По рукам и ногам

Да чтоб тебя, Ланкмиллер. Ну и вкус.

– Кику, солнце, долго ты там? Машина уже готова.

Унизил меня и ра-ад, мучитель. Сразу настроение до небес. Я вышла к нему, стараясь своей внутренней злобы не показывать. Надо глаза потупить. Ай, да что я стараюсь, у меня все и так на лице написано, это еще Феликс говорил.

Кэри самодовольно усмехнулся, пуская по спине моей стадо противно-липких мурашек.

Машина действительно уже была готова, тот черный джип, на котором я приехала в поместье Ланкмиллера в первый раз. Кэри разрешил на первое сиденье сесть и зачем-то самостоятельно пристегнул. Я сжимала коленки и сосредоточенно сопела. Машина плавно тронулась.

О, как же я была благодарна судьбе за то, что по пути из дома мне не встретилась ни одна наложница, ни служанка. Я бы попросту сгорела, наверное, от одного только взгляда. Кэри они надоели, наложницы, посчитанные по правилам ушедшей эпохи или как там. В общем говоря, он правил не хотел. Или хотел свои.

От выезда из Шель в Витторизу было всего километров двадцать, которые мы проехали молча. Утренние сумерки еще не до конца развеялись, и машин на дороге почти не было. Я тихонько подремывала, прислонившись виском к стеклу.

– Между прочим, зря обольщаешься, – начал Кэри, когда увидел, что в сон меня уже больше не клонит, – многие считают Витто раем цветущим, а между прочим даже в сверкающей столице есть переулки, где не продохнуть от помойного смрада. И там таких, как ты – много. Невольных в вольном государстве. У него второе дно есть, и оно едва ли менее отвратительно, чем слизняки под плинтусом в твоем бордель-кафе.

– Оно уже не мое, – я поджала губы и тут же осторожно спросила. – Мы в столице будем жить?

– В пригороде. В столице слишком шумно.

Ланкмиллер питает какую-то особую нежную любовь к пригородам, видимо.

– Смотри, – он не отнимая ладонь от руля, указал вперед.

Я даже приподнялась над сиденьем, насколько ремень позволил. Машин уже стало куда больше, а дорога впереди разделилась, не множество маленьких и узких. Теперь все ясно, это въезд. Выезд в другом месте. И в конце каждой этой дорожки наверняка терминал проверки стоит. Но все же желающих попасть на территорию Витто оказалось куда меньше, чем я думала.

– Это лишь потому, что здесь платный въезд, – спокойно пояснил Кэри, притормаживая за последней в очереди к терминала машиной.

– Зачем делать платный, если есть бесплатный? – оторопела я.

– Для тех, кто торопиться, – Ланкмиллер пожал плечами, – паспорт свой возьми.

Он протянул мне брошенную вчера на полу в его кабинете корочку. Я недоверчиво ее приняла и убрала пока что в карман. До терминала далеко было, а очередь почти что не двигалась. Видно, кто-то впереди с документами намудрил или с нормами въезда.

Ланкмиллер расслабленно откинулся на спинку водительского кресла, и спокойно наблюдала дорогой. Как бы об интим-услугах не попросил.

У меня немного тряслись руки и крутило живот, то ли от нервов, то ли все еще последствия отравления так проявлялись. Я с утра не завтракала, только кофе пила и таблетку обезболивающего, на которое я плотно подсела за эти двое суток.

– Кэри… – я тронула его за плечо, – можно окно… немножко…

И заметила, как судорога по пальцам пробежалась от его имени. На вкус оно такое, совсем даже не терпкое…

– Зачем это? – лениво спросил он, даже головы не повернув.

– Сбежать собираюсь, знаешь?! Через окно! – я от досады по бардачку хлопнула. – Нехорошо мне.

– От загазованной отравы за стеклом лучше не станет, – лицо Ланкмиллера кроме безучастной скуки ничего не выражало, и это почему-то задевало меня довольно сильно.

К черту не сдалась его забота, но такое демонстративное равнодушие – это уже глупо даже и подозрительно. Будто я мошка, а он и мечтает только раздавить поскорей, чтоб не мешалась.

Ланкмиллер направил на меня струи кондиционера и на этом успокоился. Стало немного лучше, трясучка чуть унялась.

Я решила «хозяина» больше не беспокоить, раз ему так покоя хочется; от скуки достала свой паспорт поддельный и долго-долго его разглядывала. До мельчайших деталей. Гадая, где именно он отличается от подлинника. А это так неожиданно очевидно было, что прям до умопомрачения. На самом видном месте же.

Я старательно в графе «имя» пальцем поверх ненавистного «Кику» вывела «Розмари»

Палец дрогнул на последней букве.

Мне вдруг оно показалось безумно далеким и чужим.

Будто уже и не мое.

Будто уже и не ошибка.

– Привыкнешь, – пожал плечами Кэри.

Я вздрогнула, как будто нервным расстройством страдаю, и промолчала. Снова следил за мной исподтишка.

На таможне наша очередь уже подошла, пограничников Шеля здесь не было, были будки, разрисованные в сине-красный флаг Витторизы.

– Окно открой, и паспорт покажи, – быстро велел Ланкмиллер.

А удобно придумано, чтоб будки по одну и по другую сторону от машины. Быстрее сразу.

– Сам отрой, – буркнула я, – куда нажимать, понятия не имею.

Ланкмиллер только с демонстративной усталостью вдохнул. Стекло медленно опустилось.

– Здравствуйте, – усатый дядька в форме и забавный округлей шляпе, – документы будьте добры.

– Угу, – еле выдавила я и протянула ему паспорт, уставившись перед собой и стараясь изо всех сил пальцы по дурной привычке не заламывать.

Таможенник его внимательно осмотрел, потеребил ус, и, выдав задумчиво ответное «угу», вернул обратно. Я вздохнула с облегчением, Кэри расплатился за въезд, и машина тронулась дальше.

– Чего перепугалась? – Ланкмиллер с усмешкой взглянул на меня.

– Не очень-то врать люблю, – я отвела глаза.

Это, в общем-то, было не совсем правдой. Я врала часто, но действительно без особого удовольствия.

– Просто слышала, что на границе иногда задерживают.

– Так-то пограничники Шеля. Они на некоторых бесплатных въездах караулят. Довольно успешно, между прочим. Рабы – это ресурс страны, восстановляемый за деньги ее граждан, поэтому государству такая текучка тоже не слишком выгодна. Но такое только на бесплатных въездах творится, на платных даже вещи, как видишь, не досматривают. Хорошо, к женским паспортам фотографий не надо.