Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
Расставшись с посланницей жениха, Ильдика послушно отчиталась отцу о разговоре, а затем легко забежала в свою комнату, плотно закрыла дверь и упала на диванчик. Её душил смех. И это — та самая прославленная лиса Элэйсдэйра? «Если слава о тебе так же преувеличена, как и о твоей фаворитке… ну, бывшей фаворитке, то ты весь мой, дорогой принц», — хмыкнула девушка, затем встала, подошла к стоявшему посреди комнаты портрету и, прищурившись, внимательно осмотрела его ещё раз. Золотые локоны, глупые голубые глаза, лицо без малейшего изъяна… Пафосно, рыцарски благородно и…
— Ты же не можешь быть идиотом, как на портрете,
Ильдика знала, что родилась под звездой невезения. До восьми лет — законная и единственная наследница трона, и вдруг — появился младший братик. Болезненный, слабоумный, но — мужского пола, и это всё решило в судьбе принцессы. Перевернуло весь её мир и оставило с носом. И можно было, конечно, подождать, пока братик волей богини скончается… ну или ускорить процесс… Но вторая проблема заключалась в замужестве.
У короля неожиданно созрели весьма дурацкие планы сбагрить дочь в далёкие земли железных людей. И всё бы ничего, но вот вернуться обратно станет намного сложнее. Другое дело — наследник Элэйсдэйра. Южный сосед. Совсем рядом — рукой подать… Но не захочет ли муж наложить свою лапу на её королевство? Сколько знала Ильдика, с мужьями вечно одна и та же проблема: земли и состояние супруги они почитают собственными.
— Но со мной такое не пройдёт, — прошептала она, — не со мной, Ульвар.
Однако нельзя сразу сажать лён и тут же его чесать. Не так ли? Все задачи нужно решать постепенно. Сначала — замуж, а затем уже всё остальное. У Ильдики есть преимущество — её считают дурочкой, а, значит, никто не станет ожидать от неё разумного сопротивления.
— Интересно, если бы ты понял, что я умна, ты бы женился на мне?
Изначально принцесса планировала выйти замуж за кого-то из своих лордов. Но это понизило бы её статус и возникли бы проблемы с её правом на престол даже в случае смерти брата. Тогда Ильдика начала размышлять о возможности союза с кем-то из хранителей щитов Элэйсдэйра. Самым соблазнительным был Ярдард, герцог Медвежьего щита. Всё, что она о нём знала, как раз укладывалось в самые смелые мечты. При самом лучшем из раскладов можно было бы убедить мужа отколоться от брата, и это бы здорово укрепило и возвысило Гленн. Появился бы выход в Металлическое море и… Ну и земли, по площади превосходящие само королевство, конечно.
Была лишь одна проблема — Яр прочно женат.
Проблема, конечно, могла оказаться временной, с образом-то жизни его супруги… Но вот уже пять лет богиня хранила Лэйду. Или бог моря? Кто ж его там знает…
Но потом оказалось, что есть намного более нерешаемая задача: года три назад Ильдика обнаружила, что на её руку претендует сам наследник Элэйсдэйра, и что он успел даже сколотить собственную партию в Гленне. Поначалу Ильдика активно сопротивлялась, но потом осознала: этот камушек ей не по зубам. Пришлось смириться с потерей перспективы расширить Гленн. А когда к ней посватались железные принцы, союз с Ульваром внезапно стал даже желанен.
