Победа. Том 1

Воронов ничего не ответил. К столику, за которым он томился, пробирались Брайт, Стюарт, а за ними еще человек пять в военных френчах или армейских рубашках.

– Знакомься, Майкл, - сказал Брайт, когда все они подошли к столику. Это наши друзья. Газетные акулы и шакалы. Рассаживайтесь, ребята!

Но за столом было только два свободных стула.

– Мне пора!
– сказала Урсула, приподнимаясь со своего места.

– Останьтесь, Урсула, - вежливо и вместе с тем властно произнес Стюарт.

Она покорно опустилась на стул.

Итак, мест не хватало. Вытащив из своей сумки несколько пачек сигарет, Брайт уверенно направился к соседнему столику, за которым сидели трое немцев в штатском. Один из них только что приглашал Урсулу танцевать.

Подойдя к столу, Брайт бросил на него сигареты и громко сказал:

– For Sie. And now get out. Got it? Heraus! Take a walk! Spazieren! O'key? [Это для вас. А теперь выкатывайтесь! Понятно? Валяйте отсюда! Прогуляйтесь! Ясно? (смесь англ, и нем.)] Немец в потертом, лоснящемся пиджаке быстро ответил:

– Jawohl, mein Herr! [Слушаюсь, господин! (нем.)] Все трое встали и пошли к выходу, рассовывая по карманам пачки сигарет.

Воронов невольно взглянул на Урсулу. В глазах ее он прочел не осуждение, а скорее злорадство.

В конце концов все расселись. Некоторые по двое на одном стуле. Брайт вытащил из своей поистине бездонной сумки две бутылки виски.

– Мистер Воронов, - сказал Стюарт, - все это ваши коллеги американские и английские журналисты. Вы видели их сегодня утром около Цецилиенхофа.

Воронов не помнил ни одного из них, но наклонил голову в знак согласия.

– У нас назревает бунт, мистер Воронов, - продолжал Стюарт, - Мы были бы рады поговорить с вами, прежде чем что-нибудь предпринять...

В отличие от Брайта, Стюарт говорил неторопливо.

– Конечно, - продолжал он, - удобнее было бы поговорить в пресс-клубе, но советские журналисты туда не ходят. Вы игнорируете нас по собственной инициативе или выполняете приказ?
– Стюарт спросил это с деланным простодушием.

Несколько минут назад все мысли Воронова были заняты странной Урсулой. Когда Стюарт заговорил, Воронов подумал, что сейчас можно будет наконец приступить к тому, ради чего он сюда и приехал, - к дружеской беседе о предстоящей Конференции.

Но, судя по вопросу Стюарта, дело поворачивалось совсем другой стороной. "Впрочем, - подумал Воронов, - может быть, остальные вовсе не разделяют явно агрессивных намерений этого англичанина..."

– Во-первых, - стараясь говорить в тон Стюарту, ответил Воронов, - я не знаю, где находится ваш пресс-клуб.

Во-вторых, меня туда никто не приглашал.

– А вы бы пришли?
– спросил один из американцев, высокий худой человек средних лет с волосами, подстриженными ежиком.

– Почему бы и нет?

Воронов ответил совершенно искренне. Он и в самом деле с удовольствием побывал бы в пресс-клубе, о существовании которого уже слышал от Брайта.

– Но раз уж мы встретились здесь...
– начал Стюарт.

– Какой черт "встретились", - с насмешливой укоризной прервал его Брайт.

– Вы же впились в меня, как пиявки, чтобы я притащил его сюда.

– Мы действительно попросили об этом Чарли, когда узнали, что у вас с ним установился профессиональный контакт, - сказал американец с волосами ежиком.

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

Многих, видимо, шокировал тон, каким Стюарт задал свой вопрос.

– Вы были в Торгау, сэр?

Воронов внимательно посмотрел на спрашивающего.

Это был невысокий широкоплечий человек в английской военной форме.

– Был.

– Не исключено, что мы встречались!
– с явным удовольствием сказал англичанин.

– У вас богатая фантазия, сэр, - вмешался в разговор Стюарт. Насколько мне известно, в Торгау англичан не было. Русские встретились там с американцами. Может быть, вы, Джеймс, служили тогда у американцев?

– Я служил и служу в английской армии, сэр, - повышая голос, ответил тот, кого Стюарт назвал Джеймсом.
– Когда вы протирали брюки на Флит-стрит в Лондоне, я высадился с союзными войсками в Европе. А в Торгау был как английский журналист с армией Брэдли.

– Не терпелось встретиться с русскими?
– усмехнулся Стюарт.

– No comment! [Комментариев не будет! (англ.)] - сухо ответил англичанин.

Раздался одобрительный смех.

– Давайте говорить прямо, - сказал Стюарт, явно стараясь ввести разговор в прежнее русло, неприятное для Воронова.
– Здесь происходит нечестная игра. Все, что касается Конференции, наглухо засекречено вашими властями.

– Почему нашими?
– Воронов решил выиграть время.

– Вам нужны факты?
– воскликнул Стюарт.
– Пожалуйста. Мы были заранее извещены о том, когда прибудут президент Трумэн и наш премьер. Вы, очевидно, тоже.

Воронов кивнул.

– Ну вот!
– торжествующе произнес Стюарт.
– А мы до сих пор не знаем, прибыл ли маршал Сталин.

– Прибыл. Сегодня днем.

Сказав это, Воронов тут же внутренне одернул себя:

может быть, приезд Сталина все еще держится в секрете.

С другой стороны, он не хотел, чтобы западная пресса спекулировала на том, что ее представителям ничего не известно о прибытии Сталина. Воронов уже видел перед собой газетный заголовок: "Трумэн и Черчилль на месте.

Где Сталин?!"

Как только Воронов ответил Стюарту, один за другим посыпались вопросы: "Как выглядел Сталин?", "На какой аэродром или вокзал и куда именно прибыл?", "Кто его встречал?".

Поскольку Воронов хранил молчание, снова заговорил Стюарт:

– Спасибо за откровенность, господин Воронов, но, значит, советские журналисты присутствовали на встрече, а англичане и американцы - нет. Разве этот факт, - повысил голос Стюарт, - не свидетельствует о явной дискриминации? В конце концов, все мы имеем здесь равные права.