Поцелуй для Золушки

Он был так взволнован произошедшим, так сильно потрясён, что только сейчас это происшествие всплыло в его памяти. Окончательно расстроившись, он позабыл обо всём остальном. От огорчения он даже не заметил, как в опасной близости от него появилась одна из бестий Ридо.

– Я смотрю, тебе нечем заняться, - приторно-сладко протянула Кин, сверля его недобрым взглядом.

– Я… Простите… - Парень низко опустил голову, крепко сжав в руках тряпку, которой только что начищал полы.

Его покорность безумно раздражала. Кин была сыта, но видя это виноватое выражение на его лице, эти опущенные, словно под грузом неподъёмной тяжести, плечи, она не смогла отказать себе в удовольствии и…

Вампирша опасливо огляделась по сторонам, на всякий случай прислушавшись, прежде чем подойти почти вплотную к своей жертве. Она толкнула парня в грудь, отчего тот отлетел к стене, а она, явно наслаждаясь его страхом и замешательством, медленно стала приближаться к нему.

– Что, решила поразвлечься в одиночку?
– внезапно раздался голос Лейлы.

Канаме сполз по стене, съёжившись и готовясь к самому худшему: ему с одной-то из них не справиться, а о двоих – и речи быть не может. Ему казалось, что он вновь, в который раз был низвергнут в самые глубины ада, но он безропотно сносил все выпавшие на его долю испытания, считая их наказанием за свой грех. Вернувшаяся череда кошмаров грозилась снова затянуть его в свои пучины. Он крепко зажмурился…

– Бедное дитя, - услышал молодой человек сквозь густую пелену чей-то голос со вздохом сочувствия. Кто-то приподнял его голову и приложил к его губам что-то холодное, металлическое на вкус, и что-то тёплое и вязкое оросило его пылающее горло. Он жадно глотнул, едва не поперхнувшись. – Не спеши, - мягко произнёс всё тот же голос.

Когда парень окончательно пришёл в себя, то обнаружил, что находится в своей комнатушке, а на краю его кровати сидит тот самый незнакомец, что однажды уже приходил к нему, оставив небольшую фляжку с кровью. И в этот раз он снова спас его. Но… почему? Зачем он это делает для него? Будто прочитав его немой вопрос, гость сказал:

– Думаю, мне стоило сразу же представиться. Меня зовут Шото Исая, и я – твой крёстный.

Канаме с чего-то вдруг вспомнил сюжет старой-престарой сказки, что так любил в детстве.

Заметив в глазах юноши сомнение, мужчина добавил:

– Я тот, кто подарил тебе вторую жизнь. Именно я вернул твою душу и вселил в это тело.

– Вернули?.. – хрипло переспросил тот.

– Да. Я алхимик. Твои родители были безутешны, и, чтобы хоть немного утишить их горе, я «оживил» их дитя. Правда, душа самого малыша была навсегда утрачена. Проклятье злой колдуньи имеет невероятную разрушительную силу.

– Вы… знали моих родителей? – нерешительно спросил Канаме незнакомца.

– Верно, столько лет прошло, и ты, наверно, меня не помнишь. Последний раз я приезжал в этот замок много лет назад, когда ты был ещё очень мал. Джури и Харука очень любили тебя.

Зачем он это сказал? Зачем ненароком разбередил старую рану? Ведь именно из-за него эта любящая пара лишилась своего первенца, именно он повинен в свалившемся на них несчастье.

– Не вини себя. Несмотря ни на что, мои друзья считали тебя своим сыном.

– Вы… вы знали… - потерянно произнёс Канаме.

– В том, что случилось, нет твоей вины. Не ты виновен в гибели того младенца и не ты разрушил счастливую семью. Если кого и стоит за это винить – так Ридо Куран.

Впервые за время их разговора молодой человек заметил во взгляде мужчины такой яростный блеск. Если он и правда был другом четы Куран, так почему же так близко принимает его судьбу – его, недостойного даже жалости?

– Не всё ещё потеряно, - неожиданно сказал Шото.

– Что… вы… имеете в виду?.. – ошеломлённо спросил парень.

– Скажи, ты бы хотел хотя бы ненадолго покинуть эту клетку? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

Канаме недоумённо посмотрел на гостя расширившимися от изумления глазами. С тех пор, как погибли его родители, он ни разу не выходил за пределы замка. Ридо постоянно держал его под присмотром.

– Очень скоро я предоставлю тебе такую возможность. Поверь мне, Канаме (в первый раз незнакомец назвал его по имени), ты заслуживаешь намного лучшей участи, и твоя судьба зависит только от тебя самого.

Что он такое говорит? Разве не должен он корить его уже за то, что он существует, что находится в этом теле, носит это имя?

– Верь в себя, - промолвил напоследок Шото и растворился в предзакатном воздухе.

*****

Предвкушение бала охватило всех без исключения. Девушки целыми днями крутились возле огромного зеркала, примеряя то один наряд, то другой. Ворохом цветных платьев, шляпок, платков, сумочек был усеян весь пол в комнате Юки, укрытый роскошным ковром с густым мягким ворсом. Молодые люди посмеивались над устроенной ими суетой, но не вмешивались, позволяя процессу приготовлений к грядущему событию идти своим чередом.

Слуги в огромном доме были заняты заготовкой продуктов, необходимых аксессуаром для подобных случаев. Прямо на глазах шикарный особняк просто преображался, словно превращаясь в дворец. Стены, балюстрады, лестницы – всё было украшено цветами. Пол в большом бальном зале на несколько раз натирали воском для блеска. С усердием полировали столовые приборы. В общем, подготовка шла полным ходом.

Накануне в гостиной дома Ито Ханабуса снова затеял спор с Такумой. Он до сих пор был обижен на друга за тот раз и уж на этом балу уступать своему сопернику совершенно не собирался. Ичиджо посмеивался над его порывами, в шутку поддразнивая парня, подначивая его и ещё больше подливая масла в огонь.

– Такума, перестань доводить Ханабусу, - не выдержал Акацуки, уже битый час слушая перепалку между ними. Его кузен раскраснелся от возбуждения, его глаза пылали синим пламенем. – И ты, Ханабуса, прекращай. Сколько можно делить количество танцев, не лучше ли сначала узнать у самой девушки – кому она отдаст своё предпочтение?

– Пфф! – высокомерно фыркнул Айдо. Всё в его взгляде прямо-таки кричало: «Разумеется, мне!»

А тем временем на женской половине…

– Люка, вот бы Акацуки пригласил тебя на первый танец! – мечтательно протянула Юки, с восхищением глядя на очередное бальное платье, которое примеряла её подруга: нежно-бежевое с золотистой вышивкой; открытые плечи и глубокое декольте лишь подчёркивало красивую фигуру девушки.

Сама Юки колебалась между чёрным приталенным платьем с блестящими серебряными вставками и широким шёлковым поясом и белым, отороченным кружевами, с кокеткой под грудью.

– Ах, ты всё ещё не оставила эту идею! – воскликнула Соен, намеренно долго смотрясь в зеркало и пряча от подруги смущённый взгляд; нежный румянец заиграл на её щёках.

Рима несколько отстранённо наблюдала за девушками, особо не принимая участия в примерке – для себя она уже давно выбрала наряд, который бы одобрил Шики, ведь именно с ним она проведёт грядущую ночь, на которую назначен бал. Её совершенно не волновали многочисленные приглашения, высланные заранее, с просьбой о танце.