По следам Карабаира Кольцо старого шейха

— Совершенно верно. Вот он и забеспокоился.

— Красила его и клеила ему бороду, конечно же, Ули­та,— сказал Дараев.— Но наотрез отрицает это.

— Все еще надеется, что Рахман выживет и спросит с нее,— сказал Жунид.— А его дела плохи.

— Ну, еще, чтобы тебя не задерживать... На чувяках и поясе из «турецкого костюма», назовем его так для краткос­ти, есть отпечатки пальцев. Среди них два очень отчетливых. Принадлежат они Улите и Гумжачеву...

— Отлично,— потер руки Жунид.— Участие Хапито в убийстве инкассатора можно считать почти доказанным. Он покушался на Кабдугова в этом самом маскараде. Там была пуля из парабеллума. В Дербенте тоже. Отлично, Вадим!

Финиш близко!

— Дай Бог,— совсем по-домашнему сказал Виктор Иванович. Не промедлить бы теперь. Мне кажется, надо брать всех. Как вы, Жунид Халидович?

— Брать и немедленно. Всех, кроме Омара Садыка. Его роль не до конца ясна. Боюсь, что если мы арестуем его только за производство и сбыт фальшивых камней, а других обвинений пока предъявить нет веских оснований...

— Разве что показания Будулаева?

— Омар от всего откажется. Старик — птица большого полета. Видно по всему...

— Ну, тогда что же? Ни пуха, ни пера!..— сказал Вик­тор Иванович.

— Еще минуту. Сейчас должен подойти Арсен. Он по­шел узнать результаты экспертизы пистолета ТТ, из которо­го в меня стреляли.

— Знаете, Жунид Халидович,— снова заговорил Гого­лев.— Я бы на вашем месте ехал в Дербент не вдвоем, а вчетвером. Конечно, дагестанские товарищи вам помогут, дадут и людей, и транспорт — на них ведь до сих пор так и висит нераскрытое убийство инкассатора,— но новых людей надо вводить в курс дела, иначе они могут дров наломать. А это потребует времени. Не лучше ли вам взять с собой и

Вадима Акимовича, и Абдула? Я заменю его: ревизию в ювелирторге проведет кто-нибудь другой.

— Я как раз хотел вас просить именно об этом,— ска­зал Шукаев, подмигнув Вадиму.— А вы сами... Действитель­но, здесь делать больше нечего, а там, в Дербенте, капитан Дараев и лейтенант Маремкулов мне, ох, как понадобятся.

Гоголев поднял телефонную трубку.

— Дежурный? Гоголев говорит. Найдите моего секрета­ря — он где-то там сейчас, в отдела кадров.— Пусть срочно едет на вокзал и по нашей броне возьмет два билета на один­надцатичасовой в Дербент. Да, на одиннадцатичасовой. Вы­полняйте!

— Спасибо, Виктор Иванович,— сказал Дараев.

— Не за что. Ваше присутствие там нужно для пользы дела. Не на курорт поедете. Кстати, Жунид Халидович, с Махачкалой я созвонился еще вчера: вас в Дербенте встре­тят и помогут.

— Спасибо.

В дверь постучали.

— Это Сугуров. Да?

Но вошел не Арсен, а лейтенант Абдул Маремкулов. На его обычно хмурой физиономии сейчас было написано до­вольство собой и предвкушение похвалы. Жунид тотчас понял, что Абдул явился не с пустыми руками. Вообще, присматри­ваясь к этому человеку, Шукаев сделал для себя вывод, что при желании он умеет работать и даже выполнять вполне самостоятельно кое-какие несложные поручения, если обра­щаться с нам по-человечески, не подчеркивая своего превос­ходства, в чем бы оно ни выражалось. Америки он не откро­ет, но может быть просто полезен. Конопляновские методы руководства сделали из него существо мало думающее, не рассуждающее, привыкшее раболепствовать перед начальст­вом. Вытравить это из человека, которому уже немало лет, не так-то легко, но помочь ему сделать это самому — можно и нужно.

— Что у вас, лейтенант? — спросил Гоголев.

— Товарищ полковник (Виктора Ивановича неделю на­ зад повысили в звании), разрешите обратиться к товарищу майору!

— Обращайтесь,— сдержал улыбку начальник управле­ния.

— Сядьте, лейтенант,— не дал ему продолжать в том же официально-уставном тоне Шукаев.— Сядьте и расскажите покороче, что там, у Паритовых.

— Вот,— вместо ответа, сказал Абдул и, достав из на­ грудного кармана гимнастерки коробочку, положил ее на стол.

В коробочке лежало два кольца с большими сверкающи­ми камнями.

— Бриллианты, надо полагать? — Гоголев вопроситель­но посмотрел на Маремкулова.

— Поддельные! — с нескрываемым торжеством заявил Абдул.— Паритова сама отдала. Просила только запротоко­лировать, что она не скрыла.

— Вы уверены, что камни не настоящие?

— Да. Я возил кольца в Госбанк, там есть специалист Он сказал — стекляшки.

— К Чернобыльскому не пытались попасть?

— Не пустили врачи.

— Как он там?

— Сказали, ему немного лучше. Но вставать не разре­шают.— Сияя, Абдул поднялся со стула.— Я могу идти?

— Нет. Оставайтесь,— сказал Гоголев, несколько удив­ленно глядя на подчиненного. Таким он еще не видел Абдула Маремкулова.

— Спасибо, Абдул,— Шукаев тоже встал и пожал ему руку.— Я надеюсь, вы оформили документально эти кольца?

— Конечно. Какой разговор!

— Ну, и отлично. Вы едете с нами в Дербент,— сказал Шукаев.— На финальное действие нашей пьесы... Во всяком случае, нам хотелось бы, чтобы оно стало финальным,— тут же поправился он.

— Я готов! — торжественно заявил Маремкулов.

— Ну, вот и порядок. Сейчас мы с Вадимом Акимови­чем еще быстренько наведаемся в санчасть.

— К Бекбоеву? — спросил Гоголев.

— И к нему.

— Надо бы выяснить, успел ли цыган предупредить сво­их, что Нахов арестован,— сказал Дараев.

— Обязательно. Собственно, они уже должны были за­шевелиться: Буеверов там, значит, им известно, что Щеголевы и Рахман у нас. Мы все время отстаем,— согласился Жунид.— Кроме того, у меня есть желание еще раз повидать

Чернобыльского. Если позволят врачи.

— Вряд ли,— усомнился Гоголев.— Инфаркт все таки.

Снова раздался негромкий стук в дверь.

— Войдите!

На этот раз пришел Арсен.

Пистолет ТТ за номером 1524 был зарегистрирован на имя начальника пожарно-сторожевой охраны Шахарской ткац­кой фабрики Исхака Кумратова. Кроме отпечатков пальцев на рукоятке и курке, принадлежавших Парамону Будулаеву, были еще чьи-то на стволе. В картотеке регбюро не нашлось ни­чего похожего.