По ту сторону синих гор

Из горла его вырвалось сдавленное рычание, от которого у меня по спине прополз озноб.

– Какого виххарда ты здесь делаешь, женщина?
– прошипел муж.
– Да как ты посмела?..

Жёсткая, цепкая ладонь мужчины больно ухватила меня за предплечье и это как-то мгновенно отрезвило, убивая ещё миг назад обуявший меня страх.

Гнев, злость и негодование разрывали меня изнутри, и я дала им выход:

– Как я посмела?! Да меня тошнит от вашего правосудия! Значит, подлость совершили твои подданные, а отвечать за это должна моя служанка? Не позволю! Хотите наказать Сигрид? Что ж... придётся выпороть вместо неё меня!

В морозной тишине сейчас были слышны только моё и его дыхание, и в сверкающих грозовой синью глазах мужа закручивались ледяные вихри.

Меня трясло от его вымораживающего взгляда, но опустить голову и дать слабину было не в моих правилах. Если кайген не понял этого в Хель-Терри, то несомненно уяснил сейчас.

Медленно повернув голову к Идену, он мрачно зыркнул на брата исподлобья, чуть дёрнув бровью, а затем, вновь вернув всё своё внимание ко мне, холодно и нарочито спокойно произнёс:

– Ты можешь защищаться, женщина. Но ты не имеешь права бить ниже пояса и наносить удары опасные для жизни.

Я недоумённо моргнула, ища во взгляде мужа объяснение, а затем, повернув голову заметила, что Иден неспешно развязывает свой кожаный пояс. Свернув витой гибкий жгут кольцами, он протянул его мне, но почему-то неотрывно смотрел на моего супруга.

Мне показалось, что братья общаются полу взглядами и жестами, но я в их тайном языке ни йоты не соображаю.

Зато я кое-что смыслила в военном искусстве. И пусть у меня больше не было магии, но я по-прежнему умела пользоваться любым предметом, как оружием. Именно им сейчас стал в моих руках кожаный пояс, превратившийся в плеть, как только я намотала один его конец вокруг ладони.

– Айк, Ингар, Лорм, Хьёган, - глядя куда-то за мою спину пророкотал муж.
– Что же вы стушевались? Разве не вы яростнее всех требовали наказать Сигрид за то, что по её вине подозрение пало и на ваших жён?

Я резко обернулась, зорко выискивая взглядом в толпе тех, к кому обращался муж.

– Бойгард, Йорен, - вновь окликнул двух молодых мужчин он.
– Смелее! Закон клана одинаков для всех! Не вы ли недавно мне об этом напоминали? Моя эль-манна часть этого клана, и она пожелала принять наказание вместо Сигрид. Исполняйте!

Кайгены бегло переглянулись между собой, в нерешительности переступая с ноги на ногу и мой бешеный супруг рявкнул так яростно и громко, что где-то в горах точно сошли лавины:

– Исполняйте, я сказал!

Мужчины нехотя стали выходить в круг, и я заметила, что все они в руках держат тонкие длинные прутья, похожие на розги, какими нас в школе магии в младших классах охаживали чуть пониже спины, если мы совершали серьёзную провинность.

От неожиданности у меня во рту пересохло.

Двуединый, они что, меня и вправду собрались пороть?

Если миг назад я испытывала крайнее негодование и гнев, то от вида розог во мне проснулось что-то хищное и кровожадное. Я жаждала боя. И проснувшийся во мне азарт требовал возмездия. За каждый нанесённый мне удар я собиралась ответить хладнокровно и адекватно.

Медленно спустившись с крыльца, я двинулась на растерянно пялящихся на меня мужчин, быстро прикидывая тактику ведения боя исходя из их габаритов и расположения относительно друг друга.

Я больше не видела в них людей. Для меня они превратились в боевые мишени, которые я должна была поразить с одного удара.

– Что, Йорен, - прогремел позади меня бас мужа, обращаясь к стройному, курчавому брюнету, невольно попятившемуся при моём приближении, - пороть эринейского мага не так интересно, как сопливую девчонку?

– Я лишь требовал наказать виновного, - оправдываясь, возразил молодой мужчина.

– Ты желал скорой расправы!
– рявкнул на него оэн, и я удивлённо оглянулась на супруга через плечо.

Муж сейчас выглядел холодным и спокойным, как вершины гор, виднеющиеся за крышами его халле, но от этого спокойствия веяло такой неприкрытой угрозой, что хотелось зябко поёжиться.

– Вы все прибежали сюда не найти истинного виновного, а прежде всего снять подозрение с себя!
– громко чеканя слова, заявил мой супруг.
– Поэтому и подняли такую шумиху, устроив здесь быстрый суд! Хотели, чтобы я соблюдал традиции предков? Хорошо! Но для начала я хочу, чтобы вы кое-что уяснили! Моя жена не обычная манна - она воин! А поскольку для Сигрид она не является сестрой, матерью или родственницей, то её желание понести наказание за обвиняемую является ничем иным, как вызовом чести! И если моя жена выиграет этот бой, вы не только принесёте Сигрид свои извинения, но и останетесь у неё в неоплатном долгу!

Стоило мужу закрыть рот, как из толпы выкрикнул почтенного вида старец, к слову, совершенно не потерявший физической формы, несмотря на убелённые сединой волосы.

– Оэн, да где ж это видано, чтобы пострадавший отвечал за обвиняемого? К тому же твоя эль-манна маг! Силы заведомо неравны.

Губы медведины тронула какая-то злорадная ухмылка, и он, насмешливо глядя сородичу в глаза едко выдал:

– А ты не волнуйся, Лёльф. Для того, чтобы выдрать твоего сына, как нашкодившего кота, моей жене магия не нужна, достаточно и ремня.

В толпе кто-то громко хохотнул и тут же испуганно заткнулся, а у меня потрясённо округлились глаза.

Я не сплю, мне это не послышалось и у меня не случилось временного помутнения рассудка? Мой муж действительно считает меня настолько хорошим бойцом, или это такой хитрый блеф с целью запугать и деморализовать противника?

Лёльф помрачнел, но попыток защитить сына не оставил. Мне даже интересно стало, он меня так боится, или своего оэна.

– Бьёрн, это неправильно. Никто не посмеет поднять руку на твою эль-манну! Мы же все здесь ради неё собрались...

– Неправильно?!
– изумлённо выдал супруг, скрестив на груди руки.
– Это мне говоришь ты? Ты прибежал сюда одним из первых, и когда я просил дать мне время во всём разобраться, напомнил о законах, потребовал прилюдного разбирательства и суда клана. Клан признал Сигрид виновной! Ты и твой Айк признали её виновной! И не потому, что найдены действительные доказательства её проступка, а потому, что она пришлая! А свои, как вы все тут считаете, вредить собственному оэну не могут! Вы сами захотели, чтобы я чётко следовал традициям, а теперь меня же в этом упрекаете? Если твой сын не хочет выйти на бой чести, значит, он признаёт себя виновным! А что клан должен сделать с тем, кто признался в покушении на чью-то жизнь?