Под девятой сосной в чистом поле

Настала долгожданная суббота.

Утром за калиткой загудела машина. Мы свалились со своего чердака в одних трусиках и бросились встречать родителей.

Мама выскочила из машины, как скворец из скворечника - пулей, кивнула мне, провела рукой по Алешкиному хохолку на затылке и помчалась к теплице. И оттуда послышалось:

– Ах, вы мои славные! Ах вы мои красавцы! Соскучились, бедные, без вашей мамочки!

– Да и не очень-то мы соскучились, - гордо сказал Алешка.
– Без нашей мамочки.

– Это не про вас, - сказал папа.
– Какие новости?

– Вон, - показал Алешка на испятнанную дверь.

– Это кто же к вам ломился?

– Праща разбушевалась, - объяснил я.
– От Давида и Голиафа.

– Пап, а это кто такие?
– спросил Алешка.

– Это из древней истории, - ответил папа, открывая багажник.
– Мифология. Был такой Голиаф - злобный разбойник-великан. Все его до ужаса боялись. А какой-то пацан сразил его пращой.

– Давид? Гайкой в лоб?

– Камнем, кажется. Не помню точно.

– Ну да, - согласился Алешка.
– Давно это было. А что точно помнишь?

– Ну… - папа поскреб макушку.
– Этот Давид сначала пастухом был, кажется. А потом его в цари выбрали.

– За Голиафа? Из него хороший царь получился?

– Точно не знаю. Но очень мудрый. Это он, кстати, сказал: «Оружием должна быть истина».

– А не праща?
– удивился Алешка.

Папа призадумался - это вопрос.

– Понимаешь, Алексей, я думаю так: в юности - праща, а в зрелости - мудрость. Тащите сумки в дом. Сейчас мама вас кормить будет.

– Пап, - вспомнил Алешка, - а ты книгу привез?

– Привез, вон в той сумке.

Алешка выхватил книгу - это был толстый роман писателя Марусина - и удрал на чердак, срочно прочитать.

Роман назывался без затей - «От восхода до заката».

«… Марусин, - было написано в предисловии, - это авторский псевдоним…»

– Кликуха, - прокомментировал Алешка и стал читать дальше.

«… Вот как сам автор объясняет его происхождение:

– Я родом, мой доброжелательный читатель, из глухой сибирской деревни. Там было хорошо и привольно. Каждое утро в нашей местности вставало на востоке солнце, светило весь день и каждый вечер склонялось к западу. А мою маму звали Марусей. И вот как-то вечером, на закате, один приезжий спросил:

– А чей это такой смышленый мальчуган?

– Да Марусин, - ответили ему.

Вот так и повелось.

– Ты откуда такой умный взялся? Ты чей, мальчик?

И я с гордостью отвечал:

– Я - Марусин!

Правда, славно получилось, мой внимательный читатель?»

Алешка довольно быстро справился с романом. Он начинался очень красивой фразой: «Утром встало солнце», а заканчивался не менее красиво: «Солнце клонилось к западу. Назревал вечерний закат».

По-моему, Лешка потому так быстро управился, что прочел из всего романа только эти две фразы. Но ему их вполне хватило, чтобы составить впечатление от творчества писателя Марусина.

– Пап, - спросил он, - а зачем писателю псевдоним? Он же не шпион и не бандит.

– Разные тому причины, Алексей.
– Папа как-то серьезно стал объяснять такую простую вещь.
– Ну, положим, автор хочет заменить свою неблагозвучную фамилию на более симпатичную. Сам посуди, будут читателям интересны книги, например, какого-нибудь… Морковкина?… Что ты хотел сказать?

– Ничего. Я просто подумал. Один раз. А еще?

– Ну, бывает, что автор по каким-то соображениям хочет скрыть от читателя свою подлинную фамилию. Или какой-то нехороший факт своей биографии… Что ты хотел сказать?

– Просто подумал, - Алешка пожал плечами.

– Уже два раза, - улыбнулся папа. И он был готов спросить что-то еще, но Алешка поставил книгу на полку, бросил взгляд на пустой стол и спросил:

– А мама где?

– Она в теплице, - недовольно сказал папа.
– Пришельцев по головке гладит.

Я решил спасти положение и замять назревающий семейный конфликт. Распаковал сумки, распихал продукты на полки в холодильнике и поставил на плитку картошку, подогреть.

Вскоре пришла мама.

– Мыть руки, - сказала она.
– Будем завтракать.

– Мы уже сыты, - обидчиво отозвался папа, разворачивая газету.

– Это чем же?
– удивилась мама.

– Арбузами, - сказал Алешка.

Мама вздрогнула и побледнела, но вовремя пришла в себя.

– Это вы дурака валяете?

После завтрака папа опять, как и в прошлый раз, пошел «прогуляться», а потом опять, усевшись под березой, разговаривал с кем-то по мобильнику.

Мы, конечно, подслушивали, но я лично ничего интересного для себя из этих разговоров не поимел. Зато Лешка слушал их, раскрыв рот и уши.

Судите сами, что тут можно понять?

– …Как его книги расходятся, уточнил? Всего один экземпляр продан? Знаю, я сам его и купил. Так… Телефонный разговор с Нью-Йорком? Очень интересно… Запись разговора есть? Жаль, не помешала бы… Так, и когда нам ждать этого… Романова? Двадцатого вылетает? Значит, с клиентом встретится, скорее всего, двадцать второго. Проследи, доложишь…

Папа сунул мобильник в карман, что-то записал в блокнот и пошел в дом. А Лешка шепнул мне:

– Дим, кто такой Нюнёрк?

– Город в Америке.

– Точно? Кто тебе сказал?

– Учитель географии.

– Надо же, какой умный.

Перед обедом папа уселся на нашей говорливой тахте с газетами. Он их просматривал, что-то читал, даже что-то выписывал в блокнот. Или наговаривал на свой маленький диктофон.

И самое странное - Алешка пристроился с ним рядом, привалился к его боку и тоже увлекся чтением.

Это случилось после того, как папа щелкнул пальцами и с усмешкой сказал: «Ну вот, еще один претендент на царский трон. Еще один Романов нашелся!»

– С этого места - поподробнее, пожалуйста, - это так элегантно Алешка высказался.

И папа рассказал, что уже почти сто лет находятся во всем мире (чаще всего почему-то в Америке), кроме настоящих Романовых, много всяких проходимцев. Которые всеми силами выдают себя за наследников царского престола в России.

И еще папа добавил то, что Алешка уже частично узнал от отца Леонида, - великий князь А. Романов, находясь на смертном одре, высказал свою последнюю волю: только тот из Романовых достоин царского трона, кто явится обладателем святого чудотворного образа.