Под гнетом окружающего

— Вы, врно, какой-нибудь подарокъ папаш вышиваете, что постоянно такъ сильно спшите домой?

Ангелочки покраснли и засмялись.

— Нтъ… право, мы ничего не вышиваемъ… но…

Барышни конфузились все боле и боле. Задонскій въ душ хохоталъ надъ ними и даже подумалъ: «а вдь вы преразвращенныя двчонки!»

— Что же это за но? — допрашивалъ онъ.

— Мы здсь лишнія! — потупили он глаза и зардлись до самыхъ ушей.

— Вы — лишнія? — съ комическимъ ужасомъ воскликнулъ Задонскій. — Помилуйте, мн всегда такъ грустно, что вы пролетаете и скрываетесь, какъ весеннія бабочки.

Барышни еще боле смутилось.

— Да., вамъ… но… — снова залепетали он.

— Опять но! Боже мой, сколько у васъ этихъ но? — смялся Задонскій.

— Но, можетъ-быть, Лизавет Николаевн будетъ непріятно, если мы станемъ оставаться здсь, — застнчиво прошептали невинныя простушки.

— Помилуйте, я увренъ, что Лизавета Николаевна будетъ очень рада вашему присутствію здсь, — проговорилъ Задонскій. — Неправда ли, Лизавета Николаевна? — обратился онъ къ Лиз.

Она сидла у рояля и, нахмуривъ брови, разсматривала какія-то ноты. Это шутовство было ей непріятно. Казалось, она ожидала, что дло не кончатся добромъ. При вопрос Задонскаго она какъ-то горько улыбнулась и неожиданно подняла свою голову, такъ что ея ясные и еще спокойные глаза прямо устремились на смущенныя лица двухъ невинныхъ двицъ. Въ теченіе минуты Лиза не произносила ни слова. Ей было почему-то отрадно насладиться смущеніемъ невинныхъ «ангелочковъ», постаравшихся тонко намекнуть гршниц, что она гршница, и этимъ намекомъ уколоть ее.

— Почему же вы думаете, что мн непріятно ваше присутствіе? — спокойно спросила она черезъ минуту, и по ея губамъ скользнула презрительная усмшка.

Повинныя созданія потупили глазки и съежились.

— Можотъ-быть, мы мшаемъ, — начали он.

— Чему? — спросила Лиза, настойчиво преслдуя ихъ насмшливымъ взглядомъ.

Въ этомъ взгляд уже сверкалъ едва замтный огонекъ злорадства. Казалось, что эта гршница хотла показать «ангелочкамъ», что он совсмъ не такъ безгршны въ душ, какъ выглядятъ.

— Ахъ, Боже мой!.. Просто мшаемъ вамъ говорить съ Михаиломъ Александровичемъ, — отвтили барышни.

— А разв вамъ мшаютъ посторонніе люди говорить съ мужчинами? — допрашивала Лиза, заставляя невинность высказывать гршные помыслы.

— Нтъ! намъ! — обидчиво произнесли наивныя двицы. — Намъ никто не мшаетъ…

— Почему же вы думаете, что мн могутъ мшать, если вамъ не мшаютъ посторонніе свидтели вашихъ разговоровъ съ мужчинами?.. Объясните, пожалуйста, это… Слышать подобное объясненіе очень любопытно, особенно отъ васъ.

Лиза продолжала преслдовать своими насмшливыми и уже совсмъ злыми глазами смущенныя лица барышень. Къ ея величайшему изумленію, он вдругъ захныкали.

— Вы насъ оскорбляете!.. Мы… мы не позволимъ смяться надъ собой… Мы честныя двушки! — заговорили он прерывающимися голосами.

Лиза поднялась съ мста и быстро подошла къ нимъ.

— Вы жалкія, а не честныя двушки! Если бы вы были честныя двушки, то вы не подозрвали бы ни въ чемъ дурномъ другихъ людей, ничмъ не заслужившихъ этого, — рзко проговорила она, сверкнувъ глазами, и вышла изъ комнаты.

Вся эта сцена произошла такъ неожиданно для всхъ дйствовавшихъ въ ней лицъ, что они не могли сразу опомниться.

Давно уже невинныя барышни хотли уколоть и оскорбить Лизу за ея «позорное для всхъ двицъ» поведеніе; давно Лиза негодовала на нихъ за ихъ постоянное смущеніе, за ихъ постоянныя вскрикиванія при встрчахъ съ ней; но никто изъ нихъ даже и не подозрвалъ, что дло разыграется такъ неожиданно и такъ непріятно. Вообще большая часть рзкихъ стычекъ между людьми происходить не вслдствіе заране подготовленныхъ и обдуманныхъ плановъ, а является случайно, въ пылу увлеченія. Иногда человку приходится горько раскаяться за горячее слово, не приносящее никому пользы и надлавшее много вреда. Но слово, какъ птица, вылетитъ, не поймаешь… Лиз оставалось только ожидать новыхъ сценъ за свою невольную смлость; барышнямъ оставалось только пожаловаться папаш на оскорбившую ихъ негодницу. Отчасти, чтобы избжать возможныхъ объясненій съ графиней, которой управляющій могъ пожаловаться, отчасти, чтобы успокоиться отъ несвоевременныхъ ухаживаній Михаила Александровича, Лиза ухала въ Бабиновку.

