к западу, окрашивая небо в теплые, вечерние тона.

По пути к имению Долгорукова мы отпустили Руслана, Мишу и Ишу обратно в Хмарское — им нужно было отдохнуть, да и дела в поместье не ждали. Меня же и Ивана Кречета Алексей Петрович настоятельно попросил задержаться, сказав, что разговор еще не окончен и требует более неформальной обстановки.

Я не возражал. Было очевидно, что после сегодняшней разведки и принятых решений царям есть что обсудить, и мое присутствие, как автора и главного исполнителя многих из этих планов, было необходимо.

Уже в царском доме, в той самой Малой приемной, где еще утром мы с Иваном раскладывали карты и чертежи, нас пригласили к столу. На этот раз он был накрыт не для официальных переговоров, а для ужина — простого, но сытного, как это было принято у Долгорукова. Дымящееся жаркое из дичи, печеный картофель, квашеная капуста, свежий хлеб и, конечно, кубки с вином и пивом.

Атмосфера была расслабленной, почти дружеской. Олег Святославович, скинув свой походный колет и оставшись в просторной льняной рубахе, чувствовал себя явно в своей тарелке. Он громко смеялся, рассказывая какие-то байки из своей военной молодости, стучал кулаком по столу так, что подпрыгивала посуда, и то и дело восклицал, обращаясь то к Долгорукову, то ко мне: