Пиво, стихи и зеленые глаза (сборник)

– Эй, приятель, здесь городская мэрия, а не кладбище…

Ади опустил валторну и поднял голову к небу. В глазах у него стояли слёзы.

– Говоря по правде, мне тоже жаль, – шепнул полицейский, – мне жаль, что носорог подох, но…

– Бедняга слишком долго терпел…

– Понимаю, но…

– Носорог подох, потому что на его лечение мэрия не нашла денег…

– Верно, но…

– Если бы мэр города позаботился…

– Конечно, но… Ты шум поднимаешь, а мне за порядком следить…

– Тогда прогони меня, как ты это сделал вчера.

– Прости, придётся!..

– Вечером я вернусь снова… И назавтра утром… И на… Пока не увижу на площади покаянное лицо мэра…

– А если он не выйдет?

– Тогда пусть остаётся за своим окном и присутствует на собственных похоронах!

– На собственных похоронах?

– Ну, да!

– Ты так думаешь?

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что ты, Ади, ненормальный!

Закрыв глаза, Ади вскинул к губам валторну, и та надрывно закричала.

– Ты чего? – полицейский схватил Ади за локоть.

– Справедливости требую! – объяснил Ади.

Полицейский жадно глотнул воздух и немного помолчал.

– Дурак ты, Ади! – сказал он потом.

– Что ж, – постучав себя в грудь, Ади загадочно улыбнулся, – дуракам закон не писан!..

И вновь, разгоняя печаль по площади, захрипела валторна.

– Иди! – сказал полицейский. – Прошу тебя, убирайся!

Весь день Ади бродил по городу, потому что, объявив по покойному носорогу траур, решил на работу не выходить, а вечером на тротуаре, где были выставлены жёлтые столики с зелёными стульчиками, он увидел полицейского. Тот закончил свою дневную смену и теперь облачился в штатское.

– Присаживайся! – пригласил полицейский.

Ади попросил бутылку пива, присел рядом и опустил валторну, словно ружьё, к ноге.

На небе появились первые звёздочки.

– М-м-да, – вдруг сказал полицейский.

Ади молча посмотрел на полицейского, потом на проезжающие мимо них автомобили.

– Днём мою жену уволили с работы, – задумчиво проговорил полицейский. – Они это называют «реорганизацией»… Знаешь, теперь вся страна реорганизуется…

– Во что? – спросил Ади.

Полицейский махнул рукой.

Они молча смотрели на дорогу, потом на небо, потом выпили ещё по бутылке пива, и, уходя, полицейский сказал:

– А трубу свою убери!

* * *

Ади вернулся на площадь, когда луна стояла высоко над городом. По подоконнику одного из окон мэрии прохаживалась тощая ворона, которая, заметив Ади, вдруг встряхнула головкой и закричала пронзительно и злобно. «Мне ты и на хрен не нужна, – подумал Ади, – в конце концов, финансами города распоряжаются не вороны». Расчехлив валторну, он объявил:

– Фредерик Шопен. Похоронный марш.

Изумлённо поглядывая на площадь, светила луна. Ади подумал о носороге, и о Шопене, и о том, что не все, кто мертвы, умерли навсегда, и что не все, кто живы, живут на самом деле.

И вдруг ворона умолкла.

«Сейчас, – решил Ади, – сейчас за мной приедет полицейский наряд».

Валторна заиграла похоронный марш.

Холодно и мрачно мерцали окна мэрии, и с пустынных ночных улочек города к освещенной луной площади стали сбегаться бездомные собаки.

Мимо

Скверик над морем был крохотный – узкая песчаная дорожка, несколько густых кустов жасмина и три скамейки. Старик присел на одну из скамеек, глубоко вдохнул в себя запах кустов, посмотрел на утреннее небо и улыбнулся, вдруг вспомнив, как много лет назад на одной из вильнюсских улиц его задержала одетая в тонкую кожаную перчатку женская рука.

– Сегодня праздник! – сказала молодая женщина.

– Да-да, – отозвался он, – Новый год!

– А вам, вроде бы, тоскливо?

Он не знал, что сказать.

– Надо веселиться! – загадочным голосом проговорила женщина.

Он молча заглянул в глаза женщины – они были большие и ожидающие.

– Почему вы молчите? – спросила она.

Он пожал плечами, потом сказал:

– Хотите, приглашу вас в оперу? Дают «Травиату»… Хотите?

Женщина вдруг рассмеялась.

– Сумасшедший! – сказала она и, убрав руку, прошла мимо.

Теперь на песчаной дорожке скверика он увидел мужчину и мальчика. Они шли торопливыми шагами, и у них были озабоченные лица.

– Обещаю, – сказал мужчина, – куплю тебе другой мячик!

Мальчик показал на один из кустов.

– Вчера мячик закатился сюда.

Приподнявшись на носки, мужчина заглянул за куст.

– Но здесь его нет!

– Он закатился сюда, – упрямо повторил мальчик.

– Бог с ним! – сказал мужчина. – Куплю тебе другой…

– А тот?.. – мальчик не отходил от куста и тихо всхлипывал.

Старику захотелось сказать мальчику, что огорчаться не надо, что всё ещё будет замечательно, но мужчина взял мальчика за руку, и они прошли мимо.

«Ещё будет замечательно!» – на обратном пути домой думал старик.

Напротив шла женщина, и вдруг ему захотелось, чтобы она, вытянув перед собой руку, задержала его. Молча… Не говоря ни слова… Но женщина прошла мимо.

Обернувшись, старик стоял и долго смотрел, как женщина удаляется, удаляется, удаляется.

«Снова мимо…» – с грустью подумал он, но тут же, словно о чём-то вспомнив, торопливо встряхнул головой и, нисколько себя не сдерживая, громко, на всю улицу, рассмеялся.

Выходной день

Было утро выходного дня, но заставить себя заниматься этим женщина не могла. Во всём доме занимались этим, и на всей улице занимались этим. Она не могла. Не в это утро. Вчера, когда сосед сообщил, что её пёсика раздавил автобус, она вдруг почувствовала, как в ней высохло её нутро. Заперев себя в ванной, женщина пустила воду и долго простояла там неподвижно. Потом на кухне плеснула в стакан немного водки и стала босиком ходить по комнатам, отпивая из стакана и пугаясь тусклого блеска предметов.