Дома она застала одну изъ сосднихъ помщицъ, захавшую къ нимъ случайно. Это удивило Лизу, такъ какъ къ нимъ рдко зазжали сосди, бывшіе въ ссор съ ея матерью. Лиза видла въ этомъ посщеніи нчто особенное, нчто выходящее изъ ряду вонъ и имющее какія-нибудь боле серьезныя причины, чмъ простое желаніе повидаться съ сосдями. Разговоры между Дарьей Власьевной и ея гостьей шли очень незначительные и вообще не клеились. Наконецъ, гостья обратилась съ сладенькимъ лицомъ къ хозяйк.

— А васъ можно поздравить, Дарья Власьевна? — спросила она вкрадчивымъ голосомъ.

— Съ чмъ, матушка, Марья Ивановна? — изумилась хозяйка.

Гостья-помщица замялась.

— Можетъ-быть, это нескромность… Можетъ-быть, это одни слухи, — начала она. — Вы, пожалуйста, не сердитесь за мой вопросъ!.. Я такъ люблю ваше семейство!.. Но я слышала, что наша милая Лизавета Николаевна замужъ выходитъ за племянника нашей графини.

— А-а! — произнесла Дарья Власьевна и постаралась сдлать равнодушное лицо. — Это слухи, слухи!.. Наврное еще ничего нельзя сказать… Правда, Михаилъ Александровичъ хорошій человкъ и, можетъ-быть, Лиза ему нравится, и къ семейству нашему онъ расположенъ… Но вдь десять разъ примрь, а одинъ отржь… Лиза у насъ еще молода!.. И я вдь мать! Мн тяжело разставаться съ нею, мн полюбоваться на нее хочется!.. Конечно, противъ судьбы со пойдешь, дочь при себ на вкъ не оставишь…

Дарья Власьевна говорила очень гордо и серьезно. Лиза, отвернувъ голову къ окну, молча смотрла на дорогу.

— Дай Богъ, дай Богъ! — вздохнула гостья. — Только какъ на это графиня посмотритъ; вдь родъ-то ихъ…

— Ахъ, Владыко Небесный! — вспылила хозяйка. — Да разв мы-то мщане, что ли? Что намъ въ роду-то ихъ? Наши отцы и дды тоже дворянами были и царю врой и правдой служили! Да мой отецъ крестный самъ генераломъ былъ! Вотъ что!.. И къ тому же графиня такъ насъ любитъ; Лизу она и теперь за дочь считаетъ, ну, и мн постоянно поклонъ, и то, и се, пято и десято пришлетъ… Не зжу я къ ней, — такъ вдь я еще не достроилась, вдь я матъ семерыхъ дтей, я не могу, какъ другія, по гостямъ рыскать, чужіе пороги обивать.

«Мотай себ на усъ, матушка, мотай себ на усъ», — мысленно произносила Дарья Власьевна.

Лиза не выдержала доле этого разговора и разомъ ршилась превратить толки. Она не знала, что съ подобными вопросами къ ея матери уже прізжали человкъ пять-шесть, и думала, что, зажавъ ротъ этой сплетниц, можно окончательно превратить и вс дальнйшіе толки.

— Михаилъ Александровичъ и не подумаетъ на мн жениться, и я сама никогда не пошла бы за него замужъ, — рзко сказала она, поднимаясь со стула. — Я попрошу васъ, — обратилась она прямо къ гость: — говорить всмъ, что эти слухи ложь и что не хорошо и не честно мшаться въ чужія дла.

Лиза вышла изъ столовой.

— Да что же это она у васъ! Еще графиней не сдлалась, а съ благородными людьми, какъ съ холопьями обращается, — обозлилась гостья. — Ну, замужъ не идетъ, такъ еще хуже — любовницей слыветъ… Объ этомъ весь уздъ толкуетъ!.. Вдь я только изъ вжливости предупредитъ васъ намеками хотла. А вы и уши развсили, поврили, что когда-нибудь племянникъ графини можетъ жениться на вашей дочери!.. Да вы на себя, на свой домъ-то только взгляните!

Хозяйка и гостья сцпились, какъ дв дворовыя голодныя собаки, которымъ бросили кость. Лиза слышала половину всей этой грязной брани и трепетала всмъ тломъ. Для нея ясно стало, что она сдлалась сказкой, предметомъ пересудовъ и толковъ для всхъ окрестныхъ жителей.