Побеждаю и сдаюсь

Тивадар заревел и швырнул тяжёлый стул об стену, и тот разлетелся на куски.

— Вина! — заревел Золотой дракон. — Вина или я сожгу всё.

Внезапно перед его затуманенным от гнева и хмеля взором появилась женщина. Через тонкую накидку темнели соски пышной груди. Тёмные волосы струились по плечам, падая почти до пола.

— Великий князь, — задрожал мелодичный голос, — ты так скорбишь из-за недостойной тебя. А как же я? Почему ты так любишь её, а не меня?

Тивадар хрипло рассмеялся. Шлюхи. Все они шлюхи. Рванул девицу за тёмные волосы, заставляя опуститься на колени.

— Изволь, — прорычал, — полюблю и тебя.

* * *

«Пожалуйста, пусть я умру, — Джайри дрожала от холода и боли, глядя в пустоту. Впервые за много лет она молилась богине. — Пусть я умру, и всё это закончится…».

Ей было ужасно больно, но если не двигаться, то почти терпимо.

И казалось, что мир качается… Как тогда, на лодке, когда они с Лэйдой решили отправиться на Восточные острова. Им было по десять, и двойняшки, наслушавшись рассказов отца, всю ночь прошептались, представляя приключения, а утром угнали лодочку под парусом. Ялик? Кажется, так её называла Лэйда.

Удивительно, но девочки смогли отплыть с Солёного острова достаточно далеко. По крайней мере, замок отца они перестали видеть. Конечно, Ларан нашёл их спустя пару часов, но…

Лэйда… Вот уж кто себя никому не даст в обиду…

Как же часто они с ней дрались! А в шестнадцать Лэйда влюбилась… И спьяну рассказала об этом сестре. И очень бесилась, когда Джайри потом её долго-долго высмеивала. Великой любви пиратской герцогини было двадцать лет… Или чуть больше. Это был развязанный молодой человек с наглыми кошачьими глазами. Джайри он решительно не понравился. Ну и что, что Берси с шестнадцати — капитан? Ну и наплевать, что водил корабли на ту сторону света. Всё равно — совершенно отвратительный мерзавец и бабник. И Джайри облегчённо выдохнула, когда Лэйда остыла к своему любовнику. Принц Ярдард был куда более достойным вариантом.

Лэ-эйда…

«Забери меня отсюда, — прошептала Джайри, — пожалуйста… Далеко-далеко, за синий горизонт…».

Но сестра рассмеялась в ответ:

— Тебе туда не надо.

И, взобравшись на бушприт и слегка придерживаясь рукой за косой парус, стала смотреть вперёд. Штурвал лёг к сильные руки отца…

Дверь распахнулась. Джайри вздрогнула, возвращаясь из забытья.

Тивадар сорвал дверь, и теперь она висела лишь на одной из трёх петель. Джайри подняла глаза и увидела Шэна. Лис стоял и смотрел на неё. Он был бледен, но девушка не могла понять выражение серо-зелёных глаз.

— Шэн, — прошептала она, с трудом двигая губами, — убей меня. Пожалуйста.

Белый дракон прошёл вперёд, и в рассветных лучах его лицо показалось Джайри черепом смерти.

— Нет, — ответил холодно и невозмутимо. — Князь желает тебя видеть, Джайри.

Глава 27 Честь вора

Шэн не сразу понял, что князь решил изменить маршрут. А, догадавшись по его долгому отсутствию в пятой из намеченных для проверки крепостей, не сразу встревожился. Тивадар вернётся только ночью, когда гнездо будет спать. Значит, у Белого дракона есть время до утра.

Всё это было не очень хорошо, потому что Тивадар непременно разозлится, и не будет долгой дороги, чтобы князь успокоился. Всё шло не так, как было запланировано, но… Всё-таки не стоило беспокойства.

И всё же Шэн тотчас отправился обратно в гнездо и пустил коня вскачь. Чем раньше он вернётся, тем будет лучше.

Он ехал и думал, что ещё раз увидит Джайри. Это были очень приятные мысли. Увидит, а уже потом отправится в добровольное изгнание. Вспоминал, как растеряно девушка смотрела на него, когда Шэн признался в собственных чувствах. Забавная…

Белый дракон вдруг поймал себя на том, что тихонько напевает, и удивился. Последний раз он пел ещё до войны. У него был тихий и какой-то неправильный голос, и в юности Шэн его очень стеснялся. Сайя так и не смогла уговорить любимого что-нибудь для неё спеть: Шэн предпочитал мурлыкать песни про себя, когда никого не было рядом. Тивадар вечно подшучивал над младшим братом, а сам любил, выпив, горлопанить во всё горло. Правда и голос у Дара был красивый и густой, словно водопад.

Ночь стояла безлунная, по низине, где скакал Шэн, стелился туман. Вскоре Белый дракон начал клевать носом. Улар был хорошим конём и отлично знал дорогу домой. Поэтому Шэн доверился ему и уснул в седле.

— Шэн! — вдруг крикнул кто-то, и Белый дракон вздрогнул, тотчас проснувшись.

Это был голос Сайи.

Всадник обнаружил, что его верный конь, тоже, по-видимому устав за день скачки, идёт почти шагом. Шэн свистнул, снова ускоряя темп, но в сердце поселилась тревога.

Спустя пару часов он подъехал к Золоту гнезду. Прежде чем начать поднимать ворота, стражники помедлили несколько минут, как будто советуясь. Это было странно. Тревога усилилась.

Что-то произошло. Что-то очень нехорошее.

Шэн не стал въезжать, спрыгнул с коня перед воротами. Всё происходящее ему не нравилось, а, значит, не стоит заводить Улара в ловушку каменных стен.

Он пересёк двор, подошёл к крыльцу и увидел Эвэйка. Княжич сидел в оконной нише и криво ухмылялся. И эта ухмылка тоже не понравилась Шэну. Белый дракон видел ревность и зависть, раздиравшие младшего брата, но оба делали вид дружелюбия. Сегодня с княжича словно сдёрнули маску. Или это игра первых лучей рассвета?

— Где князь? — спросил Шэн вместо приветствия.

Эвэйк странно посмотрел на него. Язвительно.

— В зале кубков. Он тебя ждёт.

Шэн кивнул и прошёл на мужскую половину.

Тивадар в зале кубков? Почему? Что за повод для пира? И почему все встречные отводят взгляд и…

Шэн замер, не дойдя до нужной двери несколько шагов. Тревога стиснула сердце. С того дня, как спускался в княжескую темницу к Сайе, Шэн не чувствовал такого безумного страха. Он развернулся и отправился на женскую половину.

Князь подождёт. Сначала Шэн убедится, что с Джайри всё в порядке.

— Господин, — смущённо окликнула его стража у входа на женскую половину, — князь не велел никого…

Это была его стража. Люди, привыкшие повиноваться движению бровей своего Белого дракона. Шэн властно взглянул на них.

— Князь хочет видеть супругу, — велел жёстко и невозмутимо.

И прошёл дальше не останавливаясь. Он даже замедлил стремительный шаг. Сердце гулко билось в груди.

То, что с Джайри всё не в порядке, Шэн понял, едва увидев дверь, висящую на одной петле. Распахнул и замер на пороге.