Письма бойцов

Прощание с ребятами вышло скомканным. Все галопом. У ворот казарм уже ждал автобус. Никто толком не знал, как поедут. Одни говорили, что видели, как адъютант принес стопку билетов на поезд, другие клялись, что летчиков и моряков с погибших кораблей отправляют домой на транспортах. Как раз у причалов отстаивались три флотских снабженца.

Проездные документы тоже никому не выдали. О визах давно все забыли. В военное время, это даже смешно. Старая шутка, дескать штурмовая винтовка и погоны, это лучший документ на таможне, вдруг из анекдота превратилась в суровую реальность.

Следующие два дня летчики отсыпались в казармах. Моряки тоже большую часть времени проводили на берегу. На кораблях держали сокращенные вахты. Кто-то вспоминал об уставах военного времени, касательно степени боеготовности расчетов зениток и машинных команд, но таких быстро затыкали советом выглянуть в окно. В такую погоду налетов можно не опасаться. Даже если англичане наскребут ударную группу, а после недавних боев это само по себе чудо, поднимут ее в воздух, найти цель и отбомбиться невозможно в принципе.

— Никогда не думал, что буду рад непогоде, — заметил по этому поводу поручик Сафонов.

Спорить с ним желающих не нашлось.

Волнение на море поутихло, дождь прекратился, сквозь облака выглянуло солнце. На «Наварине» и «Воротынском» пробили аврал, прямо с транспортов грузили провизию, снаряды, бомбы и торпеды. Топливо уже приняли под завязку.

Кирилл и Архип с причала наблюдали, как мимо мола проходят учебные крейсера «Эмден» и «Бруммер». В небе прошла патрульная летающая лодка. Передышка закончилась, континенталы разминали мускулы перед очередным раундом поединка за право править Европой и Атлантикой. Впрочем, не они одни, за океаном имели свое особое мнение на этот счет. Газеты писали о США скупо, но надежды на мирный исход и скорое завершение войны истончались как утренний туман.

Вернувшись в кубрик Кирилл еще раз перечитал последнее письмо отца. Долго глядел на конверт со штампами почтовых отделений. В голову пришла мысль — «А ведь папу вечно бросает не в ту степь. Постоянно оказывается не там, где нужно и с теми, с кем не стоит разговаривать без пистолета в руке. Видимо, сильно нагрешил в молодости, раз до сих пор не может найти спокойную гавань». Письмо вернулось в планшет, а молодой Никифоров дал себе зарок, что первым делом найдет корабельного священника и попросит помолиться о здравии родных и близких. А для гарантии сегодня в увольнении найдет ближайший храм и поставит свечи.

Увы, вторую часть обета исполнить не получилось. После обеда объявили общее построение, а затем дали три четверти часа на полную готовность. «Наварин» собирал на борту своих людей.

Глава 29 Англия

17 ноября 1940. Иван Дмитриевич

Никифоров выскочил из машины следом за Кравцовым. Вдвоем побежали к голове колонны. Батальон остановился в поле, за спиной остался очередной городок, название Иван Дмитриевич и не запомнил. Дорога достаточно широкая, съехавшие на обочину машины саперов не мешали текущим сплошной рекой танкам и грузовикам с пехотой.

Что хорошо, уже практически не встречались беженцы. Мало того, что дороги забивают, так штабс-капитан подсознательно чувствовал себя немного виноватым в том, что у людей такая беда. Не мог спокойно смотреть на понурые фигуры, ловить испуганные взгляды искоса. Бездомные потерянные люди, тележки со скарбом, тюки, чемоданы, замотанные дети. Дети самое страшное. Несчастные, бредущие по дорогам с рюкзаками и чемоданчиками, вырванные из жизни дети, бледные лица, большие жалобные напуганные глаза. Взрослых не так жалко, от вида маленьких беженцев разрывается сердце.

