Под сенью Великого Леса

*

— Хорошо, что я застал вас здесь, — устало обронил Дерк, тяжело прислонившись к дверному косяку. — Я бы послал за вами Гаффара, да он уже вернулся в Кентарию. У нас очень много проблем.

На памяти Джуди он ни разу не выглядел так плохо. Казалось, будто болезнь Великого Леса коснулась и его: белизна и золото его плаща потускнели, плечи тяжело опустились, словно пытались выдержать непосильный груз, а лицо стало худым и острым, как у голодного хищного волка. Только глаза по-прежнему сияли живым и ярким огнем.

— Мы уже знаем, — ответил Афлек. — Садись, ты почти не стоишь на ногах.

— Нет, нет… Некогда. Фалиандр собирает сильвов у Холодного Костра. Вы там тоже понадобитесь. Ох… я не представляю, как смотреть в глаза твоему народу, Мелвин, ведь все это случилось по моей вине.

— В этом нет твоей вины, — покачал головой Мелвин. — Не ты убил этих Следопытов. Не ты стал психопатом и попытался захватить Великий Лес с помощью скверны. Так что смотри так же, как ты смотрел всегда: открыто, честно и ободряюще. Дай им надежду.

— Это лишь звучит здорово, — покачал головой Дерк. — На Земле говорят, что надежда — глупое чувство.

— А еще говорят, что надежда умирает последней, — добавила Джуди. — Я с Земли, мне лучше знать. Нельзя сдаваться. Тогда мы подведем весь Великий Лес, погибнет бессчетное число людей, и жертва этих Следопытов будет напрасной.

Дерк с благодарностью и теплом оглядел Избранных, встретился глазами с каждым и каждому подарил мысль, что все не так плохо, пока рядом с ними Хранитель Леса. Вдруг свет его глаз померк.

— Погодите, где же Меличента?

Избранные неуверенно переглянулись, а Чароит опустил глаза: Дерк выглядел таким измученным, что ошарашивать его дурными новостями не хотелось. И все же он был мудр и проницателен, и никто, даже Чароит, не решились бы скрывать от него правду. От цепкого взгляда Дерка сложно было укрыться за завесой лжи.

— У нас правда очень много проблем, босс, — вздохнув, начал Мелвин. — В общем, Меличента… она…

Не успел он объясниться, как скрипнула ступенька: все подлетели и похватались за оружие. В комнату ступила бледная, наполовину призрачная Меличента. Ее глаза припухли от слез, но лицо было серьезным и решительным. Джуди видела, как отчаянно она пытается разозлиться.

— Я ухожу, — отчеканила она.

— Что-то? — переспросил Дерк.

Он почти что рухнул в кресло: от такой новости ноги перестали держать его. Остальные сидели напряженно и молча, только у Чароита из груди вырвался короткий вздох.

— Я не ослышался?

— Ты все услышал правильно, Дерк. Я ухожу. Моя мама поставила меня перед выбором, и я… я не могу подвести семью.

Дерк закрыл глаза.

— Я понял тебя, — прошелестел он.

— Но ты нужна нам! — в отчаянии воскликнула Джуди. — В Эйланисе происходят ужасные вещи. Ворлак убил нескольких Следопытов и теперь хочет получить от нас чертежи. Мы должны остановить его, бросить ему вызов!

— Вот именно! — вскрикнула Меличента. — Мы должны обрекать себя на гибель, идти на верную смерть! Почему мы должны делать это? Почему опытные бойцы не могут просто дать Ворлаку и Черной Колдунье отпор, а, Дерк? Или прикрываться за спинами Избранных проще, чем самому воевать с ним?!

Похоже, она ударила Дерка по больному месту. Он замер в кресле, как изваяние, и холодно смотрел в ее лицо, а воздух вокруг него почти искрился от напряжения.

— Ни одна армия не может противостоять Ворлаку, — вступился Лонси. — Он лучший стратег и полководец, он хитер и знает слабости людей. Уже забыла, как он перессорил всех нас на Земле, где нас не защищали Дерк и Редания? А что будет с огромной армией на его землях?

— А что можем противопоставить ему мы? — воскликнула Меличента. — А? Невероятное везение? Мы и живы-то до сих пор только благодаря ей. Да мы ведь просто дети!

В комнате повисло напряженное молчание: Меличента подняла вопрос, о котором не раз уже размышлял каждый. «Почему я?» — не раз думала Джуди, просыпаясь и засыпая. Ей было невероятно страшно, и все же что-то неумолимо двигало ее вперед. Не упрямство, не желание быть героем или получить награду: что-то, что стояло далеко за рамками ее понимания. После случая со скверной она изменилась, и одна только мысль о том, чтобы сдаться теперь, после всего, что они пережили, приводила ее в ярость. Джуди выпрямилась и посмотрела Меличенте в глаза.

— В моем мире люди, которым больше восемнадцати, уже считаются взрослыми и начинают жить сами по себе. А ты до сих пор повторяешь за своей мамой, хотя сама-то в глубине души так не считаешь! Ты любишь Великий Лес и хочешь сражаться за него, защищать плечом к плечу с нами.

Меличента отвела взгляд.

— Я не передумаю, Джуди, — отрезала она. — Прошу, не пытайтесь удержать меня, иначе я буду драться.

Джуди отстранилась на шаг, покачав головой.

— Выходит, ты все же не та Меличента, которую я все это время знала.

— Человек может решать сам, и это его воля, — сказала, поднимаясь, Дианта. — Джуди судить тебя и твой выбор, потому что испытывать сильно боль. И ты больно, а потому делать больно нам. Отпусти, Меличента. Пусть будет счастье на твоем пути.

— Спасибо, Дианта, — прошептала Меличента. — Ты права, я лишь… Это неважно. Дерк.

Хранитель Леса прикрыл рукой глаза и тяжело вздохнул. Все рушилось в одночасье. Он слышал предсказание Оракулов. Он знал, что они никогда не ошибаются. А еще он знал, что без седьмого Избранного Великий Лес будет уже не спасти.

— Я не имею права удерживать тебя, Меличента, — сказал он. — Но знай: если ты вдруг надумаешь вернуться, тебе всегда найдется место среди нас.

— Спасибо.

Меличента молча оглядела друзей. Она стояла неестественно прямо, закусив губу, и с трудом сдерживала слезы. Чароит ждал, когда же она посмотрит на него, но она так и не осмелилась это сделать.

— Прощайте, друзья, — сказала Меличента. — Для меня было счастьем узнать всех вас.

Она развернулась, чтобы уйти, и Чароит не выдержал.

— Посмотри на меня!

Меличента вздрогнула и обернулась, с трудом заставив себя поднять глаза. Чароит спрыгнул с подоконника и в одно мгновение пересек комнату. Он надвигался на Меличенту, словно буря, его глаза горели неистовым пламенем, а жилы горели огненным светом, и она невольно отступила на несколько шагов.

— Ты думала, можно уйти вот так просто? Сказать «прощайте» и сбежать? Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, ты понимаешь это?

— Чароит, прошу…

— У нас чертовски мало шансов выжить, и еще меньше — спасти Великий Лес. Мы прощаемся навсегда. Так огонь сожги меня, прощайся нормально! Нет ничего постыдного в том, чтобы уйти. Не ты выбирала этот путь. К нему нужно быть готовым. Особенно к тем жертвам, которые придется на нем принести. Черт с этим! Мы не в твоем мирном и цветущем Кленире. Здесь, уходя из дома, люди не знают, вернутся ли они снова домой. Так не смей бояться сказать «прощай», иначе потом будет слишком поздно.