Петербургское действо
Шрифт:
Офицеры бросились въ трактиръ, толпа ринулась за ними и затмъ послдовательно бралась приступомъ горница за горницей, дверь за дверью. Мебель и все находящееся летло въ окны, вино распивалось на мст. Офицеры отступали со второго этажа на третій, съ третьяго на чердакъ, но, наконецъ, и здсь появились солдаты. Офицеры вылзли съ чердака на крышу. Половину здсь переловили и изувчили, другая половина попрыгала съ крыши на крышу сосдняго сарая и многіе поломали себ ноги.
Наряженный судъ послалъ всхъ бунтовщиковъ въ рудники, но офицеры были также строго наказаны за то, что не съумли себя отстоять «по правиламъ военнаго искусства» и «дозволили» себя избить. Длу этому минуло
По этой именно причин въ «Нмцевомъ Карачун» русскіе офицеры не считали возможнымъ бывать и постепенно гербергъ сдлался пребываніемъ и резиденціей голштинцевъ изъ Ораніенбауна и вообще всхъ иноземныхъ жителей и гостей столицы. Съ тхъ поръ, какъ князь Тюфякинъ перешелъ въ голштинское войско, онъ, разумется, преимущественно бывалъ въ этомъ трактир.
На первыхъ дняхъ праздника Орловъ узналъ, что Котцау грозится отмстить за то, что его надули и не присылаютъ денегъ. Пріятель Агаона, Анчуткинъ, явился однажды рано утромъ на квартиру Григорія Орлова и передалъ Агаону, что господинъ фехтмейстеръ хочетъ будто хать опять къ принцу, хочетъ объяснить все дло, разсказать обманъ и просить снова арестовать его оскорбителей.
Агаонъ принялъ это извстіе совершенно особенно, недаромъ старикъ былъ холопомъ всю жизнь у именитыхъ столбовыхъ дворянъ.
— Что жъ? И за дло, сказалъ Агаонъ:- встимо надувка. Нешто это хорошо, россійскимъ дворянамъ обманывать? Но вотъ что, голубчикъ ты мой, объяснилъ онъ:- господа Орловы никого еще никогда, слава-те Христосъ, не обмошенничали. A денегъ мы найти не можемъ. Вотъ обожди, теб господа все объяснятъ.
И Орловы, дйствительно, объяснили все умному и ловкому парню Анчуткину, бывшему почти крпостнымъ ихъ отца и пролзшему теперь въ голштинцы. Они велли передать Котцау, что деньги будутъ у него непремнно при первой возможности и чтобы онъ обождалъ только хотя бы до оминой. Затмъ было ршено тотчасъ же начать «выколачивать» долгъ.
Въ той части Адмиралтейской площади, гд былъ «Нишлотъ», благодаря ея очистк отъ всякаго мусора, снова, по примру прежнихъ лтъ, было на праздникахъ народное гулянье. Гостинница бывала цлый денъ полна веселящимся офицерствомъ изъ иноземцевъ всхъ странъ, тамъ же всякій день по вечерамъ появлялся князь Тюфякинъ въ сопровожденіи дюжаго Шванвича. Орловы съ пріятелями прежде всего озаботились тмъ, чтобы какъ-нибудь заманить силача-врага куда-нибудь въ гости, дабы князь Тюфякинъ остался одинъ. Въ, крайнемъ случа, они ршались однако на сраженіе, не смотря на присутствіе такого союзника у Тюфякина.
Въ четвергъ на святой братья Всеволожскіе позвали къ себ вечеромъ въ гости Шванвича и, дабы отвлечь всякое подозрніе, Алексй Орловъ явился тоже на вечеринку. Отношенія Орловыхъ и Шванвича были оригинальныя, особенныя, таковыя же, однако, каковы отношенія державъ. Посл мира — ожесточенная война, затмъ снова заключается миръ на вчныя времена, затмъ этимъ вчнымъ временамъ выходитъ, иногда вскор же, срокъ и снова война и опять вчный миръ. A въ промежуткахъ отъ войны до войны отношенія всегда самыя дружескія.
Орловы часто сражались съ Шванвичемъ, уступая въ одиночку и побждая, когда бывали вмст; но затмъ встрчались въ гостяхъ, бесдовали, вспоминали послднія драки, смялись и шутили. Такъ было и теперь. На вечер Всеволожскихъ Алексй Орловъ особенно любезничалъ съ Шванвичемъ, задерживая его умышленно въ гостяхъ, чтобы дать время Григорію отдуть князя. Простодушный Василій Игнатьевичъ, конечно, не могъ
знать, что въ то же время князь Тюфякинъ сидлъ съ нсколькими иноземными офицерами въ «Нмцевомъ Карачун», а въ подъзду подъзжалъ никогда небывающій гость съ своими пріятелями.Когда Григорій Орловъ самъ-шестъ, съ братьями Рославлевыми, Барятинскимъ и Чертковымъ, явился въ большой горниц; гд пировали разные нмцы съ какими-то итальянскими актрисами, то князь Тюфякинъ поблднлъ, какъ полотно, и догадался. Хозяинъ «Нишлота» тоже понялъ, что будетъ и зачмъ пожаловалъ господинъ цалмейстеръ Орловъ.
