Плоды проклятого древа

Нортон удивленно вскинул бровь, Мисс Ополчение тоже с интересом подалась вперед.

— Могу я поинтересоваться, почему именно такое определение?

— Потому что все есть лекарство, и все есть яд. Разница в дозировке, — я поудобнее устроился в кресле, и принялся излагать мысль. — Мой костюм белый, как халат врача, но также это цвет могильного мрамора. Он защищает от пуль, а еще с него легко смывать кровь. Я могу спасти жизнь, а могу ее отнять, могу восстановить рассудок и могу его разрушить. Мне было в радость видеть, как от моих лекарств людям становилось лучше. Но я не меньше наслаждался насилием, когда на меня напали АПП. Я знаю, что во мне есть и хорошее, и дурное, и одно неотделимо от другого. Вот как-то так. Не слишком сложно?

— Не сложнее, чем смешать кетчуп с майонезом, — уверенно ответил Нортон. — Ладно, если в целом посмотреть, то костюм тяготеет к классическим образам. Взял за основу облик Эйдолона?

— Если и да, то неосознанно. Все элементы функциональны.

Нортон кивнул и что-то принялся печатать в ноутбуке перед собой.

— Что-то серьезно менять нет смысла, но есть пара общих замечаний по фасону, — он протянул мне несколько листов с эскизами. — В первую очередь от персонала клиники, где ты вчера был. Пациенты беспокоились от твоего вида в броне.

— А меня беспокоит возможность получить винтовочную пулю в живот. Один раз это уже случилось, было очень больно.

— Поэтому, в качестве компромисса, ты не мог бы прикрыть ее чем-нибудь? Слоем ткани, например. Просто чтобы лишний раз не нервировать людей в больнице слишком боевым видом.

Вообще, я и так собирался вносить изменения в костюм, в первую очередь связанные с повышением мобильности, и дополнительные бронепластины, которые я после памятной стычки наварил поверх комбинезона, все равно бы скрылись из виду. Но сама проблема казалась высосанной из пальца.

— Им придется немного потерпеть. Мне нужно очень тщательно соблюдать баланс объема, веса и бронирования, иначе либо стану неповоротливым, либо защита окажется недостаточной.

— Так или иначе, обрати внимание на эти наброски. Не нужно соответствовать им полностью, но в целом они отражают тот образ, который бы вызвал наиболее позитивный отклик.

На эскизах в разных вариациях было изображено одно и то же.

— А мне обязательно рядиться в мантию? — уточнил я. — Если нет способностей к полету, плащ только в ногах путаться будет. Да и вообще.

— Не обязательно, — Нортон развел руками. — Но поскольку заставить тебя надеть обычный облегающий костюм мы вряд ли сможем, придется повышать градус привлекательности таким образом.

— Мне казалось, все и так неплохо.

Вместо ответа Нортон развернул ко мне ноутбук. Там было мое фото в костюме, сделанное на улице, со спины.

— Ничего в глаза не бросается? — спросил он.

— Неа, — честно ответил я.

— Давай начну издалека. Кто такие Стражи?

— Несовершеннолетние кейпы, вступившие в Протекторат?

— Верно. А какое слово ключевое?

Я пожал плечами.

— Несовершеннолетние! К Стражам приковано внимания не меньше, чем к взрослым героям, а в чем-то и больше. Не в последнюю очередь из-за того, что каждый новый Страж — это подросток, совсем недавно получивший силы. Вот представь, что подумают все школьники в городе, когда завтра состоится церемония присяги? «А вдруг он в нашем классе учится?!» И если мальчики будут просто тихо завидовать, то у девочек интерес будет несколько иного плана.

Теперь до меня начало доходить.

— А… кажется, понял. А пеняете мне вы за то, что мои, кхм, мягкие французские булки скрыты под плотным комбинезоном.

— Соображаешь, — Нортон удовлетворенно кивнул. — Спору нет, сексуализация образов Стражей запрещена, да это и не требуется, но это не значит, что юный герой имеет право расхаживать на людях в мешковине. И поскольку со своим изобретением ты все равно добровольно не расстанешься, проще всего добавить немного акцентирующей драпировки… приталенная мантия выглядит вполне компромиссным решением.

Я собрал эскизы и сложил в портфель.

— Хорошо, я подумаю, что с этим можно сделать.

На самом деле чуть ранее я и сам пришел к тому же решению. Комбинезон не мог вместить весь новый функционал, а наращивать толщину материала значило снизить подвижность. Ну да ладно, пусть считают, что уговорили.

— Ладно, с этим разобрались. А теперь о неприятном… — Нортон сложил руки на груди и посмотрел на Мисс Ополчение, будто ища поддержки. — Как ты наверное заметил, мы сейчас обсуждаем формирование образа. То есть того, что видно снаружи. Ты определил себя как «лекарство и яд», и в этом мы можем пойти навстречу. Но тем важнее для тебя осознать, что твоя подлинная личность, какой она является, не должна демонстрироваться публично.

— То есть…

— То есть тебе придется очень тщательно следить за тем, что ты говоришь и делаешь. Отделить маску от гражданской личности. В быту ты вправе быть тем, кем хочешь, но в костюме твои слова должны исходить не от тебя лично, а от сформированного образа героя. Понимаешь, к чему я клоню?

— В смысле, читать только по бумажке?

— Нет, не совсем. Просто не позволяй своим суждениям влиять на тебя, когда ты в маске.

— Простите, тогда я не понимаю, о чем речь.

— На самом деле все просто, — вмешалась в разговор Мисс Ополчение. — У тебя могут быть проблемы дома или в школе — но будучи Стражем, ты не должен этого демонстрировать. Ты можешь встретиться на улице с лично тебе неприятным человеком, но не должен подать вида. Никакой политической агитации, никакой рекламы, если это не согласованная акция.

— Звучит не слишком радужно.

— Через это проходят все герои. Когда надо казаться лучше, чем ты есть на самом деле.

— Особенно пункт с политической агитацией. Всегда мечтал раздавать коммунистические агитки и бороться с частной собственностью и присвоением прибавочной стоимости методами диалектического материализма.

— Ты знаешь, что такое диалектический материализм?

— Нет, — честно ответил я. — Но звучит внушительно.

— И в этом вся суть современного политического дискурса, — печально резюмировал Нортон. — Ладно, церемония будет завтра в три, постарайся прийти хотя бы на час раньше, чтобы успеть подготовиться.

На этой ноте собеседование закончилось, и мы с Мисс Ополчение пошли в штаб-квартиру Стражей — представиться команде. Конечно, большого практического смысла в этом не было, все что нужно они и так знали обо мне из предоставленных материалов. Тут в свои права снова вступала тонкая и малопонятная материя под названием «человеческие отношения». Знакомство одновременно со всей командой, и сам я при этом в гражданском облике.

Штаб-квартира находилась на одном из подземных этажей, отгороженная от остального мира толстыми бронированными перекрытиями, а двери лифта смотрели прямо на сканер сетчатки, отпирающий тяжелые створы.