Письма бойцов

— Четыре часа на отдых, обед и мелкий ремонт. Город штурмовать не будем. По крайней мере, не мы точно. Бригада вышла в чистый прорыв, фланги повисли. Авиаразведка докладывает, что из Уэльса на нас движутся механизированные чести, не менее двух дивизий с танками. В бой с ними вступать не будем.

— Идем вперед? — воспользовался паузой молодой поручик из штаба бригады.

— Идея интересная, но у нас горючки еще на сто верст марша. Как раз должно хватить.

Совещание проходило в зале придорожного трактира. Многие офицеры прямо за обсуждением жевали трофейные колбасы и сыр. Манштейн относился к такому делу весьма либерально, понимал, что нормально поесть люди могут и не успеть. Им после совещания в штабе не к кухням идти, а бежать своих людей готовить и строить.

— У нас на правом фланге мощная пехотная группировка противника. Именно эти силы мы и должны если не окружить, то рассеять ударом с тыла. Идем по внешнему кольцу окружения, справа нас поддерживает Киевская механизированная. Времени нет, сами понимаете. Чем дольше будем ползти, тем больше даем противнику шансов нас обнаружить и встретить фронтом.

— Какова задача моего батальона?

— Вас, Григорий Петрович разбиваю по ротам, идете сразу за моими полками, вместе с бригадными саперами поддерживаете марш, переправы, техническое сопровождение атаки тоже на ваших плечах.

— Понял, Петр Александрович. Не подведем.

— Повторяю для всех, на нашей стороне скорость и только скорость. Поломанную технику разрешаю бросать, людей нет. Если распогодится, поддержит авиация, но я бы не стал на это рассчитывать.

Резонное замечание. Непогода не только закрыла небо, но и остановила все судоходство в Ла-Манше. Передавали, что ни одного судна в море не видно, все отстаиваются в портах. Снабжение армий в Англии, ясное дело, прекратилось. Весь расчет на накопленные запасы и трофеи.

— И еще момент. Прошу всех срочно вспомнить опознавательные таблицы немецкой техники. Своих людей накрутить. Вполне возможно, нам в лоб выйдут союзники. На этом все. Расписание, маршруты, порядок построения получите через час, — полковник демонстративно посмотрел на часы.

Глава 30 Америка

19 ноября 1940. Алексей.

Дорога. Дорога. Опять дорога. Вся наша жизнь дороги. На это раз приличная автомагистраль. Не получается остановиться. В машине звучит радио, между музыкой вдруг вклинивается проповедь священника. Дик протягивает руку к колесику настройки чтоб найти новую волну, но останавливается. Протестантский пастор пересказывает средневековую легенду об Агасфере, находит в ней скрытые смыслы. Да, тот самый вечный жид, грешник вынужденный скитаться по свету за свои преступления.

Дик прибавляет громкость на радио и сворачивает на обочину. Сигарета в зубах. Привычным движением крутануть колесико зажигалки и поднести огонь к сигарете.

— Что-то слишком часто курю. Надо завязывать, — задумчивым голосом по-русски.

«Посмотрите, в этом и есть истинный смысл, грешник, оскорбивший Христа, должен стать свидетелем триумфа, воочию узреть Второе Пришествие Спасителя».

«А ведь я как тот несчастный мотаюсь по свету, теряю все, что нахожу. Стоит остановиться, как меня срывает с места и бросает в очередную авантюру».

Проповедь закончилась. Сигарета давно истлела. Дик подперев щеку кулаком не мигая смотрел на проносящиеся мимо машины. Наконец он включил скорость, нажал на газ и вырулил на асфальт.

Машина не новая, специально взял авто с распродажи чтоб не привлекать к себе излишнее внимание. «Крайслер Эйрфлоу» обошелся в полторы тысячи долларов, но он того стоил. Мощная машина с удачной развесовкой нагрузок, великолепной управляемостью, необычным аэродинамическим кузовом и привычной механической коробкой. Последнее послужило основной причиной выбора именно этой модели. Как истинный европеец Дик на подсознательном уровне чувствовал дискомфорт от модных американских автоматических коробок. Если ты не контролируешь машину, ты не водитель.

