Поцелуй шипов

– Ты рассыплешься в пыль, если посмотришь на меня, Лесси?
– Колин едва повысил голос, но его тон и мягкий акцент заставили вскипеть мою кровь. Покалывание в животе сдвинулось на этаж ниже.

На самом деле, взглянуть ему в лицо, меня удерживала необъяснимая робость. Может я боялась увидеть что-то, что заставит затихнуть покалывание или что оно выйдет из-под контроля, и тогда я забуду себя и таким образом Тессу тоже? Нет, это на меня не похоже. Или всё-таки похоже?

Вопреки моей парализующей застенчивости, я медленно подняла взгляд. Колин должно быть, по дороги сюда, делал остановки, чтобы поохотится, потому что он не выглядел голодным. Его светлая кожа казалось светится, а чёрные глаза искрятся, но хотя кто-то, вроде Колина, не нуждается во сне, он казался мне уставшим.

– Может я и рассыплюсь в пыль, если посмотрю на тебя, - прошептала я двусмысленно. Я улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ. Болезненная улыбка, но очень любящая. Я всё ещё не могла говорить. Колин спокойно меня разглядывал. Потом он взял одну прядь волос, которая вились над моей грудью между пальцев и мягко потянул.

– У тебя уже всегда были такие длинные волосы?

– Нет, - ответила я хрипло от напряжения.
– Это море, - процитировала я его иронично, и его улыбка стала шире, превратившись в усмешку. Внезапно я больше не могла справиться с ситуацией и потеряла контроль над тем, что говорю и думаю.

– О Боже, Колин, я ничего не знаю о тебе, ничего, я имею в виду, я не знаю, какой у тебя рост и сколько ты весишь, я даже не знаю твой знак зодиака, совсем ничего! Я не знаю твой день рождения ...
– Я закрыла рот рукой, чтобы прекратить эту жалкую болтовню, но детские вопросы возникли в голове без предупреждения и казались более неотложными, чем всё остальное.

– О, это действительно очень важные пункты, - ответил Колин со своей обычной насмешкой и отпустил мои волосы. Он встал в позу, для этого даже отпустил Луиса, представ передо мной как модель в конце подиума. Он посмеивался надо мной - старая и уже полюбившаяся игра.

– Метр девяносто два, боевой вес 86 килограммов, стрелец, цвет глаз и волос меняющийся, любимая еда - вишнёвый пирог твоей мамы, любимый цвет – чёрный. Нет подожди, подожди. Конечно же это цвет твоих глаз, для которых ещё пока нет названия, но ...

– Ты забыл его, - прервала я его с упрёком.

– Для него нет названия, Эли. Поверь мне.

Мне нужно с этим справиться. Да побыстрее. С горящими щеками я указала на сарай, который Пауль поделил пополам - одна сторона была предназначалась для Луиса, другая, на небольшом возвышение, образовывала временный лагерь Колина.

– Тебе это подойдёт? Я имею в виду мы ... мы ...
– У нас в доме имелось ещё две кровати, одна из них даже в салоне, напротив моей комнаты, но Колин не любит закрытые пространства, и я поняла из слов Пауля, что тот хочет спать в среде свободной от Маров, учитывая свои интересы и в интересы Джианны. Колин, во времена, когда ещё был конюхом, всегда спал на сене и соломе; ему это знакомо. Тем не менее я чувствовала себе жалкой, потому что не пускала его в дом. По крайней мере не сейчас, посреди ночи.

– Вы мне не доверяете, - закончил равнодушно Колин мои мысли.
– Я всё равно не сплю, и не буду проводить здесь много времени. Мне не важно, где лежать. Между прочим, Эли ...
– Он поднял руку, чтобы указать на улицу. Поднявшийся от него великолепный запах, ещё усилил покалывание. Мои чувства нашли подходящее место для своих эскапад, и я боялась потерять равновесие, поэтому быстро схватилась за пояс Колина, чтобы не упасть.
– Дом возле моря? Вы остановились в доме возле моря?

