Побеждаю и сдаюсь

И, словно отброшенная кукла, влетел в стену. Сполз, теряя сознание. Тивадар ринулся на него, но на его пути встал Белый дракон.

— Тивадар! Ты убьёшь брата.

Удар. Тяжёлый и мощный удар в живот.

— Уйди! — зарычал князь в неукротимом бешенстве.

Шэн охнул и упал, но тут же вскочил, снова заслоняя собой поверженного.

— Брат… ты будешь… жалеть, — прохрипел, морщась от боли и с трудом переводя дыхание. Тивадар схватил его за плечи и встряхнул. — Если Эвэйк виновен — накажи его… когда твой гнев уляжется.

— Не тебе меня учить, бастард!

— Порой даже камни учат нас, — шёпотом возразил Шэн, выравнивая дыхание и распрямляясь — Укроти свою ярость, Дар. Дракон владеет огнём, а не огонь — драконом.

Тивадар снова ударил, но Белый дракон уклонился. Тогда князь попросту отшвырнул его в сторону. Но Шэн тотчас вновь оказался перед ним. Очнувшийся княжич с ужасом смотрел на братьев, не делая даже попытки подняться.

Великий князь медленно и тяжело выдохнул. Остановился, сжимая могучие кулаки.

— Эвэйк, — прорычал низким и жутким голосом. — Убирайся немедленно. И не появляйся мне на глаза. Этот день. Ночь. И следующий день. Шэн объяснит тебе то, чего ты не понял.

Княжич по-детски судорожно всхлипнул, вскочил и убежал прочь, стараясь скрыть слёзы обиды: до этого дня старший брат ни разу не поднимал на него руку. И всё из-за…

— Прости, Шэн, — мрачно процедил Тивадар, шумно выдыхая. — Сегодня ты спас жизнь моего брата. Я благодарен тебе. Но лучше и тебе сейчас уйти.

— Однажды ярость тебя погубит, — заметил Белый дракон, отступая на пару шагов. — На прогулке мы заметили следы диких косуль неподалёку от Золотого гнезда. Не хочешь завтра поохотиться?

Тивадар ударил кулаком в стену и глухо зарычал.

— Объясни этому мальчишке, что обида, нанесённая жене, нанесена и мужу. Вдруг у него хватит мозгов понять? И ещё скажи, что мои решения никто не смеет осуждать.

— Объясню, — мягко согласился Шэн. — Будь с ним терпелив. Эвэйк — действительно мальчишка. И… ты же помнишь, что отец твоей жены убил его деда? Такое сложно простить. Дай брату время принять твоё решение. И понять его.

— Мало ли кто кого убил? — хмыкнул Тивадар. Он действительно успокаивался. Поднял руку, рассматривая сбитые в кровь костяшки пальцев. Поморщился. — Если мстить детям каждого, кто кого-то убил, нужно вырезать все Драконьи горы. Эвэйк не знал своего деда. Тогда к чему столько пафоса?

— Но он знал свою мать, — усмехнулся Шэн. — И вряд ли простит новым Серебряным герцогам её отверженность. Ты был любимцем своего отца, Дар. Тебе не понять, каково это — быть бастардом.

— Эвэйк — не бастард.

— Нет. Но какое-то время он им был. В глазах отца и его подданных. Тем обиднее законному сыну быть бастардом. А обиды, нанесённые твоей матери, очень тяжело простить.

— Но ты же простил?

Шэн усмехнулся. И Тивадар вдруг ответил ему такой же ухмылкой.

— Не хочешь выпить? — хрипло спросил Великий князь. — Я устал от всех этих нежностей! Моё терпение не безгранично. Сначала Джайри с её слезами. Теперь вот этот сопляк… Быстрей бы разгорелась война — устал я ходить на цыпочках. Ну ладно жена: беременные женщины, говорят, глупеют и плачут по пустякам. Но Эвэйк вряд ли носит под сердцем дитя…

Белый дракон рассмеялся. Вытер кровь над верхней губой: второй удар брата всё же зацепил.

