Побеждаю и сдаюсь

— Ты удивишься, но да.

Северный ветер напряг память и вспомнил, что сестёр действительно было трое.

— Говори.

— Она попала в плен к князю Тивадару. Возможно тот даже сделал её женой…

— Мои поздравления.

—… против воли.

Джерго прищурился.

— И? — уточнил мрачно.

— Я хочу, чтобы ты освободил её из плена, — пояснил Иштван.

— Почему не Андраш? Он же у нас великий полководец?

— Мне не нужна война, — мягко возразил Иштван и поднялся из кресла. — Джайри нужно выкрасть. Тихо и не оставляя следов. Никто не должен знать, что это сделал житель Края ветров.

Джерго задумался.

— И что с ней делать потом?

— Вернуть в Элэйсдэйр. Желательно, сразу в руки принца Ульвара. Не привозя на наши земли.

Иштван отошёл к окну, давая брату возможность подумать. Пурга за окном перестала подниматься. Хозяин ветров тонко улыбнулся. Он никогда не улыбался широко или отрыто. Загибались лишь кончики губ.

— А тебе что за печаль? — глухо уточнил Джерго. — Только не говори, что внезапно стал бескорыстен и добр.

— Не скажу, — пообещал Иштван. — Мне не нужен союз Элэйсдэйра и княжества Тинатин. И я не думаю, что кража тинатинцами герцогини побудит Ульвара начать войну. Поэтому надо сделать так…

—… чтобы Тивадар решил, что свою герцогиню выкрали обратно сами элэйсдэйрцы?

— Ты догадлив, брат мой.

— Война Элэйсдэйра с Тинатином тебе нравится больше? — тихо уточнил Джерго.

— Такая война — идеальна, — шепнул Иштван. — Но я не уверен, что она начнётся… Поэтому не торопись с кражей. Потерять жену обидно, но потерять беременную жену — невыносимо.

— А если Ульвар вернёт Тивадару супругу?

Хозяин ветров обернулся и прямо взглянул в глаза брата.

— Это было бы наиболее разумным шагом с его стороны. Но нет, не вернёт.

И снова улыбнулся кончиками губ. Джерго тяжело посмотрел на него.

— А мне что с того?

— Илария будет тебе благодарна за спасение сестры.

— Положим.

— И я — тоже.

— И?

— Я знаю, что тебя гнетёт, Джерго. Ты не хочешь перестать быть Северным ветром. А если уж перестать быть, то ради собственного сына, разве не так?

— Не человек выбирает ветер, — возразил тот хмуро, — ветер выбирает человека…

— Не совсем, — шепнул Иштван. — Почти всегда так, но не всегда.

Северный ветер в упор уставился в его младшего брата.

— Ты же знаешь, что такое вмешательство опасно? Если Северным ветром станет тот, кто не способен им быть, он погибнет.

— Решать тебе, — отозвался Иштван. — Хозяин ветров может управлять ветром. Но решение за тобой.

Джерго задумался. Тряхнул головой.

— Хорошо, — бросил, выходя. — Я сделаю.

И замер в дверях. Оглянулся.

— Ну ты и сволочь, Иштван. Ульвар же твой друг. Разве нет?

Но раньше, чем получил ответ, Северный ветер уже сбегал по лестнице.

«Тебе не повезло, Тивадар, — думал он, взлетая в седло. — Так бывает».

Вдруг новая мысль пришла в его голову: «Как раз по дороге кое-кому отдам должок».

И Джерго засвистел.

* * *

Когда поутру Джайри открыла глаза, в комнате уже было светло. Голова болела, щека ныла. Девушка с трудом припомнила вчерашний день… Или сегодняшнюю ночь? Она приподнялась на локте и обнаружила себя в кровати. Однако точно помнила, что уснула на ковре в объятьях собутыльника.

«Джайри, ниже уже опускаться некуда», — попеняла сама себе, но не почувствовала ни смущения, ни угрызений совести. Ей было всё равно.

— Завтракать будешь? — спросил Шэн, вставая с ковра, лежавшего перед растопленным камином.

И при взгляде на него Джайри, наконец, почувствовала необходимое смущение.

— Всё, что было между нами этой ночью… — начала она, но Шэн усмехнулся.

— Выпей вина, станет легче, — мягко перебил он.

Девушка благодарно выдохнула.

— Налей, пожалуйста, в бокал. Я не всегда пью из горлышка. Да, завтрак не помешает. И ещё мне нужна женщина. Служанка, рабыня, кто там у вас прислуживает?

Она встала и сошла с ложа. На ней оказалась лишь одна нижняя льняная рубаха, длинная, до щиколоток, но мысль о том, что Шэн раздел и уложил пьяную герцогиню лично, Джайри не смутила. В конце концов, они уже не раз ночевали в обнимку.

«Он мне как брат», — заметила она и хмыкнула.

Братьев у герцогини не было. К счастью. Иначе она бы не стала хранительницей щита.

«Побеждаю и сдаюсь, падаю и поднимаюсь, — вдруг пришли строчки стиха. — Плачу горько и смеюсь…». Но последняя строка упрямо ускользала. Сражаюсь? Стесняюсь? Нет, всё не то…

Шэн налил вино в бокал, подал девушке, поклонился и вышел. Джайри одним махом осушила кубок. Головная боль отступала. Итак, нужно было понять, что делать дальше. У неё есть отсрочка — месяц, или около того, и несколько вариантов развития событий.

Соблазнить «мужа», покорить, влюбить и… сбежать? Действительно стать княгиней? Последнее, конечно, забавно, но… Джайри передёрнуло, едва она вспомнила его руки на своих плечах. Отвратительный, грубый ублюдок…

«Я ругаюсь, как сапожник», — меланхолично отметила она.

Мысль соблазнить князя была наиболее разумной, но не вовремя проснувшееся сердце активно сопротивлялось ей.

Что ж…

«А, кстати, почему Тивадар приставил ко мне своего брата? Ну, если, допустить что Шэн — его брат. Конечно, князь сам так его называл, но, может, это лишь обращение? Лис ведь тоже верзилу в трактире называл братишкой. Но в любом случае, Тивадар приставил к „шлюхе“ мужчину. Не какую-нибудь вредную, омерзительную, преданную старуху, а — мужчину. Он настолько уверен, что Шэна невозможно соблазнить? Почему?».

Ей по-прежнему нравилось называть мужчину не драконом, а Лисом. Это было имя, придуманное лично ей, и потому — тёплое. Джайри помнила их ночной разговор и не могла не оценить иронию. «Кажется, у меня появилась новая привычка, — размышляла она, расплетая разлохмаченные косы, — опасная, вредная привычка бредить в его присутствии. Надо помнить: он мне не друг».

Дверь открылась и вошёл Шэн, держа в руках поднос с едой. Джайри хихикнула. Дракон выглядел мило и как-то по-домашнему. Мужчина молча поставил еду на пустой столик… Пустой. И глиняных кувшинов тоже нет, ни пустых, ни полных. Девушка покосилась на него.