Что ж было? – похоти гульба? —поди теперь пойми —ведь я был пьян, она глупа,и все забыли мы.Ан помним эти времена,как взятые взаймы,хоть я был зол, она пьяна,и все забыли мы.Но друг без друга всяк из нас,как нищий без сумы,иль, как без хохота паяц,раз все забыли мы.
«Не грядкой дерна в мире кратком…»
Не грядкой дерна в мире кратком,не вздохом вечно молодым,а
станем мы миропорядком —ведь мы и были им.
«Сосулькой с неба к нам стекла…»
Сосулькой с неба к нам стекла.Вокруг нее – тела, телахолодные – тепло их переходитв ее извечный холод —ведь холод вечно алчен до тепла.
«Дождь всенощной утром…»
Дождь всенощной утромкурится, как дым,но зрением утлыммы видим за ним —пусть тускло,пусть слепо«дождь в глине увяз»,что зоркое небоглядит не на нас.
«Сквозь безвозвратность лживую…»
Сквозь безвозвратность лживуювсе в мире ярче, нообратной перспективоюискажено:как будто погрузился всякпредмет себя на дно,и стало явственней, чем знак,лица ль, души пятно.
«Август – иль как не бывало…»
Август – иль как не бывалолето? или даль честна?Август? – не конец – начало,август – осени весна.Август – созреванья сгусток,но у августа тайком,как у автора «Августы»в теплом горле – снежный ком.
«Судьбы такая малость…»
Судьбы такая малостьосталась нам с тобой,но то, что миновалось —осталось: голубой,зеленый цвет и алыйиль белый – пусть онасудьбыне миновала —гнилая желтизна.
«Полное забвение (напрасно ты…»
Полное забвение (напрасно тыищешь то, что вглубь тебя ушло) —как оно походит на стекло,к коему из внешней тьмы притиснутысотни жутко искаженных лиц —всею глубиной души вглядись:ты ж не знаешь их в лицо, но я тебепропастью клянусь – ты знал их поимени или рукопожатью,по вражде иль едкому объятью…полное забвение препо…
«Нет, русалки не лгут…»
Нет, русалки не лгут,даже если солгут —они НЕ ГОВОРЯТ —это кажется только —разве только поютв унисон и не в ладбезурывно и тонко,на деревце сидя,на водицу глядяили на беспутицу гибельных болот.
«Нагл белым днем, стал под вечер уныл…»
Нагл белым днем, стал под вечер уныл,ИСПОВЕДАЛЬНО главу ты склонилпусть над газетою, пусть над едой,пусть над подружкой своей молодой,но да покроют мирок твой мирыепитрахилью вечерней зари.
«Раз представ пред Господом…»
Л.Н.Г.
Раз представ пред Господом,вопрошу
грешный аз:«Вправду ль грешники космосомстанут, в нем распыляясь?Значит, мир – не гармония,и на звездном огневечно длится агониясопричастных вине?Ай да сферы небесные! —значит, вот где Твой ад! —Где же держишь ты, Господи,тех, кто не виноват?»…Но пойму в безответностисуету своих слов:не увидеть нам вечностини в какой телескоп.
«Если бы не все на свете…»
Если бы не все на свете,если бы ни я, ни ты,сколько раз пустоты этистали б всплеском полноты,и восточной сказкой – сухов горле, угасает глаз —обернулась бы разлукатысячу и один раз.
«Как заметил иудей…»
Как заметил иудей,прославленный пением,создал Бог допреж людейлюдское спасение,без которого, мой свет,человеку спасу нет.
«Ведь он на вид…»
Ведь он на видпоэт, но видит Бог:воск не горит,а плавится… и впрок.
«Если боль настолько одинока…»
И.Б.
Если боль настолько одинока,одиночество страшнее, чем Освенцим.…Так идет он от итога до итога«с гордым оком и несытым сердцем».
«Не в приволжском городишке древнем…»
Не в приволжском городишке древнем —в городе голосовавших рук,возле Академии Науккорчатся весенние деревья,словно изваянья адских мук —тех, что терпит ныне тот,за кого нас мука ждет.
«Не ведая про стыд…»
Не ведая про стыд,но опуская веки,понятия «прости»,не ведая пока,праматерь говорит,сорвав познанье с ветки:«Не век же Он ворчити гневен не на веки,и нас с тобой простит наверняка».
«Более чем три недели…»
Более чем три недели,вставши прямо под окном,и качались, и шумелитри больших шатровых ели,и предельно надоели,как несбывшаяся песнь —просто ели – неужелимогут эдак надоесть?
«Не туфта эпитафий…»
Не туфта эпитафий —остаются впросаклишь черты биографий,искаженные, каккрон венозные линии,чуть листва станет небом,обожженная инеем,обожженная снегом.
«Перед тем, как отвечать главою…»
Перед тем, как отвечать главою,вернее – вечною душой,скажу я: «Боже, пред Тобоюя согрешил – но пред Тобой.Пусть в словоблудие облек япростое, словно хлеб, «прости»,но согрешил, как человек я,а Ты, как Бог, меня прости».