Ильдика покусала нижнюю губу — дурацкая привычка, от которой она никак не могла избавиться и задумалась. Надо написать письмо суженному. Девушка так привыкла играть дурочку, что само по себе глупое послание её не затрудняло, вот только… Не захочет ли Ульвар использовать Гленн для войны с Медовым царством? До Ильдики дошли слухи о том, что нынешняя фаворитка принца — Серебряная герцогиня Джайри — стала супругой князя Тивадара. Все были уверены, что её похитили, но принцесса даже не сомневалась:
это в политическом отношении верный ход самого Ульвара. Кровный союз с Тинатином давал слишком весомые перспективы. А теперь вот ожидается кровный союз с Гленном… И только дурак не станет предполагать в этих отсутствие взаимосвязи.— Ты хочешь натравить оба наши маленькие королевства на большого соседа? — сумрачно спросила Ильдика у портрета, с которого ей глупо улыбался златокудрый принц. — Не так ли? Но я — против. Это моё королевство. Я не хочу ни разорить его, ни затопить в крови.
И она глубоко задумалась.
В Шёлковом щите уже цвели яблони, вишни и сливы. Их кроны казались облачками снега, клочьями цветочного тумана. В этом году цветение радовало своей обильностью, и тем обиднее стали нежданные заморозки. Ойвинд, возвращаясь от любовницы, злился. На это неприятное похолодание, на принца Ульвара, не выделившего собственной любовнице достойный эскорт, на саму герцогиню, так легкомысленно рискнувшую и проигравшую. Спрашивается, причём тут он, Ойвинд? Но вот же… теперь Шёлковый щит должен за всё расплачиваться!
Мужчина зябко передёрнул плечами и поплотнее запахнулся в плащ.
— Привет, — раздалось за ним насмешливое. — Не торопись, ты уже пришёл.
Ойвинд отпрыгнул, оборачиваясь и выхватывая саблю. Позади него, широко расставив ноги, чернела фигура, которую лорд не сразу узнал.
— Извини, я не сразу собрался вернуть тебе долг.
— Джерго? — недоверчиво переспросил Ойвинд. — Но откуда ты здесь?
— Надуло с Севера, — Ветер скинул тёплый плащ, оставшись во всём чёрном. Ухмыльнулся: — Надеюсь, ты меня ждал. Потому что я пришёл тебя убивать.
Лорд сдвинул брови и чуть опустил саблю, готовясь к атаке.
— Я тебя не убил, — напомнил осторожно.
— Да? Действительно. Но я же тварь несправедливая и не милосердная. Или ты забыл? К тому же за пять лет твоего терпеливого ожидания тебе причитается.
Ойвинд был опытным бойцом, поэтому сразу ринулся в атаку. Но Джерго ушёл из-под удара сабли.
— Я дам тебе три шанса выжить, — он подмигнул противнику, вновь занявшему оборонительную позицию. — В благодарность, так сказать. Вряд ли они, конечно, тебе помогут…
И небрежно вынул саблю из ножен. Ойвинд вновь рванул в атаку. Звякнули клинки. Джерго отбил удар, горящий срубить ему голову, и его сабля, провернув клинок врага, скользнула совсем рядом с животом лорда.
— Раз, — заметил Северный ветер, отступая.
Едва начинало светать. Под ногами хрустел иней, и ветер сбивал поникшие цветы с деревьев. Ойвинд скрипнул зубами. Надо было добить мерзавца тогда. Но Эйдис сказала, что принц Ульвар против смерти Джерго. Что нужно лишь ослабить его и подыграть принцессе Эрике… И всё равно — надо было добить. Всегда можно потом оправдаться случайностью…
На этот раз Ойвинд решил не переходить в атаку, а обороняться. Джерго усмехнулся. Видимо понял. Его серые глаза сверкнули сталью.
— Дженки, — вдруг озарило Ойвинда. — Его убил ты?
— Дженки растерзали волки, — хмыкнул Джерго. — Разве нет?
— Но Морик и Рауд живы. Тогда почему — я?
— Повезло. Я мимо проезжал.
И, не дав лорду возможности понять смысл слов, Джерго сорвался, провёл стремительную серию атакующих ударов, чуть не лишивших Ойвинда руки или ноги, затем развернулся и всадил саблю между рёбер, туда, где за костями прятались лёгкие. Оружие выпало из руки Ойвинда. Он рухнул на заледеневшие булыжники, глотая воздух.