Почти цивилизованный Восток

Глава 41 В которой царят мрак, ужас и высокая мода

– Нет, нет и нет! – голос леди Диксон поднимался до потолка. – Разве вы не видите? Этот оттенок ей совершенно точно не пойдет! Или вы хотите, чтобы кожа её желтой казалась?

Я закрыла глаза.

Дышим.

Глубже.

Ровнее. И думаем о хорошем. О еде. О вкусном стейке с кровью, о ребрышках барашка под клюквенным соусом. Шоколадном пудинге.

Конфетах.

Дышать стало легче.

– Милисента? – голос свекровищи оторвал от мысленного созерцания торта. Огромного. Такого, который, может, даже дочке мэра нашего видывать не пришлось. – С тобой все в порядке?

– Почти, - бодро соврала я. – Но… можно, я пойду?

– На кухню?

Я кивнула.

Следят, стало быть?

– Я лучше прикажу, чтобы подали. Все-таки не дело это, когда юная леди проводить столько времени на кухне.

Ну да и жрет все, что видит. Но этого она не сказала, а я… я тоже промолчала.

– Тебя это совсем не волнует? – поинтересовалась леди Диксон, поглядывая на девиц, что выстроились у стены. Те самые, со шпильками.

И командует ими тоже женщина в зеленом платье, щедро украшенном кружевами и бантиками.

– Платье?

– Платье. Ленты. Представление.

– Не волнует, - призналась я. – А куда представляться-то?

– Так, перерыв, - леди Диксон взмахнула рукой. – Чай подадут. И… будьте добры подумать, что вы и вправду можете предложить такого, чтобы мне не пришлось искать новую модистку. Идем, дорогая.

Это уже мне?

Точно мне?

Я оглянулась. Нет, в комнате никого, кроме матушки Чарльза, этих вот девиц и до крайности недовольной модистки. Причем недовольна она именно мной, хотя отчитала её леди Диксон. И где, спрашивается, логика?

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. Неплохо.

– Голова не кружится? Не тошнит?

И тут до меня потихоньку… вот ведь… я прислушалась к себе.

– Я не беременна.

Леди Диксон даже не споткнулась, но кивнула и сказала:

– А жаль… но это, полагаю, вопрос времени.

Что-то пугают меня такие разговоры.

Я покосилась на леди. Леди мило улыбнулась в ответ.

– А питание и вправду… ты кушай, - она указала на столик. И сама уселась напротив. Если она будет так смотреть, у меня кусок в горло не полезет.

Хотя… вру.

Еще как полезет.

– Ранее церемония представления ко двору была обязательна для юных леди, но сейчас это скорее возможность, которая дается не всем.

Я кивнула.

Подали мясную похлебку, щедро сдобренную приправами. А ведь вкусно! Особенно, если со свежим хлебом и кусок ветчины сверху.

Прелесть.

– Классическая церемония проходит четыре раза в год. И даты сообщаются заранее. Тогда же начинают составляться списки. Попасть в него желает любая юная леди.

Не я.

Но я ем. Хорошая это вещь – еда. Рот занят и меньше шансов ляпнуть какую-нибудь глупость.

– Вы бы знали, дорогая, какие плетутся интриги, какие сражения разворачиваются в гостиных, ведь формально любая дама, которая целовала руку Его Императорскому Величеству, может презентовать свою подопечную…

Чувствую, мне там не понравится.

– Но вместе с тем количество мест весьма ограничено, отсюда и некоторые сложности. А уж удостоится права участвовать в особой церемонии и вовсе знак высочайшего расположения. И потому, когда мне сообщили, что Его Императорское Величество желают вас видеть…

– Это многое изменило?

– Нет. Во всяком случае не в моем к вам отношении.

– Ага…

Я прикусила язык. Не надо спрашивать, как она ко мне относится. И без того понятно.

– В свое время мне пришлось изрядно постараться, чтобы имя Августы попало в список, а вы…

– Я не виновата.

– Знаю. Просто… удивительно.

– Должно быть, Чарли…

– Я тоже так подумала, - согласилась свекровь. – Вы кушайте. Вы когда кушаете, становитесь почти милой.

– Спасибо.

Жареная оленина, приправленная все так же остро. Молочный рис. Что-то еще, не понятное, то ли рыба, то ли мясо.

– Главное не это… главное, что на вас будут смотреть.

– Пускай себе.

Глядишь, как-нибудь в усмерть не засмотрят.

– Это вам кажется, что… на самом деле все не так просто. Вы теперь – леди Диксон.

– Вторая.

– Что?

– Чарльз какой-то там граф… по счету, а я вторая леди Диксон. Вы же первая. Логично, чтобы не запутаться.

Свекровище неожиданно рассмеялась. И смех у нее вполне себе приятный. Во всяком случае, обиженной я себя не ощущаю.

– Ваша непосредственность иногда… не важно. Главное, вы будете представлять нашу семью. И все имеет значение. Ваш внешний вид. Ваши манеры… ваши слова. Ваше поведение. Если кто-то узнает, где вы были ночью… с Чарльзом я еще поговорю на эту тему.

Нет, ну вот как так можно-то! Город огроменный, но, кажется, все уже знают, где и зачем я побывала.

– Не знаю, куда он вас водил, но надеюсь, никто не видел вас в этом… наряде.

– Я тоже надеюсь, - я вздрогнула, вспомнив выбранную матушкой красоту.

– И на будущее… если вдруг понадобится платье, вы всегда можете обратиться ко мне. За советом. Или за платьем…

Кажется, оно поразило свекровь в самое сердце.

– Спасибо.

– Так вот, для представления шьется особый наряд. Презентационный. Он, как и свадебное платье, надевается лишь раз в жизни…

– А потом?

– Хранится.

– Вот просто хранится?

– Как реликвия. Мое презетнационное платье осталось в доме отца… - она погрустнела, а я подумала, что надо бы шепнуть Чарльзу, пусть переговорит с дядюшкой. Тот показался мне человеком адекватным. И не думаю, что им там так уж нужно это самое платье.

А свекрови приятно будет.

– Платье Августы вам не подойдет. Да и видели его многие. Нужно особое…

Расточительно, если подумать. Но я предпочла отправить в рот кусок булки, намазанной нежнейшим паштетом.

– И времени мало. Не представляю, к чему такая спешка. Нам еще реверанс учить.

Я кивнула.

Выучу. Раз такое дело… как-нибудь да справлюсь.

– И шлейф… Боже, если ты наступишь на шлейф, то непременно упадешь, а этого не забудут.

Я думаю.

– Может, тогда без шлейфа? – робко предложила я.