— Ну, голубчикъ, ваше сіятельство, выговорилъ Григорій, смясь:- посылай домой за деньгами. Срокъ прошелъ. Отбояривайся либо червонцами, либо синяками.
Тюфякинъ, струсившій донельзя, пробормоталъ что-то безсвязное и вышелъ изъ-за стола. Но товарищи его, иноземцы, не подозрвавшіе съ кмъ имютъ дло, какъ только узнали, въ чемъ все заключается, стали шумть и ползли на незванныхъ гостей, чтобы выгнать ихъ вонъ изъ «Нишлота».
Наивные люди черезъ дв минуты уже вопили на весь кварталъ, а актрисы-иностранки, чуть не обезумвъ отъ испуга, разсыпались и ползли кто на шкафъ, кто подъ столъ.
Въ самый разгаръ рукопашной, Тюфякинъ увернулся и выскочилъ изъ горницы. Орловъ бросился за нимъ. Тюфякинъ, не смотря на свой страхъ, сообразилъ, что длать. Пробжавъ цлую вереницу комнатъ, корридоръ и лстницу, онъ бросился на дворъ. Орловъ, хотя и не зналъ расположенія комнатъ, но преслдовалъ его долго. Однако, на темной лстниц князь Тюфякинъ, свой человкъ, пролетлъ какъ стрла, а ловкій, хотя и могучій въ плечахъ Орловъ не могъ быстро проскочить въ темнот по незнакомой лстниц. Когда онъ выскочилъ на дворъ, то Тюфякинъ, зная, что Орловъ и бгатъ мастеръ, ршился броситься и запереться въ одномъ изъ погребовъ. Орловъ подбжалъ къ желзной двери, когда замокъ уже скриплъ внутри.
— Хоть до утра просижу здсь! крикнулъ Григорій въ дверь.
— Шванвичъ и раньше будетъ! отозвался Тюфякинъ. — Посиди, посиди! Дождись!… За нимъ послали коннаго.
Между тмъ, всхъ товарищей Орлова нмцы осилили и выгнали на улицу. Григорій услыхалъ ихъ голоса черезъ дворъ и крикнулъ.
— Сюда! Здсь заяцъ… Залегъ!
И военный совтъ среди полумглы ясной ночи передъ дверью погреба ршилъ, въ ожиданіи появленія Шванвича, послать скоре извощика къ Всеволожскимъ за Алексемъ, а покуда караулить князя.
Нмцы, осилившіе офицеровъ, разумется, не захотли идти на Орлова во дворъ, чтобы спасать Тюфякина. Хозяинъ «Нишлота» уже объяснилъ, что за человкъ господинъ Орловъ, и совтовалъ дожидаться прибытія Шванвича, за которымъ онъ же и послалъ.
— A тогда идите… Хоть бы ради любопытства. Землетрясеніе будетъ!'Ей-Богу! объяснялъ нмецъ-хозяинъ гостямъ и актрисамъ.
Между тмъ, у Всеволожскихъ вс мирно бесдовали. Алексй Орловъ разсказывалъ Шванвичу объ одномъ заморскомъ силач Юнгфер и объ его подвигахъ, которые были почище того, что они могутъ длать. Шванвичъ слушалъ съ удовольствіемъ и вниманіемъ, когда вошелъ вдругъ человкъ и вызвалъ его словами:
— Спрашиваетъ васъ конный…
Шванвичъ, узнавъ отъ курьера хозяина «Нишлота» въ чемъ дло, не вернулся снова въ горницу. Не взявъ шляпы и шпаги, онъ поспшно спустился за нимъ на улицу и, какъ былъ, слъ на извощика. Видя, что гость не ворочается изъ передней. Всеволожскіе вышли за нимъ въ недоумніи.
— Что за причта! сказалъ одинъ изъ братьевъ.
Но Алексй Орловъ тотчасъ догадался, куда полетлъ Шванвичъ простоволосый и безъ оружія. Чрезъ минуту и онъ былъ на улиц. На его несчастіе Шванвичъ ускакалъ на единственномъ извощик и ему приходилось пуститься бгомъ!