Подари мне небо. Сломанные крылья

– Марк тут ни при чём.

– Становится интересно! – Том притворно прижал руки ко рту. – У тебя появился другой?

– И не один, – хихикнула я. – Не знаю, Том. В душе какая-то тревога или неопределённость. Не могу понять, с чем связано. Возможно, я слишком устала за этот период, и сейчас эмоции просто не находят выхода.

– Может быть, вам с Марком стоит куда-то слетать отдохнуть? После всего пережитого?

– Думаешь, он согласится бросить свой штурвал ради того, чтобы поплескаться в море? Это же Марк! Для него лучший отдых – это работа.

– Но ты всё же подумай над моим предложением.

– Обязательно. Том, у меня есть к тебе вопрос.

– Готов выслушать даже не один.

– Возможно, сейчас об этом рано спрашивать. И немного неуместно после того, как Марка вернули к полётам, но…

– Ты хочешь узнать, сможет ли Марк вновь занять кресло первого пилота? – не дослушал до конца Том.

– Именно, – я кивнула. Эта информация была не столько важна для меня, сколько для Марка. Но его гордость не позволит ему выпрашивать свою должность обратно. А после тех препятствий, которые ему удалось преодолеть, к ещё одному он вряд ли будет готов.

– Я не знаю, – честно признался Том, – очень многое зависит от самого Марка – от того, как именно будет он проявлять себя в работе. И то, что он считает шансом, комиссия может посчитать угрозой. Его задача – быть осторожным.

– Марк и осторожность… – я покачала головой. – Ты же знаешь, что это не про него, да?

– Самое удивительное, Кейт, что осторожнее Марка я не знаю ни одного человека – он никогда не рискнет, если не будет уверен в том, что его действия приведут к нужному результату. – Том сел в кресло и откинулся на спинку, посмотрев в окно.

Он сделал небольшую паузу, и я не рискнула её нарушить, ожидая, что он скажет ещё.

– Марк знает, что каждый полёт – это определённый риск. Но гораздо лучше знает, кто он. И как действовать в кабине пилотов.

– То есть ты думаешь, что шанс у него всё-таки есть?

– У него есть не только шанс, у него есть реальная возможность. Но он должен понять одно: чтобы снова стать первым пилотом, ему не нужно доказывать, что он лучше всех. Ему нужно просто стать собой. Показать, что он всё тот же человек, который не раз спасал сотни жизней. Не прыгать выше головы и, главное, не думать об этом.

– Ты говорил об этом Марку?

– А есть смысл? – Том улыбнулся. – Он вряд ли прислушается. Поэтому я просто буду наблюдать какое-то время со стороны за его действиями. А заодно прислушиваться к тому, что про него говорят.

– А про него говорят? – прищурилась я.

– И достаточно много. Марк стал фигурой, которая привлекает внимание. И теперь это внимание нужно использовать с пользой.

Мы проболтали с Томом больше часа, и страх, который ещё с утра, сковывал мои мысли, почему-то отступил. Я оставила ключи от кабинета и попросила скинуть мне адрес нового места работы. Сюрприз или нет, но куда-то ехать завтра было нужно. Ещё немного, и начнётся полноценная работа – не хотелось бы начинать её неподготовленной.

** ** **

После того, как Марк прошёл реабилитацию и вернулся к полётам, его возвращение домой чаще всего было мрачным: то он был недоволен полётом, то самим собой, то погодой… То просто был недоволен без причины. Но сейчас что-то изменилось. В нём или в нас.

Каждое возвращение из рейса – словно свидание.

Цветы и открытки из тех городов или стран, куда он летал. Совместные ужины, на которых мы впервые обсуждали не ошибки диспетчеров, метеокарту или особенности работы двигателей боинга. Мы обсуждали нашу жизнь и то, как Каролина просит папу снова показать самолёты.

В эти моменты Марк устраивал прогулки под звездным небом, выискивая мигающие огоньки пролетающих самолётов.

Ночи принадлежали нам двоим. Не как раньше, когда они были наполнены молчанием, пустотой и болью, где каждое движение и каждый вдох выглядели как обязанности. А такие, в которых каждое касание – до мурашек. Каждый поцелуй до остановки дыхания.

И сегодня, уставшая от работы и от неизвестно откуда взявшегося страха, я с нетерпением ждала, когда скрипнет входная дверь. Ждала с замиранием сердца, когда Марк тихо войдёт в дом, оставит на щеке поцелуй и заключит в самые горячие объятия.

И произнесёт:

– Кейт, милая. Я дома.

Слова, которые только сейчас обрели для нас собственный смысл.

Где бы мы ни были, что бы с нами ни происходило – шторм или штиль, ураган или яркое солнце, прошлое или настоящее – дом – это не просто стены. Не крыша над головой. Дом – это мы сами.

Глава 58. Себастьян

– Мы с тобой создали замечательный союз, Лея, – тихо сказал я, поглаживая её плечи и чувствуя, как её кожа покрывается мурашками.

Нужно было сделать шаг, который сотрёт границы между нами и избавит от необходимости жить на два дома. Но почему-то делать этот шаг оказалось намного труднее, чем думать о нём. Сегодняшний вечер мы проводили у меня, и мне снова казалось, что даже стены собственного дома давят и требуют поскорее решиться. Приглушённый свет настенных бра погружал комнату в тёплый полумрак. А за окном шёл дождь, барабаня каплями по стеклу и нашёптывая «решайся».

Я украдкой смотрел на её профиль и на то, как задумчиво она крутит в руках карандаш. Как закусывает губу, задумываясь о чём-то важном. И понимание того, что сейчас эта женщина значит для меня намного больше, чем значил кто-либо другой, накрывает с головой.

– Ты очень громко думаешь, – прошептала Лея, поворачиваясь ко мне. – Вот только не знаю, о чём именно. О чём-то серьёзном?

– Именно. Думаю о нас. О том, что несмотря на всю броню, которой я оброс за время работы в адвокатуре, сейчас я чувствую себя слишком легко и открыто… Но скоро это чувство пройдёт, потому что ты вновь поедешь домой, забирая с собой то, без чего мне с каждым днём становится жить всё труднее.

– И что это? – ответила она с придыханием, кажется, уже зная мой ответ.

– Себя. Ты забираешь себя, забираешь запах духов, тепло прикосновений, и я не знаю, что именно должен сказать, чтобы ты осталась. Потому что все слова кажутся слишком простыми.

– Ты хочешь сказать…

– Хочу, – быстро перебил он меня, – но не сказать. Потому что «переезжай ко мне» или «останься» звучит слишком банально, возможно, даже бесчувственно. Я не хочу, чтобы ты сегодня ночевала у меня. Потому что наступит завтра, и ты поедешь к себе. Пусть больше не будет твоего или моего дома, пусть будет наш. Этот или любой другой.

– Ты всё-таки предлагаешь мне переехать? Или…

Я потёр виски большими пальцами, ощущая внезапный прилив не только сил, но и решительности. В кармане брюк давно лежала коробочка, припасённая на тот случай, когда слов не останется.

Да, это будет слишком быстро. Слишком внезапно. Но слишком по-настоящему. Потому что жизнь дана для того, чтобы жить. Жить и принимать решения.

– Или, – облегчённо выдохнул я и открыл коробочку. – Лея, возможно, ты не готова. Возможно, не готов и я. Но я не хочу терять время, которого, как показывает практика, всегда не хватает. Я не предлагаю тебе переехать ко мне. Я предлагаю тебе стать моей женой. Ты выйдешь за меня замуж?