— Думаю, нет, — согласился с усмешкой. — Не хочешь женить мальчишку?

Тивадар задумался. Кивнул.

— Пора. Пусть займётся своей женой, а не моей. И да, распорядись, чтобы приготовили на завтра охоту. Ты прав, в этих стенах я скоро совсем озверею. Если верить легендам, то могу превратиться в настоящего дракона. Слышал такое поверье?

— Джайри ждёт твоего ребёнка? — внезапно уточнил Шэн задумчиво.

— Не моего, — скривился князь как от зубной боли. — Знахарка обещала, что хватит нескольких дней избавиться от плода. Она странная женщина….

— Знахарка?

— Джайри.

Князь подобрал с камней плащ и накинул на свои плечи.

— Странная?

— Да. Джайри… как норовистая кобылка. Но едва я начинаю сердиться, как она тут же становится послушной и ласковой. Никогда не знаешь, чего ожидать от неё в следующий момент. Это злит и это…

Он задумался. Шэн молчал, глядя куда-то в аркаду второго этажа. Было тихо. Солнце садилось, и кровавые всполохи уже полыхали над крышами замка.

— Я хочу её, — вдруг признался Тивадар. — Знаешь, я так не хотел даже Орнику.

Шэн быстро взглянул на брата. Это было сильное заявление.

— Приручи её, — шепнул тихо. — Усмири её норов нежностью. Дар, ты можешь позволить себе быть с ней нежным. Жёсткости, властности и силы в тебе и так с избытком, её не спрячет даже ласка.

Тивадар хрипло рассмеялся:

— Ты учишь меня как обходиться с женщинами? По-твоему, меня стоит этому учить?

— Прости. Я боюсь, что твоя ярость и нетерпеливость оттолкнут её. Джайри из тех женщин, которых нельзя ломать. Властность вызовет в ней ярость, грубость — ненависть, и лишь нежность может её привязать.

Тивадар хмыкнул.

— Ты сделался ярым защитником моей жены, — заметил насмешливо. — Сходи к знахарке, пусть уймёт кровь. И приходи в зал кубков. О подобных вещах лучше говорить за вином.

Глава 17 Лжецы

Ночь окутала замок глухой пеленой, и Джайри, не смыкавшая глаз, осторожно поднялась с постели. Она глубоко дышала, пытаясь унять волнение.

Время пришло.

В успехе замысла девушка не сомневалась. Она не знала и не могла знать планов Натфари, но не колеблясь пошла бы за своим капитаном и в огонь и в воду. А, значит, самое важное — самой не наделать ошибок, не привлечь к себе подозрений.

Ей повезло: по распоряжению Шэна княгине принесли мужскую одежду. Штаны, рубаха и тёплая куртка — то, что нужно. Сапожки с небольшим каблуком под стремена дополняли комплект. Видимо, Белого дракона впечатлили голые ножки девушки, и он оказался достаточно разумен, чтобы отдать распоряжение сшить мужскую одежду для княгини, а не сделать дамское седло для её лошади.

Однако сразу переодеваться было опасно — её могли заметить, и у любого встречного сразу возник бы вопрос: зачем княгине ночью мужской наряд? Куда она собралась? А так… Запретов гулять ночью по саду не было.

Джайри сняла с одной из подушек наволочку, положила в неё одежду и обувь для побега, завязала узелок. Накинула плащ, приоткрыла дверь и прислушалась.

Благослови богиня того, кто додумался делить жилище на мужскую и женскую половины! Если бы они находились сейчас в Элэйсдэйре, то покои мужа располагалась бы рядом с комнатой жены, и это резко бы увеличивало опасность быть обнаруженной. Но сейчас всё было тихо.

Джайри аккуратно притворила дверь, на цыпочках прошла по коридору. Спустилась по тёмной лестнице. Вход в сад никем не охранялся — дворик был внутренним. Девушка задела расцветающие ветви, и те закачались, словно приветливо кивая. По небу ходили тучи, то скрывая любопытный лунный серп, то вновь раскрывая его.