Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Шрифт:
Тот, кто назвался майором милиции Чернышевым, смотрел на него с вызывающей усмешкой.
– Может статься и так, - ухмыльнулся он, - еще не решили...
– Вы что, забыли, что я - гражданин другой страны?!
– с угрожающим пафосом в голосе произнес пилот.
– А и так, - вызывающе произнес тот же майор в штатском.
– У вас есть возражения ?
– Тогда зовите консула: ничего я без него вам отвечать не буду...
Челюсти его были теперь крепко сцеплены.
Чернышев ответил - он был тут за старшего.
– Какой грамотный:
Он позвонил кому-то по сотовому телефону.
– Помоги выяснить номер телефона узбекского посольства в Москве. И сообщи мне сюда, ладно ?...
Чернышев дал отбой.
– Сейчас мне сообщат... Но я должен предупредить, - майор держался чрезвычайно уверенно.
– К уголовной ответственности привлекают по месту совершения преступления. И вне зависимости от гражданства...
Раджабов приподнял тяжелый подбородок, прислушиваясь.
– Мы пока тут просто разговариваем с вами. Если же появятся дипломаты, - быстро прошлась по нему взглядом спутница майора, - все кончится иначе. Даже при лучшем для вас исходе на международные рейсы вы уже никогда не попадете. Ни здесь, ни в другом месте. Это уж, как пить дать...
– Это почему же?!
– как можно небрежнее спросил бортпроводник.
– Из-за груза, который вы перевозили Китайцу. Имя "Ли" вам что-нибудь говорит?
– В первый раз слышу.
– И вы, безусловно, не знаете, что Ли пристрелен у себя дома. Не всякий такого удостаивается!
– Я ничего не знаю.
– Еще бы, - ехидно вставил Чернышев, - в "Ташкентской правде" об этом не напишут...
Стюард нахмурился: на крупном лице заходили мощные желваки.
– Да вы о чем это ? Еще пришьете что - нибудь...
– В его в записной книжке ваши координаты.
– сказала женщина. Хотите убедиться?
Чернышев вмешался в разговор.
– Думаешь, у нас, в московской милиции никого нет, кто бы по-китайски читал? Держи!
Майор протянул ему записную книжку. Он блефовал: если бы пилот раскрыл ее, оказалось бы что Ли все свои записи делал по-русски.
Но бортпроводник нервничал и ее не коснулся.
– А если даже и знал я убитого ? Это что- основание для ареста ?
– Ну, зачем так ?! А транспортировка органов для пересадки через Россию!
– оборвал Чернышев.
– Это ведь по поручению китайца. Как они попали к нему?
– А, может, у него большие связи на родине...
– С кем? Он что, на базаре их покупал ?
– как ножом полоснул Чернышев.
Но бортпроводник не обратил никакого внимания на его реплику.
– Трансплантанты идут из китайских тюрем. Там растреливают по нескольку тысяч человек в году...
– пожал он плечами.
Глаза у Чернышева стали злыми, колючими.
– Понимаешь, используют люди медицинское утильсырье...
– повернулся Чернышев к Насте.
– а тут находятся такие, как мы, что им мешают...
– Хреновина какая-то, - возмутился стюард.
–
Хреновина ?– зыркнул на него Чернышев. Еще какая! В Китае расчленяют трупы людей. Кто они? Почему их жизненно важные органы переправляют в Ташкент, а оттуда гражданин Узбекистана доставляет эту человечину в Москву... Кто это оплачивает? Из каких средств? Разве не хреновина?
Он обернулся к женщине, своей коллеге.
– В Интерполе уже давно интересуются этой цепочкой...
Стюард не произнес ни слова. Выдержке его можно было только позавидовать.
– Мне лететь обратно...- Он взглянул на часы.
– Мы вас снимаем с рейса и берем с собой.
– Зачем?
– провис в воздухе угрюмый вопрос.
– В чем конкретно моя вина?
– Это вам объяснят в прокуратуре. Для начала вы будете допрошены о ваших взаимоотношениях с убитым. Вы подозреваетесь в том, что являлись соучастником тяжелейшего уголовного преступления, - вступила в разговор молодая женщина - офицер милиции.
– Речь идет о принуждении к изъятию органов человека для трансплантации... Каким же надо быть выродком, чтобы этим заниматься...
– Это я - выродок ?
– желваки на скулах стюарда снова вздулись.
– Да если на то пошло, благодаря этим почкам и печенкам сколько жизней людских спасено...
– Да он, оказывается, благодетель!
– Чернышев вскочил, прошелся по комнате.- Жизни спасал! А ты ему судом грозишь?!
Раджабов следил за ним исподлобья.
Когда майор возвратился и снова сел за стул, он спросил с вызовом:
– А что, лучше было бы, если бы трансплантанты свиньям выбросили? Или в мединститутах для студенческого обозрения заспиртовали? Вы что, - налился бураковой синевой бортпроводник.
– Не знаете, о ком речь идет ? Что все это - мразь уголовная! Казненные воры и разбойники...
Майор и женщина-офицер переглянулись.
– А вам точно известно, кто был там растрелян, в Китае ?
– в голосе женщины звучал откровенный сарказм.
– Ему ведь справки оттуда выдали!
– зло отозвался Чернышев и обернулся к карте Евразии с авиамаршрутами на ней.
– Из Пекина и Ташкента. Официальные: казненные, они - преступники... И все такое.
– А если и преступники?
– вдруг спросил до сих пор молчавший израильский полицейский.
– У вас есть право распоряжаться их телами?
Аргумент был совершенно неожиданный.
– Они разве - не люди ? Их и без того наказали самым жестоким образом, а теперь еще и распотрошить надо ?
Теперь все глядели на него.
– Ну, если бандит для вас как и праведник - одно и тоже, бортпроводник не закончил фразы, - тогда молчу....
– Послушайте, вы, - вдруг взъерепенился израильтянин, - это там, показал он взглядом наверх, в потолок, - решать будут: чего заслужил растрелянный, а чего - нет ? А здесь, на земле, ни власти, ни вы телом его распоряжаться не можете. Оно не вам принадлежит, а семье его, родным. И должно быть захоронено...