Под эгидой льва

— Я понял, — выдохнул Северус, — не собираетесь. Понимаю. За что же вы так ненавидите Поттера, а, Альбус, Минерва? Хотите, чтобы он умер в Запретном лесу? Или всё ещё надеетесь, что это глупая шутка избалованного мальчишки?

— Гарри не избалованный ребёнок, Северус! — возмутилась Минерва. — Он достойный сын своих родителей.

— О, разумеется. Напомнить, как Поттер со своей гоп-компанией шлялись за пределами замка после отбоя?

— Мне кажется, или ты переживаешь за мальчика? — произнёс Дамблдор, внимательно глядя на него поверх очков.

Этого ещё не хватало. Похоже, Северус переигрывал, раз директор заподозрил неладное. Надо бы вести себя сдержаннее, осмотрительнее, но подумать было легче, чем сделать. Он испытывал просто сильнейшее желание наложить как минимум на Дамблдора Империо, чтобы узнать все планы старика, а затем и Круцио, чтобы помучился. Северус удивлялся собственной выдержке, что до сих пор не поддался столь кровожадным мыслям.

— Мне нет никакого дела до глупого отпрыска не менее глупого отца. Но этот балбес, во-первых, студент, а во-вторых, герой магической Британии. Как думаете, господа, что с нами сделают, узнав, что национальное достояние исчезло и при каких конкретно обстоятельствах оно исчезло?

— Так Гарри Поттер действительно пропал? — раздался взволнованный голос Спраут от лестницы. — Альбус, Минерва, это правда? Вы же сказали, что девочка ошиблась.

Её с Флитвиком появление стало для Дамблдора полной неожиданностью, настолько, что он, в первый момент не совладав с собой, раздражённо поморщился. Гримаса проскользнула на его лице всего на мгновение, но отточенная за годы борьбы с Мародёрами и позже наблюдательность позволила Северусу её заметить и добавить ещё один штрих к картине всего происходящего. Директор не собирался посвящать в проблему кого-то ещё, кроме Северуса и Минервы. Могло так статься, что и разыскивали бы Поттера в Запретном лесу они втроём с Хагридом. Но почему? Почему это было так важно для Дамблдора? Не мог же он быть настолько болезненно самолюбив, чтобы поставить на кон жизнь Гарри ради сохранения своей репутации.

— Почему вы здесь? — растерянно спросила Минерва, глядя на коллег. — Вас же не звали.

— Дело касается ученика, мы не могли остаться в стороне. Проследили, когда вы позовёте Северуса. Так я жду, — потребовала Спраут, трансфигурировав себе стул. Директор и МакГонагалл, видимо, принципиально не хотели обеспечивать их сидячими местами в надежде, что так лишние персоны только уберутся быстрее. Флитвик, мрачно зыркнув на всех присутствовавших, проследовал её примеру. — Что с Гарри, Альбус?

Видя, что ни он, ни Минерва не горели желанием озвучивать истину, Северус мстительно выдал:

— Мистер Поттер, похоже, решил повторить подвиги своего родителя и пропал в Запретном лесу. По крайней мере, Альбус считает так, но почему-то не хочет вызвать авроров. Я поэтому думаю, что мы зря тратим время, обсуждая выходку этого избалованного юнца. Он заслуживает не масштабных поисков, а хорошей порки.

— Северус!

— Я высказал своё мнение, Минерва. У нас же это не запрещено?

— Нам необходимо найти мальчика своими силами, — наконец признался Дамблдор, недобро косясь на Северуса. Его взгляд обещал суровый разговор после этой встречи. Что же, Северус был готов. Неизвестно ещё, кто из них кого будет отчитывать. В память о Лили Северус обещал заботиться о мальчишке, чтобы тот выжил, несмотря ни на что, и в его обещании не было разрешения Альбусу подвергать Поттера опасности, тем более, намеренно! — Обстоятельства, при которых он пропал...

— Нам кто-нибудь скажет, наконец, что это за обстоятельства? — подал голос Флитвик. —Я о них с самого утра слышу. Что, во имя Мерлина, случилось такого, что мы не можем обратиться в Аврорат, а вы, Альбус, выставляете лучшую ученицу первого курса идиоткой?

Дамблдор пожевал губу, посверлил декана Рейвенкло глазами в тщетной попытке приструнить, но деваться было некуда. Скрепя сердце, он кратко поведал прибывшим всю историю — от проступка Гарри с друзьями до наказания, которое пошло чудовищно не так.

— Альбус! — Спраут пришла в ужас. — Да вы в своём уме?! Первокурсников, одиннадцатилетних, с Хагридом... в лес, ночью! — от избытка чувств она, ахая, схватилась за голову.

— Ничего не должно было случиться, дети в этом возрасте уже вполне самостоятельные, — возразила МакГонагалл. — И чтобы выбрать правильную дорогу в жизни, им полезно знать, что в магическом мире тоже бывает зло.

Ах, вот как это называется! Северус, хранивший молчание с тех пор, как двое других деканов забрали всё внимание на себя, не мог не заметить оговорку Минервы. Выходит, малышню отправили в Запретный лес, так сказать, воочию познакомиться с врагом. Слава Мерлину, что Северус не был брезгливым человеком и никоим образом не выдал своих истинных чувств из-за прозвучавшего объяснения, потому что на самом деле он ощущал себя так, словно с головой окунулся в нечистоты. Поттера воспитывали… нет, не то слово, дрессировали в нужном ключе. Ловко срежиссировано, не подкопаешься. К единорогам все, относятся с большим пиететом, а для детей, особенно из магловских семей, эти волшебные твари — настоящий символ чудес, олицетворение величайшей силы магии. Что подумает ребёнок, когда столкнётся с колдуном, посмевшим убить столь прекрасное создание? Разумеется, возненавидит и воспылает желанием наказать убийцу. Самое то для мальчишки Поттера. Не следовало ещё забывать, что в Запретном лесу был и Драко: Дамблдор мог и надеяться, что, увидев зло так близко, Малфой-младший пожелает повторить судьбу Сириуса Блэка и пойдёт против своей семейки. Но тут, если Северус прав в своих предположениях, то директор очень серьёзно просчитался. Драко во всех смыслах был слишком Малфоем, чтобы так поступить.

Как же это всё мерзко! Пусть Малфой и не самый приятный ребёнок, но он, в первую очередь, ребёнок. Поттер, Грейнджер, Уизли — они должны были, конечно, понести наказание за свой поступок, однако их вместо этого проверяли и подталкивали к каким-то взглядам или мыслям. Против взрослого мага такое приемлемо, но не против же детей! Даже лорд не опускался до того, чтобы агитировать несмышлёнышей, а ведь так он собрал бы куда больше сторонников. Нет, вербовать слизеринцев начинали курса эдак с пятого, когда зачатки мозгов в головах уже потихоньку использовались по назначению. А Дамблдору, похоже, было всё равно, на кого он собирался влиять.

— Я категорически против того, чтобы эта история стала известна за пределами Хогвартса! — повысил голос Дамблдор.

Северус встрепенулся. Оказывается, пока он погрузился в свои мрачные мысли, дорогие коллеги успели чуть ли не переругаться между собой, как когда-то Основатели. Перепалка разом прекратилась, и трое деканов сидели, зыркая друг на друга неприязненными, полными невысказанных обвинений взглядами.

— Вполне возможно, что Северус прав, и Гарри Поттеру действительно ничего не угрожает, — продолжил директор, — тогда мы напрасно побеспокоим глубокоуважаемого господина Скримджера.

— Альбус, это Запретный лес! Туда даже взрослому магу опасно ходить в одиночку, а тут — ребёнок! — возразил Флитвик с яростью, которой Северус от него не ожидал. — Пускай это сам Гарри Поттер, чью силу мы и представить не можем. Я не могу сидеть сложа руки в то время, когда мальчику нужна помощь! Я себя никогда не прощу, если, не дай Мерлин, с ним что-то случилось!

Спраут, кивавшая на каждое его слово, добавила:

— Гарри один, о нём некому позаботиться, значит, мы должны действовать не только как преподаватели, но и как его семья. Если не мы, то кто же?