Поцелуй ночи

– Нет… - Стонет она, сгибаясь надо его трупом. – Нет!

Я оттаскиваю ее назад.

– Сара!

Чем больше на это смотришь, тем сильнее звенит в ушах.

Кот просто растерзан.

Но не зверьем – тот, кто сделал это, определенно обладал интеллектом: глаза животного выколоты, лапы переломаны, брюхо вспорото чем-то острым и выпотрошено, а все содержимое брюшины разбросано рядом с мохнатым тельцем. Кот раскинулся в неестественной, беспомощной позе. Липкая кровь, вытекшая из него, перемешана с грязной землей и испещрена следами птичьих лапок.

Сара наклоняется и опирается ладонями о землю. Ее рвет.

Я стою рядом и пытаюсь отдышаться, глядя в паутинно-серое блеклое небо. Словно соболезнуя, начинает накрапывать дождь.

– Нужно убрать его отсюда.

– Нет! – Мычит Сара, задыхаясь.

– Вороны кружат. – Замечаю я. – Пока здесь пахнет кровью, они не отстанут.

Одна из птиц в этот момент как раз подпрыгивает к трупу кота и сильным движением клюва выдирает кусок мяса из живота.

– Пошел! – Топаю я.

Он взлетает, тяжело отталкиваясь крыльями о воздух.

– Я не смогу. – Бормочет Сара, вытирая рот тыльной стороной ладони.

И ее рвет еще раз – прямо на школьную юбку.

– Я сделаю.

Подбираю за трейлером большой мешок, надеваю на руки пару пакетов и иду обратно.

– Кто мог это сделать? За что? – Плачет подруга.

– Это предупреждение. – Раздается холодный голос Анны.

Я и не заметила, как она подошла. Женщина останавливается у двери, скорбно склонившись над тельцем кота. На ее плече сумка, в руках бумажный пакет с продуктами.

– Мама! – Рыдая, бросается к ней Сара.

Рискуя обронить пакет, Анна обнимает дочь.

– Предупреждение? – Замираю я с мешком в руке.

Цыганка смотрит на трупик с переломанным конечностями, затем на разлитую вокруг темную кровь и мотает головой. Массивные серьги в ее ушах степенно покачиваются.

– Да. Смерть кота – это послание. – Она переводит взгляд на меня. – Кому-то не нравится, что мы суем нос не в свои дела.

– О чем вы?

– Возможно, это связано с убитыми девушками. А, возможно, с тобой, Нея…

– Со мной?.. – у меня перехватывает дыхание.

– Тьма ходит за тобой по пятам. И ее все больше. – Глаза гадалки наливаются свинцом. – Тьма сгущается вокруг тебя, обретая силу.

– Сегодня нашли тело второй девушки. – Сообщает Сара.

– Знаю. – Кивает ее мать. – Я почувствовала это еще утром.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что тьма ходит за мной по пятам? – Не выдерживаю я.

Женщина долго всматривается в мое лицо. Хмурится.

– Что-то изменилось. – Говорит она. – Сегодня я почему-то чувствую тебя лучше.

– А что изменилось?

Она трясет головой и зажмуривается. Так, будто мои слова отвлекают ее от каких-то размышлений.

– Ты носишь ту ленту, что я тебе дала? – Вдруг строго спрашивает Анна, открыв глаза.

– Да. – Подтверждаю я.

Если бы не пакеты на руках, показала бы.

– Отлично. Значит, скоро мы все узнаем. Может, гораздо раньше, чем я предполагала. – Затем женщина оглядывает мои руки. – Сейчас я помогу тебе убрать его. Сара, иди в дом.

Подруга забирает у матери сумки, перешагивает тело кота и, всхлипывая от рыданий, скрывается за дверью.

Я примеряюсь, с какой стороны подойти к трупу, а Анна в это время надевает пакеты на руки и подходит ко мне.

– Она все еще встречается с этим парнем? – Говорит она шепотом.

– Что? – Я поворачиваюсь к ней.

– Сара все еще бегает за этим мальчишкой? – Цыганка садится на корточки и смеряет меня пытливым взглядом.

– Вы знаете про Ульрика?

– Значит, так его зовут. – Хмыкает она. – Нет, я не знала его имени. Просто разложила карты.

– О… - понимающе киваю я, - ну, вообще-то, Сара решила покончить с этими отношениями. Как-то у них… не складывается.

– Вот и хорошо. – Щурится женщина. – Эти любовные переживания мешают раскрыться ее дару.

– Думаете, она унаследовала от вас… способности?

– Не думаю, знаю. Иначе бы не осталась в этом городишке – все из-за дочери. Ты же знаешь, здесь лучшая почва для изысканных цветов.

– Ну да. – Соглашаюсь я. – Вообще-то…

– Что? – Она тут же хватается за сомнения в моем тоне.

– Недавно Сара сказала: «Оно приходит в полночь», а потом даже не вспомнила об этом.

– О, это так и бывает вначале. – Довольно улыбается женщина.

Я кошусь на тело кота, сладковато пахнущее медью и тленом. Как бы напоминаю о том, что мы собирались сделать.

– Ах, да. – Возвращает лицу серьезность Анна. – Приступим?

– Я подержу мешок. – Говорю я, открывая его пошире.

Женщина задерживает дыхание, осторожно подцепляет тельце животного за переломанные конечности и запихивает внутрь. Пока я старательно завязываю узел, она, морщась, стаскивает с рук пакеты и швыряет в мусорный бак.

– А мешок? – Кривлюсь я.

– Нужно будет похоронить животное. – Вздыхает цыганка. – Вечером сожжем его по-человечески. – И заметив недоумение на моем лице, добавляет. – В смысле, по нашим обычаям: чтобы его дух быстрее попал на небеса.

– А, погребальный костер, все дела. – Понимающе киваю я.

– Вроде того. – Деловито покашливает женщина. И после недолгого молчания добавляет: – Не рассказывай ей о том, что я спрашивала. Моя девочка настолько свободолюбива, что терпеть не может надзор и расспросы. Проще спросить у карт, чем у нее напрямую.

– Типичный подросток. – Замечаю я.

– Да уж.

– Так куда мешок?

Анна окидывает взглядом территорию. Вороны расселись по веткам в ожидании продолжения пирушки.

– Давай сюда. – Она открывает мне один из баков.

Я кладу туда мешок, и женщина закрывает крышку.

– Думаю, приглашать вас к обеду еще рано. – Задумчиво тянет она.

– Да, мне бы руки вымыть. О еде сейчас вообще не хочется думать.

Анна достает из-под трейлера конец шланга, поворачивает кран, поливает мне на руки, а затем направляет напор воды на ступени.

Через час мы сидим в гостиной их трейлера – так зовется пространство при входе, устланное коврами, разноцветными вязаными пледами и глиняными фигурками. Я пью какао, Анна окуривает помещение благовониями, а Сара напряженно перебирает пальцами бусины на ожерелье.