Пёрышко
Шрифт:
– Нет его с нами. Остался он... в Изборске.
– Как остался? Зачем?
Пожал Ярополк плечами.
Ждан за него сказал:
– Сказал, чтобы другого разведчика себе искали. А давай, Богдан, я буду? А что? Только предсказывать не умею...
Третьяк рассмеялся:
– Так Богдан-то сказывал, что Милорад перед дорогой предсказывал, что чудь взбунтуется, что худо нам будет, а оно - вон что! Пожар в Изборске! Испортился предсказатель-то! Нам бы такого, как...
Замолчал внезапно, не иначе, как в спину тычок от Бажена получил. Что-то скрывают от меня дружинники. Не хотят рассказывать. Важное
– Ну, что, воины, делать будем? Что князю говорить про дань-то?
Расселись неспеша вокруг меня, ни один в глаза не смотрит. Кто выскажется? Неожиданно Бажен повернулся и твердо сказал:
– Правду скажем. Ничего отец нам не сделает. А если лютовать начнет, скажу, что жениться на княжне изборской надумал!
Удивлен я был. Смелостью его. Вон оно как нас, дружинников, решил княжич собой прикрыть!
– Да как же я такое пропустил-то, ты никак невесту себе присмотрел?
Бажен рассмеялся, остальные за ним:
– Да, еще и не то ты пропустил...
Теперь уже он получил тычок от Третьяка.
– А что еще?
– Э-э, ну, вот ...дорогу в Изборск, к примеру, не помнишь... И пожар... И назад... А мы-то завтра утром уже в Муроме будем!
Муром встречал нас тишиной. Обычно на границе уже к приезду нашему дозорный отряд дежурил. А в этот раз - никого. Улицы пустынны, даже детишки малые не бегают, не играются в пыли. Только во дворе одном, когда мимо проезжали, собака выла. Кто-то за воротами цыкнул на нее, и она с визгом в будку забилась... Мои воины с опаской поглядывали кругом и удивленно друг на друга. Что случилось, пока нас не было? Почему горожане прячутся? Почему нас никто не встречает. Неспокойно на душе было. И у дружинников, судя по взглядам их, тоже.
– Сразу к князю пойдем. Нужно узнать, что и как тут.
Ярополк подъехал ближе.
– Богдан, позволь на минутку домой заглянуть!
– Хорошо! Но вместе пойдем. Поезжай, мы тебя здесь ждать будем.
Недолго Ярополк дома задержался. Назад скакал, как будто гнались за ним. А следом мать его с дитем на руках по улице бежала, без плата на голове, растрепанная вся. И видел я по лицу Ярополкову, что не остановится он, дальше, мимо нас поскачет.
– Волк, Мстислав, остановите его! Ярополк, стой! Остановись!
Волк с Мстиславом, братья, все кинулись Ярополку наперерез. Волк схватил лошадь под уздцы. Конь встал на дыбы, но все же остановился. Ярополк с него спрыгнул и бежать хотел. Да, дружинники навалились - к земле прижали. Бился он, кричал, ругался, а потом заплакал... Слез я с повозки кое-как, к ним пошел. Беда, беда случилась!
– Ярополк, что стряслось? Рассказывай! Нельзя в такой ярости к князю ехать. Не пустим!
Молчал он. Сидел в пыли - грязный, измученный. Мать подбежала, мальчонку к себе прижимая, на колени перед сыном упала. Обняла его. Не сопротивлялся он. Плакал, как ребенок.
21. Беда в Муроме
Мать Ярополка стала сказывать:
– Как уехали вы, князь точно разума лишился. Совсем совесть потерял - пришел к нам вечером. И Миланье говорит: "Собирайся, со мной пойдешь! В терему жить будешь" С ним, значит, жить! При муже-то живом! Миланья - в слезы! "Не пойду, говорит, лучше
убей!" Он: "Силой заберу!" Тут отец наш на защиту девки встал. Меч свой старый вытащил. Ушел князь. Только утром дружинники по приказу его явились. Отца в острог повели, как вроде бы он на жизнь князеву покушался. А Миланью... Миланью в терем забрали. Да только... Повариха князева мне сказывала... Когда ирод-то, проклятый, вечером к ней пришел, она ножом его ударила, а он... он мечом ее зарубил.Завыла, заголосила она на всю улицу. Ярополк кулаки кусал. Братья плакали. Бажен ладонями лицо закрыл - не понятно только, кого оплакивал он - отца или Миланью. Поднял я глаза в небо:
– Как же так? Что ж за зверство это такое? Где он, где князь?
– Есть кара и на него! Отомщена она, сыночек, без тебя все боги управили! Миланья ранила его не сильно, быстро оправился. За данью на вятичей пошел. Да вятичи платить-то не захотели, взбунтовались они! Как там вышло, не знаю я. Да только дружинники назад без князя воротились - убили его вятичи, должно быть.
– Кто правит Муромом?
– Знамо кто, Забава!
– Пошли к ней! Ярополк, ты бы дома остался.
Страшно смотреть на него было - так убивался он, почернел от горя весь. Что сказать ему? Как в такой беде успокоить? Это горе горькое перестрадать, перетерпеть надобно! Другого выхода нет. Подошел к нему, боль превозмогая, обнял, как брата родного. Вцепился Ярополк в рубаху мою так, что нити затрещали.
– Помни, друг, сын у тебя, мать вот, отца выручать надобно! Не один ты! Есть ради чего жить! Терпи!
Кивал он головой, зубами скрипел, потом прохрипел, простонал:
– С вами пойду, иначе не стерплю, что-нибудь с собой сотворю!
По пути заметил я, что все дружинники Бажена сторониться стали. Поглядывали на него странно. Винили его? Да только в чем мальчишка виноват? Он же с нами был!
Пришли к терему. Пока с коней слезали, Бажен первым спрыгнул, да на крыльцо! Мстислав за ним было кинулся. Остановил я его:
– Не нужно, все ж таки дом это его! Пусть первый идет!
Столпились на крыльце. Тут и Забава вышла. Гордо голову несла. Глазами в глаза, без смущения, без стыда, смотрела. Вышла, поклонилась в пояс и говорит:
– Рада вашему возвращению, воины!
Разглядывал ее с удивлением. И она передо мной стояла, и не она, как будто. Похудела, под глазами круги черные, ладони рукавами длинными прикрыты. И только взгляд - твердый, строгий, уверенный. Осанка горделивая. Понимал, что раз я воевода, то мне и ответ держать.
– Приветствуем тебя, княгиня! Объясни, расскажи нам, что в Муроме стряслось, пока нас не было?
– Горе у нас великое, воевода! Князя вятичи зарубили, когда за данью к ним отправился. Опасаться их теперь надобно - силу собирают, напасть могут.
Сказала и замолчала. О Миланье ни слова.
– Горе, и вправду, великое, да одно ли оно пришло к нам?
– Не понимаю, о чем ты, Богдан!
– О семье Ярополка знать хотим!
Не смутилась, не задумалась даже Забава. Ответила сразу же, как будто речь давно готова была:
– Так Миланья-то из вятичей, князя убить здесь еще до похода, по приказу родственников своих она захотела! Да не удалось ей то!
– Как в терему она оказалась?
– Сама пришла! Поговорить с князем просилась!