Подводные камни

– Ну, пожалуйста, герр майор!
– не сдавался Штюцль.
– В конце концов, разве не я помог вам выйти на Шестакова и Коваля? Окажите услугу!

Ловицкий недовольно покачал головой.

– Так и быть, я поговорю с начальством, и, если оно даст добро, мы свозим вашего Мурзовского к задержанным.

– Спасибо вам, герр майор!

– Но все это под вашу личную ответственность!
– пригрозил Ловицкий.

– Разумеется, - кивнул Маркус.
– Можно еще одну маленькую просьбу от меня лично?

– Что еще?

– Разрешите мне поприсутствовать на этой встрече.

– Это еще зачем?

– Сами же говорите, что под мою ответственность. Откуда я узнаю, за что буду отвечать?
– удивился Штюцль.

– Ваше присутствие на встрече вовсе не обязательно, так что я вам ничего не обещаю. Что касается вашей ответственности, не беспокойтесь, герр инженер: если вы нам понадобитесь, мы вас быстро найдем, - усмехнулся майор.

XVI . РАЗГОВОР ДВУХ ПЕТЕРБУРЖЦЕВ

На следующий день Мурзовский в сопровождении майора Ловицкого шагал по бесконечным коридорам огромного здания, где находилась Служба военной контрразведки Остунгславии. Наконец майор остановился у массивной дубовой двери и, поправив пенсне, вошел внутрь. За широким столом сидел седой человек с пышными бакенбардами, короткими усами и гладко выбритым подбородком. Свинцовые глаза смотрели холодно и отстраненно.

– Я привел к вам подозреваемого, герр полковник!
– доложил Ловицкий.

– Полковник Когер, - представился величественный старик, поднявшись из-за стола.

– Дмитрий Мурзовский, - кивнул русский инженер.

– Садитесь, - пригласил полковник.

Дмитрий сел за стол, майор расположился на стуле, стоявшем у стены.

– Прежде чем вы пойдете говорить с задержанными, ответьте мне на несколько вопросов, - сказал Когер.

– Я уже отвечал майору Ловицкому, герр полковник. Вы можете посмотреть протокол допроса, - устало проговорил Мурзовский.

– Я хочу сам услышать от вас ответы.

– Задавайте ваши вопросы.

– Вам знакомы эти чертежи?
– Когер положил перед инженером стопку бумаг.

– Да, знакомы, - вздохнул Дмитрий, просмотрев несколько листов.
– Это чертежи новой модели подводной лодки, в разработке которой я принимал участие.

– Когда вы их в последний раз видели?

– Когда отвез их в Морскую секцию. Это было зимой... в январе или феврале прошлого года.

– Вы знаете о дальнейшей судьбе этих чертежей?

– Нет. Я только вижу, что чертежи каким-то образом оказались у этих ваших шпионов.

– Вы не знаете, как это могло произойти?

Мурзовский пожал плечами.

– Из Морской секции чертежи должны были доставить на верфь в Полу, а после постройки подводной лодки - вернуть обратно в Вену. Это все, что мне известно.

– Вам знакомы эти люди?
– полковник разложил перед Дмитрием три фотографии: лицо с густыми русыми волосами и длинными, узкими бакенбардами, ничем не примечательный блондин, бородатый человек с птичьим носом и глубоко посаженными глазами.

– Нет, я их не знаю.

– Посмотрите внимательнее, может, вы встречали их в Морской секции, на верфи в Корнойбурге или просто на улице.

– Нет, - отрицательно покачал головой инженер.

– Может, вам что-нибудь говорит имя Станимир Шестич?

– Нет.

– Петр Коваль? Иво Паненич?

– Нет, никогда не слышал этих имен.

– Что вы можете сказать об этом?
– Когер достал пинцетом из пакетика обгоревший уголок донесения.

– "Ery", - в недоумении прочитал Мурзовский.

– Нет, прочитайте это по-русски.

– "Ечу".

– Какие русские слова могут заканчиваться на эти буквы?

– "Лечу" от слова "лететь", "мечу" от слова "метать", - подумав, сказал Дмитрий.
– Больше ничего не приходит на ум.

– Ничего?
– переспросил полковник.
– Как насчет слов "замечу" и "отвечу"?

Ловицкий нервно поежился на стуле.

– Нет, эти слова пишутся не через "е", а через "ять", - поправил Когера инженер.

– Это точно?

– Обижаете, герр полковник!
– недовольно произнес Мурзовский.
– Хотя я уже несколько лет работаю в Остунгславии, но русский язык еще не забыл.

– Я понял. У меня больше нет к вам вопросов, - заключил Когер.
– Герр майор, проводите подозреваемого в комнату для допросов.

Ловицкий лениво поднялся со своего места и неторопливо повел Дмитрия в расположенный дальше по коридору кабинет. Комната для допросов представляла собой небольшое помещение, почти наполовину разделенное решеткой. С двух сторон от нее стояли простые деревянные столы со стульями. Инженер сел в центре стола, майор разместился по правую руку от подозреваемого. Через несколько минут в кабинет вошел полковник и сел слева от Мурзовского.

Вскоре с другой стороны решетки в комнату ввели Шестакова и Коваля. Увидев людей с фотографий, которые показывал ему Когер, Дмитрий удивленно привстал со своего места, но, опомнившись, быстро опустился обратно на стул.

– Добрый день, господа!
– обратился полковник к задержанным, когда они сели за противоположным столом.
– Этот человек хочет поговорить с вами на родном для вас языке. Попрошу отвечать ему как можно более точно.

– А я не хочу с ним разговаривать, он мне не брат и не сват!
– резко ответил Коваль.
– Знаю я эти ваши штучки!

Ловицкий вопросительно посмотрел на Когера, тот кивнул головой.

– Не хотите разговаривать - не надо! Уведите его, - махнул рукой майор.

Когда угрюмый блондин под конвоем покинул комнату, Ловицкий вытащил из-под стола массивную коробку механического диктофона и направил длинную трубку микрофона так, чтобы тот находился примерно на одном расстоянии от Мурзовского и Шестакова.

– Ваш разговор будет записываться. Не пытайтесь нас обмануть, передать задержанному какие-либо сведения втайне от нас не получится, поскольку я владею русским языком, - предупредил инженера полковник, потом добавил по-русски: - Понимаете?