– Да, я, э, мы ...
– Заикалась я, потом замолчала. Правильно ли я истолковала выражение его лица? Его это забавляло?

– Что?
– набросилась я.
– Я знаю, это не то, что нужно, но я неправильно поняла Джианну, а Джианна неправильно поняла меня и мы ... ах вот дерьмо.

– Не переживай, Эли. Собственно, это совсем не плохо. Если она придёт, то из-за моря ей понадобится больше времени, а это, в свою очередь, даст больше времени вам. Но оно её не удержит.
– Он принял это логистическое недоразумение так спокойно? Тогда я напрасно волновалась.
– Это странно, не так ли?
– продолжил он небрежно.
– Люди здесь боятся своего самого важного богатства - моря. Все старые городишки расположены возле гор. Почти никто раньше не решался строиться возле берега.

– Поэтому она боится воды?

– Я не знаю. Возможно. Может быть это ещё пережиток с того времени, когда она была человеком и который метаморфоза не уничтожила полностью. Сарацины чаще всего прибывали с моря и совершали такие жестокие набеги, что иногда кровь текла ручьями через городские ворота.

– По сравнению с ними, Мар в саду, действительно безобидное событие, - прокомментировала я сухо небольшой исторический урок Колина, прежде чем он заставит меня зевать. И всё же, я люблю слушать, когда он рассказывает что-то подобное.
– Могу я сегодня ночью остаться с тобой?
– Я ненавижу спрашивать об этом. Джианна никогда не спрашивает что-то подобное у Пауля. Это само собой разумеющимся, что оба делят одну кровать на двоих, даже если она была бы совсем узкой. Колин и я должны обсуждать этот вопрос каждую ночь заново.

– Это слишком опасно, не так ли?
– ответила я сама на свой вопрос, когда он не отреагировал. Он смотрел на меня, как сфинкс, абсолютно непостижимо, что, говоря мягко, привело меня в ярость.
– Ясно, понимаю, это опасно. Хотя у нас и есть идея, как нам - ну ты знаешь.
– О Боже. Это как в Гарри Поттере. Я даже не осмеливаюсь произнести её имя.
– Но мы ещё не готовы. Тильманн сказал, ему ещё нужно что-то сделать ... ну, а что именно, я не знаю, - закончила я раздражённо.

Колин попытался скрыть свою ухмылку, но ему не удалось, и, к моему стыду, я поняла, что тоже ухмыляюсь, хотя для улыбки нет разумной причины. Это улыбка от отчаяния.

– Ты снова болела ветрянкой?
– Он прикоснулся своими прохладными пальцами к моей третированной, внутренней стороне локтя и немного подождав, провёл ладонью вниз и засунул её под мою ночную рубашку. Как завоеватель, который наконец-то нашёл обетованную землю, он собственнически обхватил ей мою левую ягодицу.

– Солнце ..., - сказала я слабо и вздохнула. Постоянная смена темы разговора начала меня напрягать (а также его рука на моей заднице). В то время как он, был само спокойствие, я не могла сформулировать даже одно единственное, грамматически верное, предложение.

– Я бы с удовольствием посмотрел лично на твои трудности с акклиматизацией, но мне нужно было ещё кое-что сделать.
– Внезапно Колин отпустил меня. Его улыбка исчезла.
– Мы не в опасности, Эли. Или ты счастлива?

– Я ... – Пыхтя, я оборвала себя, прежде чем у меня появится искушение соврать. Ещё никогда не имело смысла обманывать Колина по поводу моего эмоционального состояния. Он может заглянуть в меня, способность, которую я уже часто проклинала.
– Нет, - ответила я упрямо.
– Нет, я не назвала бы себя счастливой. Но я хочу быть рядом с тобой, разговаривать, касаться тебя и ... ты не мог бы снять свою рубашку?