Под мириадами угасающих звёзд

— Получается, что мы не сошлись в цене, началась пальба. Пиу! Пиу! — он изобразил выстрелы, чуть не выронив пиво. — Потом я куда-то пропал и спустя день связался с тобой, заявив, что нашёл нового покупателя.

Аликла молча кивнула, её взгляд был серьёзен, но в уголках глаз скрывалась насмешка.

— А потом в порт явился этот новый покупатель, забрал груз и заплатил, так? — продолжал Дидан, стараясь восстановить картину событий. Он нахмурился, потирая подбородок, как будто этот жест мог помочь ему вспомнить больше.

— Да, и ты велел на все деньги купить партию спирта, — подтвердила Аликла, слегка улыбнувшись. — А ещё двух империаллуров, но денег хватило только на спирт. Видел бы ты лицо С’о, когда привезли бочки.

— Он похвалил мою коммерческую жилку? — спросил Дидан. Его глаза блеснули надеждой, но Аликла быстро её развеяла.

— Нет, — она доела пирог и отодвинула тарелку, её лицо вновь стало серьёзным. — Сказал, что пристрелит тебя.

Дидан нахмурился, но потом рассмеялся, хотя в его смехе была нотка нервозности. Он знал, что механик мог и не шутить.

— Всё как всегда, — сказал он, поднимая бутылку в жесте тоста. — За то, что мы ещё живы и продолжаем играть в эту игру.

Аликла ухмыльнулась, но не подняла свою кружку, просто наблюдая за ним.

— Ты понимаешь, что нас ждёт, если мы не сможем расплатиться с долгами?

— Ничего хорошего, но у меня есть одна идея…

Дидан не успел договорить, как вдруг на соседний столик села большая чёрная птица и громогласно каркнула. Её перья были блестящими и чёрными, как сама ночь, а глаза — алыми, как раскалённые угли. Птица словно заявляла свои права на столик, но не успела начать своё правление, как была прогнана официанткой, мастерски орудующей метлой.

— Гамеш с каждым годом всё страннее, — подытожил Дидан, провожая взглядом птицу, которая не улетела далеко и переместилась на столб неподалёку, откуда продолжала наблюдать за ними с явным интересом.

— Этот город всегда был таким, — сказала Аликла, вставая. — Мне ещё в оружейную надо сходить. Пойдёшь со мной?

— Подожду тебя тут. Голове нужно больше топлива, — Дидан сделал глоток пива и заказал ещё бутылку.

Аликла ушла, а Дидан, чувствуя, как головная боль постепенно отступает, краем уха услышал разговор двух мрачных типов, сидящих через столик от него.

— Хватит юлить! Просто признай, что вас отделали два пастуха! — громким голосом говорил один из них, со шрамом через всё лицо. Его слова были полны насмешки и сарказма.

— Не так всё было! — его собеседник встал, явно готовясь к драке. Его лицо покраснело, а руки сжались в кулаки.

— Ну да! Конечно! Появилась какая-то девчонка и перебила весь ваш отряд одними кулаками! Охотно верю!

Дидан хмыкнул и заметил ещё одну чёрную птицу, сидящую на столбе неподалёку от тех двоих. Торговец оглянулся и заметил ещё двух птиц. На мгновение ему показалось, что они как будто наблюдают за происходящим вокруг. Он так увлёкся наблюдениями за странными птицами, что не заметил, когда вернулась Аликла.

— Ты смотри какие, — он указал на птицу. — Никогда таких тут не видел.

— С’о вышел на связь, — серьёзным тоном сообщила наёмница, её лицо было озабоченным. — Говорит, они с внучкой видели странных людей в порту.

— Это Гамеш! Здесь все странные! — заявил Дидан, и тут же словил на себе сердитый взгляд официантки.

— Он сказал, что когда они прошли мимо, у него печень заболела, — ответила Аликла и внимательно посмотрела на товарища. Её зелёные глаза были полны тревоги.

Лицо Дидана изменилось. Если у старика С’о заболела печень, быть беде.

— Это не к добру, — пробормотал он, отпивая пиво. — Печень у С’о никогда не ошибается.

Глава 16 Последний миг покоя

"Первое, чему учат Наследников Крови, — это техники самозащиты. Эти техники включают не только умение создавать вокруг себя барьеры, но и овладение различными ментальными практиками, связанными с использованием Истока. Барьеры создаются путем концентрации и активной медитации, когда Наследник визуализирует защитную оболочку, окружающую его.

Ментальные практики включают в себя различные техники медитации и визуализации. Наследники учатся направлять свою энергию на очищение разума, избавление от негативных мыслей и эмоций, а также на усиление интуиции и предвидение возможных опасностей.

Некоторые осваивают искусство манипуляции энергией Истока для создания иллюзий, проникновения в разум противника и даже для исцеления ран. Это требует огромной концентрации и глубокого понимания природы Истока, из которого нельзя черпать вечно и необходимо бережно обращаться."

Из трактатов Пандоры

— Через час вернусь! Так что готовь оборудование для обеззараживания! — сквозь помехи сообщил Атта, снова выходя на связь. В его голосе звучала легкая усталость и нотка оптимизма.

— А ты уверен, что сможешь подняться в воздух? — Лугбанд, ремонтируя робота в своей мастерской, взглянул на время. Солнце клонилось к закату, окрашивая комнату в золотистые тона. В мастерской пахло смазкой и озоном от сварочного аппарата, а металлические детали робота блестели в свете тусклой лампы.

— Смогу. Минойцы могут быть полными занудами, но корабли у них всегда на высоте, — что-то упало, и Атта тихо выругался, потом что-то стукнуло, и он продолжил: — Я уже проверил системы, и почти всё работает.

— Почти? — Лугбанд вскинул бровь, вытирая пот со лба. — Надеюсь, ты не разобьешь звездолет по пути.

— Ты не поверишь, но я хороший пилот, — Атта усмехнулся. На заднем плане был слышен шелест ветра.

— Верю, верю, — Лугбанд фыркнул, подкручивая гайку на суставе робота. — Просто я видел, как ты водишь уиипы. — Лугбанд улыбнулся, продолжая возиться с роботом. — Ладно, шутки в сторону. Как у тебя с провиантом?

— Осталось немного. И даже мои “любимые” сухпайки, — голос Атты прозвучал с ноткой иронии. В трубке слышался звук открывающегося контейнера. — Так что голодным не останусь. Ладно, мне пора отключаться.

— Удачи там и будь осторожен, — серьёзно добавил Лугбанд.

— Я и есть осторожность! — подмигнул Атта, и связь оборвалась.

Лугбанд отложил инструменты и посмотрел на часы. Ему ещё предстояло закончить ремонт робота и подготовить оборудование для обеззараживания. Ночь обещала быть долгой.