Подруга главной героини
Шрифт:
Глава 17
Смерив меня недовольным взглядом, он сухо резюмировал:
– Листард, ты задалась целью покалечиться? Прекращай уже. Меня этой неожиданно проснувшейся тягой к учёбе не впечатлить.
– Я не собираюсь никого впечатлять, но и сдаваться не намерена. Время ещё есть, – возразила упрямо, глядя на мужчину исподлобья.
Преподаватель помрачнел и только головой покачал, проворчав:
– Эту часть полосы даже не все мои хорошо тренированные парни проходят. На полигоне бревно выше и уже, а мешки тяжелее и движутся ещё быстрее. На что ты
– На себя. Я теперь всегда и во всём рассчитываю только на себя, господин Ральфан, – ответила то, что думала, и, поднявшись, снова отправилась покорять полосу препятствий, чувствуя спиной его тяжёлый, изучающий взгляд…
Когда в зал потянулись другие желающие потренироваться, я вернулась в комнату. Виола уже была там и встретила меня с виноватым видом.
– Ты пропустила ужин, я принесла твою порцию, – она с улыбкой кивнула на стол, где стояла тарелка с какой-то кашей и парой кусочков мяса.
– Благодаря твоей доверительной беседе с дознавателем, я могла не только ужин пропустить. Ты зачем ему столько лишнего наговорила? Про кровь на платье рассказала! – не удержалась я от упрёка.
– Извини, но как я могла что-то от него скрыть? А вдруг меня бы потом перед оком правды допросили и привлекли за лжесвидетельство! К тому же я не сомневалась, что ты ни в чём не виновата! – выдала эта лиса, состроив умилительную рожицу с щенячьими глазками.
Что ещё за око правды? Об этом чуде магии и техники в книге тоже не упоминалось.
– Разумеется, не виновата. У дознания ко мне больше нет вопросов. Но если бы ты промолчала, я не потеряла бы столько времени зря! – проворчала, скорее по инерции.
Пора бы уже понять, что Виолу ничего, кроме собственных целей не интересует. И сдаётся мне, что они не так уж безобидны и просты, как она говорит.
– А что там с твоей мамой? Надеюсь, она здесь больше не появится? – невинно поинтересовалось это милейшее создание, пропустив моё ворчание мимо ушей и вызвав прилив раздражения. Зря я ей сочувствовала, когда книгу читала!
– Пока нет. Мама заболела. Пришлось оставить её в лечебнице.
– Это же денег стоит. Она могла бы просто дома отлежаться! Ты всю стипендию, наверное, потратила! – возмутилась Виола, и мне захотелось отвесить ей затрещину.
Эту девицу как будто волки в лесу вырастили! Неужели она и родную мать с пневмонией домой отлёживаться бы отправила?!
– Нет, у меня кроме стипендии средства имелись: Паулинер заплатил за то, чтобы держалась от его племянника подальше, – зачем-то призналась я. Просто уже надоело постоянно выкручиваться и лгать.
– И ты всё потратила на пустяки, вместо того, чтобы купить платье для бала?! – предсказуемо возмутилась Виола, как заведённая кукла, повторяя до чёртиков надоевшую мне фразу о платье. Как будто дорогой наряд – это самое главное в жизни! Вдруг в её глазах вспыхнул жадный огонёк, и девушка быстро спросила: – А его кошелёк у тебя остался? Он ведь может быть той самой личной вещью, которая нужна Лиодоре!
Кто о чём, а лысый о расчёске! Она неисправима! Я невольно закатила глаза.
– Не было кошелька. Я деньги просто в карман положила. – Соврать всё же пришлось. И не потому, что хотелось уберечь Павлина от приворота.
Мне до него никакого дела не было. Просто если этих заговорщиц поймают с тем кошельком, он точно вспомнит, кому его отдал. В итоге меня же ещё и крайней сделают.– Жаль, – погрустнела Виола. – Какая ты недальновидная. Нужно было кошелёк попросить!
Опять двадцать пять! Да сколько можно? Но вместо раздражения меня вдруг охватила усталость. День выдался слишком насыщенным.
– Я тогда вообще не помнила об этой затее с личной вещью, а Паулинер не из тех, кого можно о чём-то просто так попросить. Кстати, не знаешь, какое отношение он имеет к частной лечебнице, что недалеко от академии находится? Она ему случайно не принадлежит? – Только сейчас подумалось, что как-то недальновидно было оставлять маму в месте, где Паулинер, похоже, имеет немалое влияние.
С другой стороны, не опустится же он до того, чтобы выставить её вон только ради желания мне досадить? Тем более что всё уже оплачено. Несмотря на наши стычки, отъявленным негодяем Павлин не казался, но завтра же после занятий обязательно её навещу!
– Нет. У него вроде бы только охотничьи угодья, ночной клуб и псарня, что за странный вопрос? – удивилась Виола.
– Псарня?! – Какие разносторонние интересы у человека.
– Да. Господин Паулинер разводит лучших в королевстве охотничьих собак, а при чём тут лечебница?
– Ни при чём. Видимо, я что-то не так поняла, – облегчённо выдохнув, я отправилась в душевую, а затем всё же поужинала. Ведь нельзя тренироваться и не питать тело.
Ночью мне приснилось продолжение недавнего кошмара про кому. Я снова оказалась в палате реанимации, где находилось моё тело. Вот только аппараты надо мной уже не пищали. И врач там теперь был всего один, а рядом с ним я увидела своих дядю с тётей. Они выглядели очень расстроенными.
Их лица расплывались, но голоса и слова на этот раз были хорошо слышны. Дядя всё время повторял: «Аня! Как же так?!», а доктор объяснял что-то про остановку сердца и необратимые изменения в мозге…
Я проснулась на рассвете в слезах с чётким осознанием, что к прежней жизни возврата больше нет, и всё, что у меня теперь есть – вот эта странная книжная реальность. Вместе с тем я чувствовала себя какой-то другой, обновлённой и более цельной, что ли.
Не позволяя себе раскисать и впадать в уныние, я умылась, оделась и направилась теперь уже на настоящую утреннюю пробежку на полигон, чувствуя, что именно сейчас и начинается моя новая жизнь.
Когда вернулась с пробежки и начала собираться на занятия, я обнаружила, что кошелёк Паулинера пропал…
Глава 18
Все мои деньги, оставшиеся после оплаты лечения, лежали в кармане, а белого мешочка с золотыми инициалами «ВП» нигде не было. Эх, зря я его не выбросила! Ну, Виола!
И ведь не предъявишь ей ничего! Я же сама сказала, что кошелёк мне не дали, а она, если прямо спросить, точно не признается. В этом я убедилась, когда подруга с совершенно невинным видом принесла моё расписание и напомнила, кто из преподавателей какие предметы ведёт, а потом первой умчалась на лекции, не давая даже возможности задать ей неудобный вопрос.