Победа. Том 1

– За сто баков я готов произносить это имя как угодно. Кстати, этот Шопе... Кто он был такой? Наци?

– Философ. Очень пессимистический философ. Жил в прошлом веке. Написал книгу "Мир как воля и представление".

– "Мир"... как что? Слушай, Майкл, когда ты успел напичкаться всей этой тарабарщиной?

– Занимался историей в институте.

– История начинает делаться только сегодня. Между прочим, я тоже недолго учился в колледже. А потом бросил. Увлекся этой проклятой фотографией.

Небо нахмурилось. Все вокруг было по-прежнему пустынно. Развалины домов в сочетании с воронками от бомб и снарядов напоминали мрачный лунный пейзаж. По крайней мере, таким Воронов представлял его себе в детстве...

– Здесь, - сказал Брайт, - наш пресс-клуб, - Он указал на двухэтажное здание, которое через мгновение уже осталось позади.

– Какая это улица?
– спросил Воронов.

– Черт ее знает! Район Целлендорф. Американский сектор.

Резко затормозив машину, Брайт сказал:

– Стоп! Дальше не проедешь.

Машина действительно уперлась в тупик, образованный руинами домов. Впереди уже стояло десятка полтора "виллисов". Брайт поставил свою машину впритирку к другой. Та, в свою очередь, упиралась капотом в наполовину разрушенную стену.

– Послушай, Чарли, - сказал Воронов, - хозяину той машины из-за нас не выбраться.

– Разве он купил эту землю?
– пробурчал Брайт.
– Тогда пусть поставит табличку "Private property" [Частная собственность (англ.)].
– Он подхватил сумку с заднего сиденья.
– Следуй за мной.

– Куда?

– Ну, в этот ресторан, бар, локал, черт его знает, как это тут называется!

Лавируя между машинами, они выбрались из тупика.

Со всех сторон их по-прежнему окружали развалины. "Какой тут может быть бар?" - с удивлением подумал Воронов.

Но откуда-то прямо из-под земли до его слуха донеслись отдаленные звуки музыки.

Он замедлил шаг, прислушиваясь. Музыка звучала приглушенно, но явственно.

– Ты чего отстал?
– Брайт остановился, поджидая Воронова.

– Где же твой бар?
– спросил Воронов, хотя звуки музыки доносились все более отчетливо.
– Тут же нет ни одного уцелевшего дома!

– У домов помимо этажей бывают подвалы. Где гансы укрывались, когда их долбили с воздуха, понял? Ну, вот...

Брайт стоял возле лестницы, которая вела вниз. Видимо, бар и в самом деле находился где-то под развалинами.

– Пошли, - решительно сказал Брайт.
– Дать руку?

Воронову казалось, что он спускается не то в ад, не то в подземелье, где живут боящиеся дневного света морлоки вроде уэллсовских.

Лестница круто повернула в сторону. Воронов сделал еще несколько шагов вслед за Брайтом и застыл от изумления.

Перед ним был огромный подвал, заставленный столиками. У дальней его стены возвышался небольшой помост, на нем расположился оркестр, состоявший из нескольких музыкантов.

Только теперь он окончательно понял, почему Брайт назвал это заведение "Underground". Оно и в самом деле располагалось глубоко под землей.

За столиками в клубах табачного дыма сидели люди в военной форме. Штатских мужчин почти не было, если не считать сновавших между столиками официантов.

Женщин было довольно много. Они сидели почти за каждым столиком. Шум голосов, звуки музыки, шарканье официантов - все это сливалось в общий непрерывный гул.

Брайт все еще стоял на ступеньке, Воронов - за ним.

– Погоди, - сказал Брайт.
– Сейчас я отыщу Стюарта.
– Он приподнялся на цыпочки.
– Вон он, со своей Урсулой. Нравится тебе его девочка?

Ни Стюарта, ни его "девочки" Воронов не видел.

– Пошли, - решительно сказал Брайт, - сейчас я предъявлю тебя, как чек кассиру.

Он был здесь своим человеком. "Хэлло, Чарли!" - кричали ему почти из-за каждого столика.

Стюарт и его "девочка" сидели спиной к эстраде и лицом к входу. Два места за их столом были свободны.

– Кто эта женщина?
– поинтересовался Воронов.

– Я же тебе сказал, что его Урсула. Черт знает, откуда она взялась. Я вижу ее второй раз.

– Англичанка?

– Англичанок у него хватало в Лондоне. Немка, конечно!

– Но кто она такая?

– Прежде чем лечь спать с женщиной, вы треоуете у нее удостоверение личности?
– насмешливо спросил Брайт.

Они подошли к столику, за которым сидели Стюарт и Урсула Англичанин держал в руках стакан, наполненный светло-желтой жидкостью. На столе стояли фужеры с жидкостью ядовито-зеленого цвета.

Обращаясь к продолжавшему сидеть Стюарту, Ьраит отчеканил:

– Мистег" Воронов. Собственной персоной, йшвет в Потсдаме на...
– Он запнулся, - Словом, на той самой чертовой улице. Ты проиграл. Платить будешь наличными или чеком?

Не глядя на Брайта и не отвечая ему, Стюарт встал и вежливо поклонился.

– Добро пожаловать, мистер Воронофф, - сказал он.
– Присоединяйтесь к нам. Леди зовут Урсула, - снова усаживаясь за стол, продолжал Стюарт. Урсула, разрешите вам представить нашего русского коллегу и союзника: хэрр Воронофф.

К удивлению Воронова, это было сказано на вполне приличном немецком языке.

Урсула искоса поглядела на Воронова и едва заметпо кивнула.

– Садитесь, пожалуйста, - снова переходя на английский, обратился Стюарт к Воронову.
– Этот Шейлок сядет и без приглашения.

Брайт и впрямь уже сидел, вытянув под столом длинные ноги.

– Как ты меня назвал, Вилли?
– спросил он.

– Шейлок!
– иронически повторил Стюарт.

– Это еще кто такой?
– чуть нахмурившись, переспросил Брайт.

– Шекспир ошибся. Ему следовало бы назвать своего Шейлока Брайтом, уже не скрывая насмешки, проговорил Стюарт.

Он явно издевался. Чарли, очевидно, никогда не слышал имени Шейлок. Но смутить его было не так-то легко.

– На вашем месте, мистер Стюарт, сэр, - чеканя слова, сказал он, - я прежде всего покончил бы с делами.