Побеждаю и сдаюсь

Джайри, скорчившись мёртвой птичкой, лежала у кровати. Она казалась смертельно больным зверёнком, а не человеком. Девушка открыла глаза и посмотрела на вошедшего потухшими глазами. Он тотчас понял, что означает этот взгляд, погружённым в себя. Он уже видел такой…

— Шэн, убей меня. Пожалуйста.

Шэн не узнал её голос. Это был голос глубокой старухи. Голос Сайи. Другой, не той, которая любила петь и смеяться. В нём потухла жизнь.

Солнце уже поднималось и в комнате было светло, но Шэну показалось, что мир разом потемнел.

Мужчина прошёл вперёд и громко провозгласил, так, чтобы слышала стража, стоявшая снаружи:

— Нет, князь желает тебя видеть, Джайри.

И лицо девушки исказилось судорогой боли и ужаса.

Шэн прошёл, опустился рядом на одно колено и одними губами шепнул:

— Я помогу.

А потом легко подхватил её на руки и вышел. Он старался держать девушку так, чтобы постороннему взгляду не была видна его осторожная нежность. Джайри лежала в его руках покорная и безжизненная, будто изломанная кукла.

Шэн повернул в дверь чёрного хода, спустился и попал во дворик, где складировали дрова. Пересёк его, открыл дверь в крепостной стене, прошёл в темноте коридора, а затем открыл низкую дверь наружу. Такие небольшие калитки есть во всех крепостях. Проникнуть через них в замок практически невозможно. Но для обитателей цитадели хозяйственные двери необходимы.

— Шэн, куда…

— Потом, — шепнул он, — всё потом, Джайри.

Мужчина прошёл вплотную к стене. Стража сверху смогла бы его заметить лишь если бы вздумала перегнуться и глянуть прямо вниз. Увидев Улара, тихонько засвистел и, когда верный конь подбежал, посадил Джайри, вскочил позади неё и пустил коня вскачь.

Теперь их могли заметить и устроить погоню. Но другого выхода не было.

Шэн нежно прижал Джайри к плечу. Мужчина впервые не знал, что делать дальше. У него не было конкретного плана, но ясно было лишь одно: девушку нужно украсть и спрятать. Любой ценой. «Я потом со всем разберусь», — приказал Шэн поднимающейся панике.

Если за ними отправят погоню на свежих конях, уйти будет сложно: Улар измотан дорогой, голоден и не отдохнул совсем. Но Шэну так не хотелось убивать Джайри!

Однако погони не было. И это тоже было странно.

Улар въехал в лес, и Шэн тотчас повернул его с тропы. Погоня будет. Не сейчас, так позже. На влажной земле оставались отпечатки копыт. Достаточно пустить по ним собак, и беглецов найдут. А, значит, нужно как можно раньше оказаться в каменном русле реки.

Но спустя некоторое время Шэн заставил лошадь вернуться обратно. Заячья петля должна сбить собак с толку.

— Ты вернёшь меня ему? — убито шепнула Джайри.

— Нет. Ты никогда больше к нему не вернёшься.

— Но я теперь по настоящему его жена, — с горечью возразила Джайри. — Брак консумирован, и я больше не смогу заявить, что он не состоялся.

— Потом, — Шэн постарался, чтобы голос его звучал ровно, — я подумаю об этом потом.

Когда копыта Улара застучали по камням реки, Лис вдруг понял, что именно она сказала.

— Джайри… ты была до этой ночи девственницей?

Голос всё же предательски дрогнул. Девушка не ответила, но Шэн итак всё понял. И стиснул зубы, удерживая рык. Изнасилование всегда имеет тяжёлые последствия. И никогда не простительно. Но для девицы, не знавшей мужчины, оно просто убийственно.

«Тивадар ступил на путь отца… Он выбрал путь монстра», — билась мысль, но Шэн не стал об этом думать. Потом. Сначала нужно решить с Джайри. Спасти девушку, а потом всё остальное.

— Ты нарушил свою клятву служить князю, — вдруг заметила Джайри.

— Да.

Но и об этом Шэн не хотел думать. Сначала — спасти.

Они подъехали к водопаду, Шэн спрыгнул, бережно снял с конской спины Джайри.

— Нам снова надо будет прыгать в воду, — сказал, насколько мог мягко, вглядываясь в её лицо. — Там никто нас не найдёт.

— А лошадь?

— Я пущу Улара пастись. Он умный конь, и привык распоряжаться своей свободой. Он никого к нам не приведёт.

— Почему ты мне помогаешь?

Шэн не хотел отвечать, но его вина перед девушкой была велика.

— Нельзя насиловать женщин, — ответил он, насколько мог понятнее. — Бить женщин тоже нельзя. Я сам тебя украл и отдал князю. Чтобы он любил и берёг, а не бил и насиловал.

Ему очень хотелось добавить: «Прости», но он не посмел просить прощения. Сейчас он её спасал, и Джайри не смогла бы отказать. И это было нечестно.

Девушка внезапно обхватила его руками за шею и прижалась к нему. Она дрожала так сильно, что её зубы стучали.

— Пожалуйста, если нас схватят… Убей меня, но не отдавай.

— Да, — он прижал её к себе. — Обещаю. Ты владеешь кинжалом. Чем ещё?

— Луком.

— У тебя будет и кинжал, и лук. И коня тебе я тоже добуду. Но позже.

— Украдёшь?

— Да.

Джайри нервно рассмеялась, а потом зарылась лицом в его куртку и заплакала. Шэн неловко погладил девушку по волосам.

— Если сможешь, не думай сейчас о том, что произошло. Смотри вперёд, а не назад. Когда ты оглядываешься, ты теряешь силы. А они тебе ещё понадобятся.

Он осторожно положил ладони ей на спину, а потом так же осторожно прижал к себе. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Шэн тихонько выдохнул, сам разжал руки, шагнул к коню и распряг его. А затем засвистел особенным посвистом, и тот ускакал.

— Ты готова?

— Да.

Он снова осторожно обнял её, подхватил на руки и прыгнул. На этот раз, отпускать не стал. Выгреб одной рукой.

Когда оба оказались на берегу, Шэн молча достал из-под камня мужскую рубаху и тёплый плащ, протянул Джайри, и отвернулся. Он принялся раздувать костёр, а Джайри стянула мокрую тунику через голову и замерла.

— Шэн, — прошептала тихо. — Не оборачивайся… Скажи… я тебе нравлюсь?

Он уже говорил ей об этом, но понял, что повторить необходимо.

— Да. Очень, — выдохнул и промазал кремнем себе по пальцу.

— Ты говорил, что ты…

— Я по-прежнему тебя люблю. Ничего не изменилось.

— Но я… Шэн, я теперь… грязная.

Её голос упал до едва различимого шёпота, но Шэн услышал.

— Нет, — резко ответил он. — Ты — нет. Ты красивая и чистая, Джайри. Нежная и… Грязный не тот, кого унижают, бьют и насилуют, а тот, кто это делает.