Дик Бользен сам не знал, куда он ехал. Позавчера вечером в отделении Коминтерна ему открыто сказали — «Тебе нужен отпуск. Езжай в глубинку, осядь и жди сигнала».

Спорить Бользен не стал. Наверное, чувствовал, что куратор говорит правду. Слишком многое приключилось за последний год, слишком много пришлось пережить, слишком тяжелы оказались потери. «Отпуск» в Коминтерне означал совсем не то, что у обычных людей. Это не пугало.

На следующее утро Дик заглянул на работу, предупредил Томаша, затем направился в офис за расчетом. В тот же день купил машину. Деньги у него были. Давно привык относиться к ним как к средству, удобному инструменту, они и приходили тогда, когда нужно. Так из Англии вывез приличную сумму. Сразу обменял рубли и фунты на доллары.

Элементарный здравый смысл говорил, все валюты кроме доллара и швейцарского франка рискованны. С фунтами не ошибся, после высадки коричневых в Англии, они резко потеряли в весе. С рублем тоже все ясно, не сегодня так завтра его ждет судьба фунта.

Дорога вела через какой-то городок. На въезде Дик свернул на заправку и залил полный бак. Здесь же пообедал в придорожном кафе.

Солнце клонится к вечеру. Дик отвык от долгих поездок за рулем, появилась легкая усталость, чувствовалась расслабленность. Все старое осталось за кормой машины. Впереди неизвестность. В который раз. Мерзкий ноябрь и в Америке месяц противный. Холодно, сыро и слякотно. Приходится решать извечный вопрос: найти гостиницу, или проехать еще сколько получится? Логичного разумного решения нет. Дик решил уже воспользоваться монеткой, как его внимание привлекла суета на парковке у кафе.

Компания молодых негров крутилась близ его машины. Вдруг двое парней принялись откручивать запасное колесо с машины. Еще один явно вознамерился вскрыть капот. В руке у него монтировка. Переход от вальяжной благодушной расслабленности к состоянию боевой машины мгновенен. Дик вылетел из дверей кафе с бейсбольной битой. Последнюю он выхватил из рук бармена.

Навстречу шагнули трое подростков, еще двое зашли с фланга. В руках того, что выглядел постарше блеснуло лезвие ножа.

— Эй, мистер, за парковку в нашем городе платить надо.

Шаг в сторону и короткий удар тычком в лицо ближайшего негра. Уворот и рубящий удар стопой под колено. Третьего грабителя Дик вырубил битой по голове.

— Постой. Я хочу заплатить за парковку. Эй, куда же ты? — возглас пропал втуне.

Трое молодых организмов со всей возможной скоростью покинули место побоища. Еще двое тихо отползали, прячась за машинами. Из кафе вышли и встали за спиной Дика двое мужчин. Один с дробовиком в руках. Дорожная коллизия счастливо завершилась.

Бользен вернулся в кафе, с улыбкой протянул бармену биту.

— Спасибо. Очень удобная штука.

— Не за что. У нас бейсбол национальный вид спорта.

— Интересная игра, надо освоить между делом, — Дик даже не удивился, что в нем сразу узнали иностранца. Европейский акцент неистребим.

Стычка подняла уровень эндорфинов в крови. Появилась веселая хорошая злость. Вновь почувствовался вкус жизни. Что ж, оставаться в этом городке точно смысла нет. Впереди дорога, асфальтовая лента в свете фар.

Уже за рулем Бользен вновь прокрутил в голове недавнюю встречу с профессором Гербертом Маркузе. Друзья Мигеля Перейры не подвели. Сделали все так, что Маркузе сам заинтересовался новоиспеченным мигрантом из Европы и ветераном антифашистского движения.