Почти цивилизованный Восток
Шрифт:
Кто, кто, кто ты… покажись?
Шаги.
Шаркающие, тяжелые шаги. И стук дерева. Посох первым появляется в круге света. За ним – деревянные башмаки со сбитыми носами. На них видны следы крысиных зубов.
Чулки пестрят дырами.
И в них видны острые коленки. Крысолов не стар, но и не молод. Он похож на уродливую игрушку, вроде тех, что бродячие артисты используют. Те же неестественно-тощие ноги, руки со слишком крупными ладонями. Только нитей, которые уходили бы в темноту, не хватает.
– Поговорим? – предложил Эдди.
– Поговорим, - ответила
– Поговорим, - отозвался мальчишка. И остальные тоже, загомонили на все голоса. Вот ведь… а приличное с виду место.
Цивилизация.
И как никто не заметил… такого?
– С тобой, - Эдди положил дудочку на ладонь. – Или я отпущу их всех.
– Не сможешь, - голос у Крысолова оказался скрипучим до того, что зубы свело. – Мое! И у меня тоже кое-что есть.
Его дудка была темной, то ли сама по себе, то ли от времени.
Он поднес её к губам.
И Эдди свою.
Звук вышел нервным, скребущим, и крысы забеспокоились.
– Может, все-таки поговорим? Скажи, чего ты хочешь?
Тварь топталась. А вот лицо у Крысолова вполне человеческое. Некрасивое, но не сказать, чтобы чудовищное. С крупным носом и скошенным лбом, с пухлыми губами, покрытыми красной краской.
– Договор! – Крысолов топнул ногой, едва не раздробив крысиный хвост. – Договор не исполнен!
– Это было давно.
– Договор!
– Договор потерялся, - спокойно ответил Эдди. – Скажи, что тебе было обещано?
– Золото!
– Сколько?
– Много, много золота!
Сказка… сказка, чтоб её, ожившая некстати.
– Хорошо. Если я принесу тебе золото…
Крысолов вдруг успокоился и застыл, склонивши голову к острому плечу.
– Ты отпустишь их?
– Они мертвы, дурак, - сказал Крысолов совсем иным тоном.
– Как и ты.
– И я.
– Но договор держит, верно? Не позволяет уйти. Ты… где ты взял эту дудку?
– Нашел!
– Ложь, - Эдди покачал головой. – Такие вещи не теряют.
– Нашел! Нашел! Нашел! – он затопал ногами.
– Хорошо. Где?
– Тут… давно… - тварь прищурилась. – Война была… такие как ты приходили! И убивали. А мы их. Много-много… генерал обещал перемирие. Переговоры. Слово да. Кто будет держать слово, даденное дикарям? Дураки…
Эдди молчал.
– Они пришли. В долину. И поставили шатры. Такие как ты. И другие. С серой кожей.
– Сиу?
– И генерал. Столы были. Праздник… выставили вино. Пили… пили-пили… выпили.
– Яд?
– Нет… напились, и тогда генерал дал сигнал. Из той долины никто не ушел живым. А я… я помогал собирать тела.
– И обирать.
– Не без того. Только много ли возьмешь с дикарей? – Крысолов скривился. – Побрякушки. И дудку вот. Хорошая дудка. Купишь?
– Куплю. Я могу тебя отпустить.
– Договор!
– Зачем ты её взял? Вещи шамана трогать опасно. Это любой знает.
Крысолов оскалился. А ведь и передние зубы у него выросли, вытянулись, как… у крысы? Хотя… понятно. Таких, как он, в той долине было много. На всех золота не хватило, тем паче, что большую часть его забрали офицеры.
Что с ними стало?Плевать.
Это было задолго до рождения Эдди. И пусть сердце болит, но отвлекаться не след. После подумает.
– Золото закончилось, так? Пропил? Проиграл? Все сразу? И однажды ты просто дунул…
– Спьяну.
– Понятно. Трезвый не стал бы.
– Я хотел сыграть песенку. А вышло… крысы полезли. Я даже перепугался сперва. А потом понял, что могу… все могу! Я призвал их! И отправил в город! Они меня вышвырнули! Сказали, что я вор! Что я… из армии вышвырнули… больно-то надо… но идти-то куда? Нигде не нашлось дома для бедного… - он запнулся.
– Имя забыл? – заботливо осведомился Эдди.
И тварь кивнула. Запричитала.
– Украли… все украли… вещи украли… золото, деньги мои… все-все… и меня же… я играл, играл… и твари приходили. Я отомстил им всем! Отправил в город! Сказал, чтобы грызли. Все грызли… и они пришли. И грызли. И никто ничего не мог сделать с моими крысами! Пытались, да! Травили. Ставили крысоловки. Собак спускали. Но ничего! Ничего не сделали!
Не удивительно, ведь живого-то в крысах не осталось.
– Тогда я пришел и предложил увести их. Если мне заплатят. Хорошо, хорошо заплатят… - хихиканье отразилось от стен, и показалось вдруг, что хихикает даже не Крысолов. Это дети смеются.
И крысы.
И сама тьма.
– А они обманули?
– Снова. Сказали, что это не я избавил город. Это совпадение… я им показал! Я уже научился пользоваться этой штукой! И ты не отберешь! Нет!
– Я и не собираюсь.
– Врешь!
– Зачем мне?
– Мои крысы тебя сожрут!
– Это вряд ли. У тебя есть дудка. У меня есть дудка. Только видишь ли, я знаю, что с ней делать. И я живой. Да, будет непросто, но крови плесну и силы возьму, а там дотянусь и отпущу их всех. И тебя в том числе. Без золота.
– Нет!
– Тогда давай так. Я велю принести много золота. Сколько нужно? Сундук? Два?
– Шесть! Столько, сколько было лет его любимой доченьке.
– Хорошо. Я отсыплю.
– Просто так?
– Нет. Договор. Ты получишь золото, но дашь им уйти. И дудку вернешь.
– С чего бы?
– А тебе здесь нравится? Сидеть в подвале? Сколько? Ты ведь здесь умер? Ты, и дети, и… все вы. Ты увел их в подземелья. В те, в которых жил сам, верно? До того, как разобрался с дудкой. Даже глубже, туда, где не ходят нищие. И там вынужден был оставаться живым, а потом и мертвым, потому что дух твой привязан к телу. И уйти ты не можешь. И остаться.
Крысолов зашипел. И крысы вскочили.
– Сожру! Сожру!
– И на это ты не способен, - Эдди погладил дудочку. – Так что… договариваемся?
Молчание.
– Ты тварь, конечно. И живым навредить можешь. Напугать досмерти. Но вот девочку убил не ты. Иначе она осталась бы среди них, - Эдди кивнул на мертвецов, которые сидели тихо. – Стало быть, кто-то был здесь. И ты видел кто.
– Видел, - согласился Крысолов. – Хочешь, покажу?
– Хочу.
– А что мне за это?
– Договор.