Никифоров никогда не любил войну, дурное дело. Это всегда боль, смерть, страдания. Это всегда бедствие для простых непричастных и невиноватых. Не любил, но пришлось самому поучаствовать. Однако о своем решении он не жалел. Не в первый раз ведь Господь вручает этот крест.

— Чистяков, Никифоров, срочная задача, — комбат махнул рукой от своей машины. Гакен уже разворачивал на капоте карту.

— Авангард наткнулся на укрепленную позицию. Брать в лоб выйдет слишком дорого, малой кровью не обойдутся. Бригада выделяет подвижную группу для обхода с последующим фланговым ударом. Тебе Алексей Сергеевич со своей ротой обеспечить марш, впереди речка с болотистыми берегами. Понимаешь. Иван Дмитриевич как помощник по инженерной части обеспечивает прокладку гатей или переправ. На месте разберетесь.

— Понял, командир. Что могу взять из технических средств? — вопрос непраздный. Все столь любимые саперами и танкистами понтонные парки остались во Франции.

— Все что хотите, Иван Дмитриевич.

— Тогда уточню после разведки. Остальной батальон продолжает марш?

— Пять верст не больше. Нас задействуют на демонстрационных мероприятиях перед фронтом. Будем изображать подготовку к штурму.

Чистяков уже отдавал приказы своим офицерам роты и унтерам. Иван Дмитриевич подозвал первого попавшегося сапера и отправил его срочно найти унтера Селиванова. Как минимум надо взять с собой передвижную лесопилку, кран. Все остальное придется решать на месте старым бурлацким способом силами людей Чистякова и пехотой.

— Что скажете, господин штабс-капитан? — ротный скрестив руки на груди обозревал заболоченную пойму реки.

Унылый английский пейзаж. Пожухлая зелень, кустики рогоза, окошки чистой воды, островки с чахлыми березками и ивняком. Метрах в двухстах правее на берегу домишко с парой сараев. Разведчики нашли и сейчас провешивали полузатопленную, размытую дорогу к ферме. На противоположном берегу из ивняка торчала корма плавающего танка. Невдалеке окапывалась пехота авангарда. Бравые бесшабашные парни из разведроты заняли позиции на том берегу за рекой.

С остальными все хуже. Два легких танка вытаскивали тросами из болотины. Один умудрился засесть по самую башню чуть ли не посередине открытого пространства. Заляпанные жижей и ряской бронеходчики проваливаясь по пояс с матами-перематами волочили тросы к машине.

— Это не озеро, — задумчиво молвил Никифоров, — на гать и плоты дерева не хватит.

— Времени тоже нет. Что делать будем?

Работа конечно шла. За пригорком развернулась лесопилка, до ушей офицеров доносился визг пережевывающих дерево циркулярок. Саперы и помощники из пехоты спешно валили подходящие деревья в рощице на берегу. Другая команда копошилась на ферме, разбирали постройки и вязали плоты. Впрочем, инженер не обольщался, кривые тонкие ивы мало подходили даже для настилов. Лодками и парой плотиков людей перебрасывать можно до второго пришествия. Пушки они не выдержат. Брод, на который все рассчитывали, оказался еще на сто метров ниже. По-хорошему, минимум день работы только на обустройство переправы и подходов к берегу.

Вода в реке поднялась. Поздняя осень. А что вы хотите?

— Когда нас перебросите? — державшийся рядом с саперами капитан в черном комбинезоне нервно дернул плечом.

— Так, Сергей Павлович, что у вас с лебедками на машинах? — Иван Дмитриевич прищурился.

— Разберемся.

Уже через час можно было увидеть осмысленный результат. На нескольких «Осликах» и «Двадцать-пятых» стояли достаточно мощные лебедки самовытаскивания. Средние по массе машины пусть медленно, с подстраховкой буксирами, но смогли проползти по насыпи дороги. Хуже обстояло дело с бродом. Глубина в полтора метра не позволяла пройти пехотным танкам не залив двигатели.